Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

— Конечно, я не хотел никого обидеть.

— Мы не в обиде, полковник. — сказал техно жрец Гаварил. Его голос скрежетал из звукового резонатора, утопленного в бледной коже на груди. — Мы согласны с вами.

— Духи-машины недовольны. — добавил инженер-мистик Политнов. В отличие от Гаварила, рот инженера-мистика двигался, когда он говорил, но звук был точно таким же, невыразительным и электронным. — Нужно проявить больше почтения. Больше почтения!

— Действительно. — сказал Кабанов. — Мы многого просим от Бога-Машины.

— Были ли послано подкрепление из Нелварра? — спросил командир восьмой роты, майор Сурков. — Наверняка 117-ая отправилась, чтобы ударить во фланг бронечастям повстанцев. Майор Имрилов запрашивал скорейшего подкрепления?

В голове Себастева тоже крутился этот вопрос. Танковые колонны из Хелварра могли достичь Ослира за считанные часы, но была ли выслана подмога?

— Подкрепление не высылалось. — угрюмо сказал Кабанов. — Я так понимаю, что штормы над Текисом прервали связь командования двенадцатой армии с нашими базами на юге, а потом было уже слишком поздно. К нам не поступали новости об атаке до тех пор, пока передающая станция в Наличе наконец не усилила сигнал до нашей зоны приёма. 212-ая понесла тяжелые потери, но мне сказали, что несколько рот, под командованием майора Имрилова, смогли вырваться. Насколько я знаю в Халварре они присоединились к 117-му.

«У Старого Голядяя будет удар, — подумал Себастев. — Я бы не хотел быть на месте Ирмилова, когда они встретятся».

На гололитической карте Кабанов обвел кругом город Ослир:

— В связи с такими драматическими изменениями на карте кампании мы оказались отрезаны от линий поставок. Готов биться об заклад, что, захватив Ослир, следующий удар Армия Независимости Даникка нанесёт по Наличу. Так что, если орки не отрежут Коррис, то наверняка это попытаются сделать повстанцы.

Майор Галиполов опершись на локти наклонился вперёд, подергивая свои покрытые воском серые усы и сказал:

— Это классические клещи, только зажимы принадлежат разным фракциям. Если бы грязные ксеносы не были орками или тиранидами, то я бы заподозрил сговор с повстанцами, но так как мы говорим об орках — это понятие звучит нелепо.

— Пустая болтовня нас не уведёт далеко. — сказал капитан Груков из третьей роты. — Мы должны действовать.

Избегая яростного взгляда майора Галипова, он обратился к полковнику:

— Что будем делать, сэр?

— За нас уже приняли решение, господа. — сказал Кабанов. — Советник по тактике 12 Армии оценил ситуацию. Я получил новые приказы сегодня после полу́дня.

Интонация Кабанова говорила Себастеву, что ему не понравится услышанное. Лицо старика выдавало его отвращение, как будто он откусил кусок фрукта, но внутри оказался только катаханских черви.

По мнению Себастева, самым умным было бы переместить роты из 117-ой через Хелварр, чтобы атаковать повстанцев в Ослире. После чего роты 701-го атаковали бы Налич с севера. Пока орки сражаются с пятьдесят пятой около Граззена, шестьдесят восьмая могла бы зайти им во фланг с юга. Если бы удача улыбнулась им, то они смогли бы одолеть орков.

Для этого конечно пришлось бы оставить Коррис, но по мнению Себастева Коррис является лишь стратегическим объектом, отправной точкой атак востроянцев на города-ульи на юго-востоке. Но вероятность того, что они поступят именно так, была крайне невелика. Когда на Мире Даника было обнаружено присутствие орков, первоначальные планы двенадцатой армии быстро застопорились.

Полковник откашлялся и сказал:

— 68-му пехотному полку было приказано выдвинуться к Наличу. Когда мы туда прибудем, то объединимся с 701-ым и поможем им в подготовке обороны от возможных нападений с юга. По расписанию мы должны начать передислокацию на рассвете, у нас на все дня два, подготовку начать немедленно.

Передислокация. Не отступление. Отступление было почти ругательством у многих Первенцев Вострои. Себастеву никогда это не нравилось, но сейчас он не пытался обмануть себя. Это было отступление. Двенадцатая армия получила сокрушающий удар с двух сторон сразу. Им нужно объединить силы, а для этого надо отступить, по крайней мере сейчас. Это не укладывалось в понятие Себастева о ведении войны, но в этом была доля смысла. Такой план превосходил ожидания от Старого Голядяя и его советников.

По своему обыкновению, майор Галиполов выразил своё недовольство:

— Значит мы просто встанем и уйдём отсюда? — спросил он. — После двух лет жестокой аккупации? Да знает ли генерал Властан сколько моих людей погибло, защищая это место? У меня это в голове не укладывается, полковник.

— Я вас понял, майор. — ответил полковник Кабанов.

Капитан Груков добавил:

— Не могу смириться с идеей, что мы просто так позволим зеленокожим войти в город. Меньшее, что мы можем сделать, это оставить им парочку сюрпризов, ваше мнение? Что помешает им последовать за нами в Налич и атаковать в то же время, что и повстанцы?

Кабанов нахмурился:

— Теперь, когда Баран пал, генерал Властан уверен, что орки прекратят продвижение через варанезианские скалы. В Наличе будет устроен перевалочный пункт для наших сил, поэтому командование 12-ой армии решило, что в Коррисе останется одна рота, для сохранения нашего присутствия в городе. — полковник сделал паузу. — Этой чести удостоилась пятая рота капитана Себастева.

— Во имя Трона! — воскликнул Груков. — Со всем уважением, сэр, вы шутите. Всего одна рота?

— Действительно честь. — сказал майор Галиполов, ударив по столу. — Чёрт, это же смертный приговор!

Заговорили все, выражая свой протест. Лишь члены комиссариата и культа механикус сохраняли молчание, скрывая свою реакцию, даже если она и была.

Себастев не уверен в своих мыслях и чувствах. Одна рота, даже его выдающаяся пятая рота сможет выдержать небольшую атаку, если восполнить потери, но атаку орков, как сегодня…

«Итак, подумал Себастев, голубая кровь сделала свой ход. Я знал, что рано или поздно этот момент наступит».

Не в первый раз Себастев желал никогда не давать того обещания Дубрину, но тогда его друг умирал. Что он мог тогда сделать кроме клятвы на Третис Элатии, что от поведёт роту Дубрина к славе и чести? Что он мог дать им в этой смертельной кампании? А из-за каких-то людей, которые пекутся о своей родословной, военных политиканов и Трон знает кого еще, вся рота Себастева должна будет выстоять или умереть.

Остальные офицеры переговаривались между собой. Их этой какофонии невозможно было выделить отдельный голос.

Полковник Кабанов поднялся на ноги, его стул упал на холодный деревянный пол. Его сжатые кулаки с такой силой ударили по столу, что тот хрустнул.

— Всем замолчать! — крикнул он. — Я еще не закончил, Трон подери!

Голоса мгновенно утихли. Себастев, Галиполов и остальные смотрели на своего командира. Его глаза горели под кустистыми седыми бровями и, казалось, искрятся энергией. Это и был Максим Кабанов, грозный Белый Кабан и человек, обладающий наибольшим количеством наград в шестьдесят восьмом полку Первенцев, бывший чемпион полковых военных игр и отличный игрок в щссищл-въяр. Недооценивать или игнорировать — большой риск.

Полковник Кабанов всматривался в лица людей не решаясь заговорить. Тишина завладела комнатой, только жужжание светильников над головой и мягкое гудение полевого когитатора в дальней стены, нарушали её.

— Коррис будет удерживать не только пятая рота. — сказал полковник сквозь сжатые зубы. Его взгляд переместился на Себастева. — На время передислокации, командование над нашими основными силами примут комиссар-капитан Ваун и майор Галиполов.

— Я, полковник Максим Кабанов, останусь, чтобы возглавить пятую роту.

Глава IV

Полу разрушенный и покинутый город Коррис купался в редких лучах солнца. Над головой, в синем небе, лениво плыла по дуге сфера гамма Холдаса, превращая снежные поля вокруг города в бесконечный, сияющий светом ковёр. Люди Себастева патрулировали город па́рами, они носили тёмные очки, чтобы избежать снежной слепоты, одетые на ноги ботинки прорезали глубокие колеи на сверкающей поверхности.

Многие старые дома обвалились под тяжёлой ношей снега, лёгшего на них за двести лет зимы. Из выщербленных и рассыпавшихся из-за частых обстрелов и бурь стен, во все стороны торчала покрытая красной ржавчиной арматура. Углы тех зданий, которые остались нетронутыми были закруглёнными и гладкими, как будто были отшлифованы. Порывы ветра несли частицы льда, которые стёрли все признаки резьбы, украшавшие раньше почти каждый дом.