Буря страсти - Лаура Паркер

Но Квинлан не поддался любопытству. Он чувствовал, что нужно бежать от этой женщины и от необъяснимого возбуждения, которое он испытывает в ее присутствии.

Развернувшись, он направился к двери.

Дабы она не подумала, будто он покидает поле боя — хотя на самом деле это было именно так, — он остановился у порога и театрально поклонился.

— Спокойной ночи, мадам.

Кетлин на мгновение застыла, потрясенная его джентльменскими манерами.

— Спокойной ночи, милорд.

Когда он ушел, она с облегчением уронила голову на сложенные на столе руки. Никогда прежде она не вела себя столь странно. Кажется, за последние месяцы она превратилась в совершенно другого человека, чьи поступки трудно предвидеть.

Кетлин потерла ноющую поясницу. Хорошо бы кто-нибудь помассировал ее так, как массировал ей спину отец, когда она вывалилась из двуколки несколько лет назад. Неожиданно ей вспомнились руки виконта. Крупные красивые руки, «умные», как говорила тетя Рози. Он обязательно бы понял, заключила она, где у нее болит, и размял бы уставшие мышцы своими теплыми пальцами, прогнав прочь боль.

Кетлин представила, как лорд массирует ей обнаженную спину, и ее бросило в жар. О чем, ради всего святого, она думает? Как глупо верить, что благородного господина может заинтересовать бедная девушка. Пусть ей нравится голос лорда Кирни, пусть ей приятны его поцелуи, пусть его ласки приводят ее в трепет. Он не для нее.

Кетлин отрицательно покачала головой. Она, наверное, сошла с ума, просто повредилась в рассудке, если решила, будто влюблена в него. Больше она никогда не будет с восторгом разглядывать его портрет и воображать, как завоевала его восхищение.

Но как она может не думать о нем, если отчаянно, до истерики пытается воссоздать его манеру и стиль. Теперь весь остаток ночи и, подозревала она, многие последующие ночи воспоминания о его поцелуе будут искушать ее и наполнять чувством вины.

— Надо закончить работу и уехать! — прошептала она коту, который уже запрыгнул ей на колени.

Кетлин взяла перо и обмакнула его в чернильницу. Чернила потекли по ее пальцам и упали на листок с переделанным текстом. В ярости скомкав его, она отшвырнула в сторону и опять уронила голову на руки. Из ее груди вырвались рыдания, которые она сдерживала все эти долгие и тяжелые полгода.

Закрыв дверь, Квинлан остановился. Он пребывал в глубокой задумчивости. То, что он совершил сегодня, переходило границы дозволенного. В другой ситуации его бы это не волновало, так как обычно эти границы определялись удобством избранных членов общества. Но сегодня он переступил собственный кодекс чести, а это совсем другое дело.

Впервые желание заставило его потерять выдержку, и сейчас никакие доводы рассудка не могли унять разгоревшуюся страсть. Он все еще чувствовал вкус ее губ, ощущал робкое прикосновение ее ладони к шее. Ему до боли хотелось обладать женщиной, которая носит в себе чужого ребенка. Эта мысль и воспламеняла его, и вгоняла в стыд. Сжав кулаки, он стремительно зашагал к выходу.

Только позже Квинлан сообразил, что общение с ирландкой доставило ему не меньшее удовольствие, чем поцелуй. Открытие удивило его. Если бы она не была беременной и не работала бы у самого беспринципного человека в театральном мире, он бы искал новой встречи с ней. Однако он знал, как на это посмотрит общество! По происхождению, взглядам, положению она была так же далека от него, как земля от звезд. Связь с ним лишь погубила бы ее репутацию. Проклятие! Сплетники, вероятно, представили бы, будто ее ребенок — от него.

На полпути к дому Квинлан вспомнил, что его ждут на балу. Более того, от него требовалось поухаживать за очаровательным невинным созданием, дабы общество посчитало их идеальной парой. Если бы только они знали! У него гон, он преследует дикую рыжую лисицу. Он громко засмеялся.

Глава 12

— Чего ты хочешь от меня? — ошарашенно спросил Джейми.

— Чтобы ты позанимался со мной любовью, — прозвучал хриплый шепот его спутницы.

— Ни за что!

Несколько минут назад Кларетта, сославшись на головную боль, давку и духоту, предложила ему покинуть бальный зал Эверхартов и погулять в саду. Он сам обливался потом, поэтому с радостью принял ее предложение. И вот теперь, когда они оказались в дальнем конце залитого лунным светом сада, вдали от других парочек, искавших спасения от тех же напастей, Джейми задавался вопросом, правильно ли он поступил.

— Не думаю, что я прошу тебя о многом, — проговорила Кларетта, подняв к нему бледное и круглое, как луна в небе, лицо. — Как будто ты никогда не предавался страсти с женщиной.

Призрачный свет скрыл яркий румянец, заливший красивый профиль молодого человека.

— Это не предмет для обсуждения с благородной девицей твоих лет.

— Каким же ты стал ханжой! — поддразнила его Кларетта. — В письмах ты выражался намного откровеннее. — Бросив взгляд на дом, она вплотную приблизилась к нему. Ее нос едва не уперся в бриллиантовую булавку, украшавшую его галстук. — Мне нравились твои письма.

— Чтоб им сгореть, этим письмам! — пробормотал Джейми. Именно из-за них он и попал в затруднение. Он попятился, но Кларетта взяла его за руку и помешала сбежать.

— Предполагается, что мы обручены, Джейми. Тебе разрешается целовать меня.

— Не буду! Если твой отец заподозрит, что я скомпрометировал тебя, он потребует, чтобы мы обвенчались немедленно.

— Несколько поцелуев не нанесут ущерба моей добродетели, — сердито проговорила Кларетта. — Кстати, папа не раз замечал, что для жениха ты удивительно сдержан.

— Вот как? — Джейми не ожидал подобной критики. — Сдержан? В каком смысле?

Кларетта шагнула к нему в надежде, что он заглянет за низкое декольте ее светло-зеленого платья. Она подкупом заставила модистку сделать вырез глубиной четыре дюйма, что было возмутительно для дебютантки, а потом скрывала свой наряд от отца и сестры до тех пор, пока они не приехали на бал.

— Вот сегодня утром папа сказал, что ты никогда не берешь меня за руку.

Джейми посмотрел на их переплетенные пальцы.

— Я сейчас держу тебя за руку.

— Ничего подобного. Тебя держу я. — Дабы усилить значение своих слов, она сжала его пальцы. — Я беру на себя всю инициативу. Ты бы мог, по крайней мере, хоть раз взглянуть на меня влюбленными глазами.

Джейми пожал плечами:

— Я бы не хотел расстраивать Клариссу, на людях оказывая ее сестре знаки внимания.

— А как же мои чувства? — Кларетта прикусила губу. Целый день она потратила на то, чтобы тщательно продумать свои действия. Она дала себе слово, что не будет упрекать и критиковать Джейми. Но сейчас в ней одержала верх обида. — Что, по-твоему, думают другие, видя, что мы проводим вместе не более пяти минут за вечер? Единственный раз ты долго просидел рядом со мной в опере. Во всех остальных случаях держишься холоднее, чем мой брат. Все мои подруги уже заметили это.