Отбор - Наталья Жильцова

Конечно, такое уединение было условным. Даже сев, я все равно видела сквозь ветки очертания мужчин. Но и то хорошо — все не в затылок дышат.

«Ничего, это ненадолго, — в который уже раз успокоила я себя. — Скоро мне вернут мою свободу…»

— Ваша светлос-сть…

На мгновение показалось, что у меня слуховые галлюцинации, настолько тихим был зов. Но…

— Ваша светлость! — повторили совсем рядом, чуть громче.

Я дернулась, резко осмотрелась и только тут заметила его. Своего личного репортера!

Тот по-пластунски полз среди цветов в странном обтягивающем костюме-хамелеоне, на котором даже росла редкая травка и восседала пара бабочек.

— Что это еще такое? — я с искренним изумлением вытаращилась на такое чудо.

— Маскировочный костюм-артефакт, ваша светлость, — шепотом сообщили мне в ответ. — Новейшая разработка, эксклюзивная, мне редакция выделила.

После чего репортер встал на четвереньки и шустро переместился к ближайшему кусту роз. Костюм тотчас изменил цветовую окраску, травинки исчезли, а вместо них возникло несколько тонких веточек с чахлыми цветочками.

— У меня нет слов, — ошарашенно пробормотала я.

— А, может, все-таки парочка найдется? — заискивающе вопросил мужчина. — Хотя бы несколько впечатлений об отборе для небольшой статьи? Только потише говорите, а то охрана услышит…

— Знаете, это уже сверхнаглость! — выдохнула я возмущенно, но все же вполголоса. — Оставьте меня, иначе сдам вас этой самой охране вместе с вашим эксклюзивным артефактом.

Почему я продолжила с ним шептаться вместо того, чтобы вызвать стражников сразу, и сама не знала. Честно — хотела. Но интуиция совершенно неожиданно потребовала сдержаться и даже активировать ментальный щит, рассеивая внимание бдительной охраны.

— Не могу я вас оставить, ваша светлость! — тем временем вновь зашептал репортер, выразительно округляя глаза. — Никак не могу, поймите! На вас ведь такие большие ставки делают! Огромные!

— Потрясающая новость, — я поморщилась. — Надеюсь, вы сделали тоже?

— Разумеется! Так вы уверены в победе?

— Нет. Просто надеялась, что вы разоритесь.

— О? Вы не стремитесь стать императрицей? — тотчас насторожился репортер. — Это из-за особенностей вашего рода? Вас заставили сюда приехать?

— Нет! — поспешно рыкнула я, осознав, что ляпнула опасную глупость. — Конечно, стремлюсь. И никто меня не заставлял. Но вы же понимаете, что здесь есть истинная фаворитка — графиня фон Дайнар. Против нее у меня нет шансов.

— Ну что вы, вы ведь бриллиант… — заметив мой сердитый взгляд, журналист осекся и тотчас переориентировался с комплиментов на рациональное: — Если что, в обмен на интервью я готов помочь вам любой информацией!

Я удивленно хмыкнула:

— Вы что, так много на меня поставили?

— Увы, всего сотню, — разочаровал тот.

— Ну вот, сами в мою победу не верите, так чего от меня хотите?

— Признаюсь честно, я реалист. Но о Вулитцеровской премии все же мечтаю. А вдруг?

Злость на мужчину окончательно пропала. Да и предложение предоставить необходимые сведения звучало заманчиво, тем более в моей вынужденной изоляции. Хотя, конечно, этот человек мог быть очередной проверкой…

Вспомнив о приставленных горничных, я едва сдержалась, чтобы не закусить губу и не выдать тем самым свои сомнения. Конечно, на этот раз интуиция была уверена в том, что мужчина безвреден, однако проверить его стоило. И, решившись, я потребовала:

— Дайте руку.

— Леди? — руку репортер протянул, но в его взгляде появилась тревога.

— Я должна проверить, не замышляете ли вы против меня чего-нибудь дурного, — как можно уверенней соврала я.

В конце концов, если горничные приносили клятву при найме на работу, и с ними такой финт не прошел бы, то репортер — человек посторонний. Так что подобная просьба даже для подосланного проверяющего должна была выглядеть обоснованной и логичной.

И согласие мужчины было получено.

В следующий миг я сжала его запястье и коротким ментальным касанием считала добровольно открывшуюся ауру. Подтверждение интуитивным выводам пришло сразу же: репортер не лгал. Никакого двойного дна в его словах не было.

Эх, жаль все-таки, что я не могу таким же образом считать намерения своих горничных. Добровольного согласия у них без подозрений не вызвать, а принудительное сканирование чувствуется сразу.

Мысленно с досадой вздохнув, я прямо посмотрела на репортера.

— Хорошо… Я вам верю. И какой информацией вы можете помочь?

— Любой, какая есть в моем распоряжении и какую только можно достать! — с жаром заверил репортер. — Например, я уже знаю, что бароны Верди объединились с родом Сантор и теперь готовят против вас совместную акцию. Они проплачивают распространение негативных слухов, чтобы понизить вас в рейтинге и выдвинуть своих кандидаток вперед.

— Как это мило, — я довольно улыбнулась.

Значит, владычица золотоносной шахты и родня неприметной брюнеточки, Кариссы, кажется, решили перейти к активным действиям по устранению конкурентки? Прекрасно, прекрасно. Этак и стараться не придется, отбор мне помогут покинуть другие.

— Предупрежден — значит вооружен, — по-своему интерпретировав мою радость, поддакнул репортер. А затем с надеждой уточнил: — Так можно ли надеяться хотя бы на небольшое интервью?

Я слегка нахмурилась, размышляя, что ему сказать.

— Сейчас интервью я вам дать не смогу. Его публикация сильно меня подставит. Однако кое-что интересное, пожалуй, у меня имеется. Помните, вы спрашивали о бальном платье, которое оказалось копией платья Изабеллы? Так вот, его фасон выбирала не я, а модистка. Я лишь согласилась с ней и даю вам слово, что даже в мыслях не держала желания стать похожей на графиню. Для меня и для самой Изабеллы подобное совпадение оказалось неприятным сюрпризом. Кто-то специально это подстроил. У вас есть все шансы узнать, кто, и сделать на этом весьма неплохую новость.

— Да, согласен, — мигом оживился репортер. — И как мне выйти на вашу модистку? Кто она?

Мысленно воссоздав памятный образ женщины, я вытянула руку ладонью вверх, и над ней вспыхнула проекция Лауренсии. Лицо журналиста просветлело.

— Запомнил, — быстро проговорил он. — Думаю, выйду на нее уже к утру. Начну работать немедленно, так что позвольте откланяться.

— Удачи, — на этот раз совершенно искренне пожелала я.

Репортер вновь принял положение лежа и сноровисто пополз между кустами куда-то вглубь розария. Я же сняла рассеивающий щит и, поднявшись со скамьи, медленно направилась к своей охране. Видимое сквозь стеклянный купол небо начинало темнеть — пора было возвращаться.