Кровавая осень - Брайан Макклеллан

– Как же тогда? – Тамас вопросительно приподнял брови.

– Я ученица Избранного Борбадора, сэр. – Нила снова присела.

– Вы Избранная? – не сдержал удивления Олем.

– Да. Могу я задать вам один вопрос, фельдмаршал? Что с Борбадором?

– Ох, – вздохнул Тамас и заставил себя подняться. – Это еще одно важное дело. Адамат, насколько я понял, вы были свидетелем того, как Избранный Борбадор избавился от Уз, заставлявших его убить меня?

– Именно так. Я собственными глазами видел, как он снял с себя этот амулет.

Тамас облегченно вздохнул – еще одна тяжесть свалилась с его плеч.

– Хорошо. Спасибо, инспектор. Олем, проводи Нилу к ее наставнику и выпусти Бо из-под замка. Я разрешаю им покинуть лагерь, но буду благодарен, если Избранный Борбадор зайдет ко мне перед отъездом.

Олем вывел Нилу из палатки, и Адамат, дождавшись кивка Тамаса, последовал за ними. Фельдмаршал снова со вздохом опустился на стул.

– Вам нужно отдохнуть, сэр, – сказала Влора.

Тамас прижал ладонь к ране на груди и прикрыл глаза:

– У меня много неотложных дел.

– С вашего позволения, сэр, вы заслужили этот отдых.

– Еще не совсем.

– Что вы собираетесь делать?

Тамас приоткрыл один глаз. Влора зашнуровывала сапоги.

– Я должен раз и навсегда прогнать кезанцев из моей страны. Я должен уничтожить их армию, уничтожить их короля. А затем мы займемся той армией, что захватила Адопест.

19

Нила и Олем шли по лагерю в полном молчании. Олем салютовал встречным офицерам и кивал рядовым. У Нилы все еще кружилась голова, от офицерского завтрака – яичницы с ветчиной, если она не ошиблась, – желудок встревоженно урчал. Она плохо спала последние два дня, во сне ее преследовали предсмертные крики солдат, грохот артиллерийских выстрелов и запах горелого мяса.

– Понимаете, это очень важно, чтобы люди думали, будто Тамас во время сражения был в лагере, – тихо сказал Олем.

Это были первые слова, произнесенные им с того момента, как они вышли из палатки. Нила почувствовала, что ее эмоциональная защита вот-вот рухнет, и поспешно согласилась:

– Да, конечно. Я не скажу ни слова.

О чем они говорили? Ах да, о том, что Тамаса не было в лагере. Какая разница, был или нет, если адроанцы победили? Бригадир наемников, похоже, ужасно рассердилась из-за этого.

– Спасибо.

Олем остановился на краю лагеря, там, где его не могли услышать часовые, и посмотрел в предрассветную темноту:

– Они должны появиться с минуты на минуту.

– Кто?

– Наш отряд. Мы взяли с собой двести солдат, когда отправились на поиски сына фельдмаршала. Мы нашли его, а также Избранного Борбадора и больше ста взятых ими в плен солдат. Убедившись, что Таниэлю ничего не угрожает, мы с Тамасом поскакали обратно и тайно пробрались в лагерь, чтобы сделать вид, будто все это время оставались на месте. Остальные скоро должны подойти.

– Неужели не поползут слухи? Если тайну знают двое, ее знают все.

Нила вспомнила, как одну служанку в доме Элдаминса застала в постели старшего дворецкого его собственная жена. Они пытались скрыть происшествие, чтобы избежать скандала, но служанка сама проговорилась, и дворецкого уволили.

Олем достал из кармана скомканный клочок бумаги и принялся сворачивать сигарету.

– Конечно же, слухи будут. Но вы правильно говорите, что это не имеет теперь никакого значения, потому что мы выиграли сражение. Если «Крылья» не захотят раздувать из этого проблему, слухи так и останутся слухами.

Он предложил сигарету Ниле.

– Нет, спасибо.

Олем молча кивнул, зажег спичку и прикурил. Нила посмотрела на его профиль. Что он испытал за последние месяцы? Она уже посчитала его погибшим, когда услышала о том, что фельдмаршал попал в ловушку в тылу врага. Но вот Олем стоит перед ней и не выглядит сильно пострадавшим – только над глазом появился свежий шрам и отросла борода.

Теперь Ниле казалось странным, что Олем когда-то ухаживал за ней. Сложись все иначе, она могла бы стать его любовницей.

Нила уцепилась за эти воспоминания, чтобы заглушить голоса в своей голове – голоса людей, которых она сожгла живьем.

– В вашей жизни много изменилось за эти месяцы, – вдруг заговорил Олем.

Она наклонила голову:

– И в вашей тоже. Я слышала, как вас назвали полковником. Примите мои поздравления.

– Это временно.

– Да? Разве бывают временные повышения в звании?

– Дело не в этом. Фельдмаршал хочет, чтобы я так и оставался полковником. Только я…

– Вы считаете, не заслужили?

Олем стряхнул пепел с сигареты и затоптал его сапогом.

– Я не гожусь для этого. Но вы? Избранная! Это уму непостижимо. Хотя я всегда думал, что вы не простая прачка.

Он улыбнулся, и морщины на лице выдали его глубокую усталость.

– Быть прачкой – хорошая работа, – сама того не ожидая, начала оправдываться Нила и поперхнулась. – Значит, поэтому вы за мной и ухаживали? Думали, что я не та, за кого себя выдаю? Может быть, шпионка? Выходит, ваш интерес не был искренним?

Она попыталась рассердиться, но поняла, что у нее просто нет на это сил.

Олем снова затянулся сигаретой и посмотрел ей прямо в глаза:

– Нет, не шпионка. – Он откашлялся и добавил: – Я рад, что вы оказались Избранной. Вы нам очень пригодитесь, пока все это не кончится.

Пригодится, чтобы снова убивать людей, – вот что он имел в виду. Нилу едва не стошнило от этих слов. Почерневшие скелеты все еще стояли у нее перед глазами, и она до сих пор чувствовала запах дымящихся человеческих останков.

– Ага, они идут, – сказал Олем, избавляя Нилу от необходимости ответить.

На холме появилась цепочка всадников, державших факелы и фонари. Часовые окликнули их и пропустили в лагерь. Минут через десять они уже были рядом.

Олем спросил, как прошла поездка. Командующий отрядом майор ответил, что все в порядке. Послышались приветственные возгласы. Один часовой сказал другому:

– Таниэль Два Выстрела жив! Он вернулся.

Слухи разлетелись со скоростью пожара, и Нила невольно улыбнулась ликующим крикам, донесшимся из лагеря. Судя по всему, Таниэля здесь очень любили.

К Олему подъехал всадник с грязными волосами и изможденным лицом, заросшим щетиной. Вся его кожа была покрыта узором из ссадин и шрамов, на плечи наброшен синий адроанский мундир со значком порохового мага. Это Таниэль Два Выстрела, догадалась Нила. А за спиной у него сидела самая удивительная девушка, какую она видела в своей жизни.

Это была дикарка с бледной кожей, усыпанной веснушками. Короткие рыжие волосы по цвету почти не отличались от пламени факела – намного ярче, чем у самой Нилы. Всадник лишь мельком взглянул на Нилу и обернулся к Олему, зато дикарка надолго задержала на ней взгляд, а затем подмигнула и задорно улыбнулась.

Таниэль кивнул Олему, и тот проговорил:

– Лучше сразу поезжайте к отцу. Думаю, вам будет приятно узнать, что Тамас приказал освободить Бо.

Таниэль облегченно вздохнул и хлестнул лошадь поводьями. Его спутница повернулась в седле и снова посмотрела на Нилу, а та еще долго глядела им вслед, пока всадник со своей спутницей не исчез в темноте.

– Значит, это сын фельдмаршала? – спросила Нила.

Олем затянулся сигаретой.

– Да, это он.

– А девушка?

– Ее зовут Ка-Поэль.

– Колдунья-дикарка? Я слышала о ней.

– Да. – Олем затоптал окурок сапогом. – Фельдмаршал считает, что она какая-то особенная.

В конце колонны Нила разглядела Бо – окруженного со всех сторон солдатами, в помятом костюме, с всклокоченными волосами. Она хотела было подбежать к нему, но обида за то, что он оставил ее одну – не где-нибудь, а на поле боя, – пригвоздила ее ноги к земле.

– Нила, привет! – весело кивнул Бо, подъехав к ней. Он обеими руками держался за луку седла, и было отчетливо видно, что они связаны. Двое солдат богатырского сложения не сводили с него глаз. – Привет, Олем.

– Здравствуйте, Избранный, – кивнул в ответ телохранитель.

– Мне уже можно идти?

Олем подал знак сторожившим Бо солдатам. Избранному помогли слезть с лошади и развязали руки. Он растер запястья, чтобы вернуть чувствительность пальцам, и с невозмутимым видом принял перчатки от охранника. Наконец их с Нилой оставили в покое.

– Что ж, хорошо, что все закончилось. – Бо положил перчатки в карман и кивнул, словно самому себе. – Где мы заночуем? Я умираю с голоду. Давайте…

Нила со всего размаху влепила ему пощечину, так что отшибла себе руку. Голову Бо развернуло от удара. Солдаты вокруг потрясенно ахнули.

Бо схватился за щеку и с удивлением посмотрел на Нилу. У девушки подогнулись колени от одной мысли о том, что она ударила Избранного. Но она тут же напомнила себе, что теперь тоже Избранная. К добру или к худу.