Симфония тьмы - Чингиз Абдуллаев

– Как вы сюда попали? – спросил Дронго. – У вас есть карточки от всех номеров всех отелей Европы?

Во многих европейских и американских отелях вместо ключей давно использовались магнитные карточки. А сами замки на дверях кодировались с помощью компьютеров.

– Нет, – засмеялся Моше, – у меня есть специальный прибор, разработанный нашей технической службой. Он помогает проникать в номера любого отеля.

– Понятно, – кивнул Дронго, усаживаясь напротив. – И где вы сегодня были? Меня чуть не убили. Кажется, МОССАД должен был меня охранять.

– Я перепутал автомобили, – сказал явно смущенный Моше, – вы взяли такси у железнодорожного вокзала, и я запомнил его номер. Потом мы все попали в пробку. А вы почему-то поменяли такси. Но я этого уже не увидел. И продолжал преследовать ваше такси уже совсем с другими пассажирами.

– Паршивый таксист, – покачал головой Дронго, – нам попался такой мерзавец, что пришлось поменять такси. Просто потому, что он нам не понравился. Я и не думал в этот момент про вас. Кажется, мы оба наделали кучу глупостей.

– Да, – уныло согласился Моше, – и еще погиб Мартин.

– Это я виноват. Нужно было предусмотреть появление Ястреба, – мрачно заметил Дронго. – Он появился сзади, и Мартин не успел ничего сделать.

– Он был неплохим парнем, – пробормотал Моше.

– Конечно, – согласился Дронго и вдруг посмотрел на Моше. – Что значит неплохим? Вы его близко знали?

И тут Моше сказал ему чудовищно спокойным голосом:

– Он был осведомителем МОССАДа в Фонде. От него мы и узнали, что Якобсон и руководство Фонда ищут вас, Дронго.

– Давно вы его завербовали?

– Кажется, в прошлом году. Но точно я не знаю.

– Хорошая работа, Моше. Но вы должны были рассказать мне об этом чуть раньше. А теперь несчастный Мартин лежит в морге.

– Я не успел приехать в аэропорт. Он всегда был таким точным и дисциплинированным агентом. У него осталась мать, которую он очень любил.

– Понятно, – кивнул Дронго, – конечно, все правильно. У него ведь мать еврейка. Кто-то мне сказал, что любой еврей потенциально всегда агент МОССАДа. Говорят, у вас в каждом посольстве есть координатор МОССАДа, который обязан знать всех известных евреев в той или иной стране. Это правда?

– Я не знаю, – уклонился от ответа Моше.

– Значит, Мартин был вашим человеком. Какой идиотизм! Почему вы мне не сообщили об этом раньше? Как все это глупо получилось! Я бы не взял его с собой.

Дронго вдруг замолчал. Он вспомнил, что именно Якобсон рекомендовал ему взять с собой Мартина. Или всезнающий менеджер тоже подозревал Мартина и поэтому отправил именно его на столь опасную операцию. Но говорить об этом Моше не следовало.

– Никто не думал, что все так получится, – возразил Моше, – это просто случайность.

– Да, наверно, – согласился Дронго, вспоминая поведение Якобсона за столом. Мало того, что он специально послал Мартина на гибель, он еще лицемерно и сожалел о его смерти. Хотя, с другой стороны, откуда он мог знать, что все так получится? Может, это действительно случайность.

– Где сейчас Ястреб? – спросил Дронго.

– Мы этого не знаем.

– Не знаете или не хотите знать?

– Не знаем.

– Кто такой Песах Якобсон? Он тоже ваш агент? Или осведомитель?

– Конечно, нет. Во-первых, он не Якобсон. Мы знаем по крайней мере несколько фамилий, под которыми он действует. Вернее, которые ему дают в их Фонде. Во-вторых, по-моему, он даже не еврей. Во всяком случае, он, наверное, католик. Мы сумели заснять его в ванной комнате. У него на шее католический крест.

Дронго вспомнил, как Барбара рассказывала ему о Якобсоне, говоря, что тот посещает католические храмы. Это похоже на правду, подумал он.

– Понятно. Надеюсь, среди нашей группы больше нет ваших осведомителей? А если есть, расскажите мне о них прямо сейчас.

– Больше нет. Мы пытаемся внедрить своих людей в руководство Фонда, но пока безрезультатно.

– Не могу поверить, что у МОССАДа ничего не получается. Если вам удалось снять даже голого Якобсона, – не удержался от сарказма Дронго. – Как мне все это не нравится! И ваша всезнающая и всепроникающая разведка, и этот нахальный Фонд, с которым вы не можете справиться, представляющий неизвестно кого и так вас напугавший, что вы вместе с ШАБАКа пытаетесь понять, что именно там происходит. И, наконец, эта непонятная охота Ястреба на американского композитора, который уж точно не может быть связан ни с какой разведкой мира. Или Осинский тоже ваш агент? В Польше ведь тоже было много евреев.

– Вы антисемит? – строго спросил Моше.

– Антисемит давно послал бы вас всех к чертовой матери. Просто мне не нравится, когда меня используют втемную. Только после того как что-то происходит, вы открываете мне часть правды. Только после. И только тогда, когда эта правда оплачена кровью. Вам не кажется, что мне может просто надоесть такое положение вещей?

– Что вы хотите?

– Правду. Что еще вы от меня скрываете? Скажите прямо сейчас или потом будет поздно. Если я даже случайно узнаю, что вы утаили от меня часть правды, я больше никогда не буду с вами разговаривать. В следующий раз я просто выброшу вас из номера. Вы делаете умные лица и рассказываете о своем могуществе, а здесь гибнут живые люди. Я спрашиваю вас в последний раз: у вас есть какая-нибудь информация, которую вы от меня скрываете? Конкретно по Ястребу?

Моше отвернулся. Потом нехотя кивнул головой.

– Ему помогал кто-то из ЦРУ. Мы не знаем, кто именно, но имеем точную информацию, что там были сотрудники ЦРУ. Ястреб получил задание убрать Осинского. После сегодняшнего покушения мы проверили все возможные места, где мог скрываться Ястреб. Он остался с единственным своим напарником, который сбежал вместе с ним из аэропорта.

– Знаю. Этот тип помог ему бежать из бразильской тюрьмы, – кивнул Дронго. – Что еще?

– В Париже нам удалось обнаружить место, где скрывался Шварцман со своими людьми. Благодаря разговорчивости того самого визитера, Пола Карнера, который нанес вам визит в отеле «Ритц». Мы нашли там подробное расписание маршрута Осинского. Шварцман точно знает, куда и когда вы поедете. И в каких отелях будете останавливаться. Больше мне ничего не известно.

Дронго молча смотрел на него.

– Я действительно больше ничего не знаю, – пожал плечами Моше. – Уходите, – коротко приказал Дронго, – и старайтесь делать так, чтобы я вас меньше видел. Один раз вы спасли мне жизнь. Я по-прежнему ваш должник. Но не люблю, когда меня принимают за идиота. Вам нужно было рассказать мне все о Мартине еще в Париже. Идите. И в следующий раз не входите, пожалуйста, в мой номер, пользуясь своим гениальным прибором. Лучше постучите. Так делают воспитанные люди.

Моше молча поднялся и вышел.

Дронго остался сидеть в кресле. Значит, он был прав. Конечно, Шварцман уже прочел в газетах о предстоящем европейском турне такой знаменитости, как Джордж Осинский. Нужно придумать какой-нибудь ход. Необходимо выбить Ястреба из привычной колеи. Он уже потерял двоих своих людей. Новых набрать так быстро он не сможет. Значит, вынужден будет идти ва-банк. Как странно, что он вообще решил прибегнуть к посторонней помощи.

Чтобы убить обычного композитора, музыканта, такой профессионал, как Ястреб, набрал целую команду. Значит, заранее знал, что против него будет не просто композитор. Значит, знал и об охране Осинского, и о людях Якобсона, и о появлении Дронго. Именно поэтому он и набрал себе такую команду. Тогда все правильно, все совпадает. Но теперь нужно придумать нечто такое, что должно изменить уже отработанное расписание.

Дронго потянул к себе телефон, набирая номер апартаментов Якобсона. И, когда тот поднял трубку, спросил:

– Можно я к вам зайду?

– Конечно, – сразу ответил заинтересовавшийся Якобсон. – Что-нибудь случилось?

– Мне просто нужно посоветоваться, – уклонился от прямого ответа Дронго.

Он поспешил в номер Якобсона. Прошел по коридору и постучал в дверь. Рядом сразу возник сотрудник службы безопасности отеля, испытующе посмотревший на Дронго. Он стоял около лифта и не был виден отсюда.

– Мы из одной делегации, – спокойно сообщил Дронго, – я живу в другом конце коридора.

Невозмутимый сотрудник спокойно ждал, пока Якобсон откроет дверь, и, лишь убедившись, что все в порядке, кивнул, отходя от двери. Якобсон был уже без пиджака. Но в жилетке, в брюках и галстуке. Пропустив гостя в номер, он быстро надел пиджак и, сев первым в кресло, предложил Дронго сесть напротив.

– Будете что-нибудь пить? – заботливо спросил он.

– Вы же знаете, что я не пью, – холодно сказал Дронго. – Зачем нужен был весь этот балаган с Барбарой? Вы ее оскорбили.

– Вы пришли из-за этого? – Якобсон поднял левую бровь.

– Нет, конечно. Меня просто всегда возмущает несправедливость.