Майами, 69 - Дей Кин

На звук металлического гонга, игравшего здесь роль обычного дверного звонка, навстречу вошедшим поспешил огромного роста охранник в белом тюрбане. Подойдя к гостям, он, отвешивая низкий поклон, произнес:

— Сагиб, мемсагиб.

Кара сразу узнала в нем одного из четырех охранников отца малышки Ясмин.

На одной из подушек неподвижно сидела черноволосая девушка с бриллиантовой сережкой в ноздре, одетая в тонкие полупрозрачные шаровары и отороченную золотым шитьем очень короткую, едва прикрывающую соски, жилетку. Кара толком не успела рассмотреть восточную красавицу, потому что в комнату вошел высокий с седеющими висками мужчина. В отличие от девушки, одет он был по-европейски.

— Ваше высочество, позвольте представить вам мисс О'Хара. Мисс О'Хара! Это принц Али Саркати Мухамед Масрух, — представляя их друг другу, произнес мистер Торк.

— Всегда рад видеть вас, даже в столь официальной обстановке, мисс О'Хара, — приветствовал гостью Саркати.

Кара чуть было не произнесла в ответ: “И я вас тоже”, но вовремя удержалась и в ожидании, когда ее представят черноволосой восточной красавице, повернулась было к той лицом.

Однако мистер Торк не сделал этого, и Кара снова взглянула в глаза принца.

— Может быть, кто-нибудь из вас объяснит мне, почему меня сюда привели? — спросила девушка.

В комнате воцарилось напряженное молчание.

— С удовольствием, мисс О'Хара, — наконец произнес Али Саркати и указал Каре на одно из кресел, которые внес охранник. — Для начала хочу сразу же поставить вас в известность, что я знаю о вашей вчерашней встрече с моим братом.

Кара села в кресло.

— Так мистер Хафиз ваш брат? — удивленно спросила она.

— Да, но сводный, так сказать. У нас один отец, но матери разные, — пояснил Саркати. — Его — черкешенка, тогда как моя — родом из Австрии. Это обстоятельство и объясняет, почему у нас с ним столь разные темпераменты. — Он взял с низенького столика фотографию в золотой рамке и передал ее Каре. — А это частично объяснит вам, чем вызван наш с ним взаимный интерес к этой женщине.

Фотография Анжелики Бревар, которую дал Каре принц, оказалась точно такой же, что и та, которую показывал ей Хассан Хафиз. Только, на фото в золотой рамке была надпись:

"Дорогому мужу Али, самому любимому человеку. С любовью раз и навсегда. Анжелика”.

— Теперь вы ее узнали? — спросил девушку Торк.

— Да, — подтвердила Кара. — Я впервые встретила ее на вечеринке художников в доме на левом берегу Сены. Там нас друг другу представили, но имени ее я не расслышала. А еще примерно три года назад, когда я работала в Париже, я печатала для нее письмо.

— Тогда почему в аэропорту вы отрицали, что знаете ее? — недовольным голосом произнес мистер Торк.

— Разве здесь нужны объяснения? По тем фотографиям, которые вы мне показывали, распознать в той женщине Анжелику Бревар было просто невозможно, — ответила агенту ЦРУ девушка и, возвратив фото в рамке принцу, сказала ему: — Здесь она очень молодая и красивая, и у мистера Хафиза точно такая же фотография. Показывая ее, ваш брат сказал, что раздобыл ее для него мистер Родригес и что она единственная, другой не существует.

— Порфиро был отличным сыщиком. Мы с ним сотрудничали, хотя и представляли интересы противоборствующих сторон, но допускали промахи. Вышло так, что последняя его ошибка стоила ему жизни, — сухо заметил мистер Торк.

— Полиция так и не выяснила, кто его застрелил? — спросил Саркати. — Пока нет, — ответил Билл Мейерс, — но надеется на успех.

Гамила, продолжавшая сидеть по-восточному скрестив на подушке ноги, вставила сигарету в тонкий длинный мундштук, и охранник, стоявший рядом, тотчас поднес ей зажженную зажигалку.

— Полагаю, мы слишком много времени уделяем такому незначительному случаю, как убийство частного детектива. Не пора ли нам перейти к сути вопроса? — спросила восточная красавица.

— Отличное предложение! — заметил принц и повернулся лицом к Каре. — Как вы уже, возможно, поняли, мисс О'Хара, разговор пойдет об истории, которая произошла довольно давно. А точнее, двадцать два года назад, когда Анжелика и я были совсем молодыми.

То, что после этих слов поведал девушке Али Саркати, произвело на нее неизгладимое впечатление и не на шутку взволновало.

Оказалось, что в конце Второй мировой войны он, еще не будучи правителем своей страны, служил в войсках союзников, чьи военные базы находились в Северной Африке. Анжелика, несмотря на свою молодость, уже была одной из самых популярных певиц Парижа. Ей каким-то образом удалось сбежать из оккупированной фашистами страны в Алжир, где был расквартирован французский военный корпус, отказавшийся подчиниться приказу о капитуляции. Там Али Саркати и Анжелика Бревар встретились и, полюбив друга, поженились. Незадолго до Д-Дау [День высадки (англ.).] полк, в котором служил молодой принц, переправили в Англию для прикрытия высадки союзных войск в Нормандии. Так что влюбленные, прожив вместе всего два месяца, вынуждены были расстаться.

Из-за строгих ограничений на перемещение, действовавших в те времена, Анжелика была вынуждена остаться в Алжире. В одном из своих писем, отправленных мужу вскоре после вынужденной разлуки с ним, она сообщила принцу, что у них будет ребенок. Узнав, что станет отцом, Саркати несказанно обрадовался и вместе с обратным письмом выслал ей денег. Их вполне должно было хватить на жизнь жене и их будущему ребенку до того, как они снова увидят друг друга. Однако судьбе было угодно, чтобы влюбленные никогда больше не встретились. Через несколько дней после окончания войны, когда Саркати уже собирался ехать в Алжир, пришло известие о смерти его отца, тогдашнего правителя страны. Тот скончался от инфаркта, и, поскольку Али был старшим сыном, принцу срочно пришлось лететь на родину, чтобы занять отцовский трон.

— Конечно же душой и телом я рвался к Анжелике, от которой уже давно не получал писем, и, как только освободился от государственных дел, сразу же поспешил в Париж, полагая, что жена с ребенком уже там, — сказал принц. — Однако во Франции я их не нашел. Я обращался во всевозможные сыскные бюро, в том числе и мистера Родригеса, но и они ничем не смогли мне помочь — жена с ребенком словно в воду канули. Единственное, что мне удалось узнать об Анжелике, было то, что она в Париже родила сына. Видимо решив, что наша связь была для меня всего лишь романтическим эпизодом военной поры, она подала в суд на развод и вскоре его получила. Подписав с одной американской фирмой контракт, она вместе с сыном переехала в Штаты, где и продолжила карьеру певицы.

Кара слушала его рассказ затаив дыхание.

— Да, тогда мне было слишком мало лет, чтобы я могла судить о всех проблемах того времени, — сказала она. — Но почему ваша жена, которой вы слали письма и деньги, решила, что вы ее оставили?

— Объясняется это очень просто, — ответил Саркати. — Теперь у меня есть все основания полагать, что ни писем от меня, ни денег она так и не получила: их систематически перехватывали. Кстати, ее письма до меня тоже не доходили, вся переписка перехватывалась и уничтожалась.

— Кем же?

— Моим сводным братом Хассаном, его помощниками, одним из которых являлся мистер, Родригес, — ответил принц. — Теперь стало ясно, что этот частный сыщик тянул деньги с нас обоих. Хассан уже тогда был властолюбивым и очень коварным. Таким он остался и по сей день. Не будь он таким, брат мог бы занять высокий пост в нашем правительстве и, имея все привилегии, жить как член королевской семьи. Однако вместо этого Хассан связался с группой юных фанатиков, цель которых — расшатать мой трон.

— И вот мы подошли к основной теме нашего разговора, — сказал Торк.

Кара ощущала страшную усталость — в этот день девушке выпало пережить много тревог и волнений. Ей уже до тошноты стал противен резкий запах фимиама, дым от которого начинал разъедать глаза. Однако полная трагизма история любви принца и молодой французской певицы настолько ее взволновала, что она была готова сделать все от нее зависящее, чтобы помочь Саркати.

Девушка перевела взгляд на сидевшую на подушке черноволосую красавицу с огромными, как блюдца, глазами и подумала: “Неужели он и ее любит так же страстно, как когда-то Анжелику Бревар? Нет, в такое трудно поверить”.

— Хорошо, вы, мистер Саркати, изложили мне, так сказать, предысторию, — сказала Кара. — Но при чем здесь я? Чем могу вам помочь?

— Видите ли, мисс О'Хара, как удалось установить, вы оказались тем единственным звеном, которое связывает меня с бывшей женой и сыном. Анжелика уже мертва, а вот отыскать сына я теперь могу только с вашей помощью, — ответил принц.

— По тому письму, в котором она поздравляла вашего сына с девятнадцатилетием? — спросила девушка.

— Совершенно верно.

— И вы хотите от меня узнать адрес, имя и фамилию, которые я напечатала на конверте? То есть то, за что мистер Хафиз предлагал мне пятьдесят тысяч долларов?