Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья - Константин Колчигин

— Обязательно — не меньше двух и патронов десятка по полтора на ствол, — отозвался я, также разыскивая среди груза вторую печку на жидком топливе.

Найдя её в ящике с запчастями к снегоходам, я прихватил ещё несколько банок рыбных консервов и десяток плиток шоколада (все разных видов) для своей помощницы, нагрузил несколькими жердями Сергея и Александра и только потом распорядился идти к лагерю. У палаток, помимо Наташи, мы застали и Володю, который весьма умело резал капусту наравне с сестрой — с чисткой корнеплодов наш юнга успел уже управиться. Впрочем, он тут же получил новую мою команду — разжечь обе бензиновые печки и поставить на огонь сразу два ведёрных котла, чтобы варить в них мелко порезанные овощи. Сложив захваченные продукты на край полиэтиленовой плёнки, на которой хозяйничала моя помощница, я спустился к лодкам, куда уже отнесли жерди. Лодки я распорядился связать попарно посредством жердей (привязывая их по бортам — подуключину к подуключине) нос второй к корме первой так, чтобы оставить достаточно места для безопасной работы двухсильного моторчика.

— Двое пусть управляют, а двое — спят, Иван Ильич, — сказал я на прощание своему заместителю. — Меняйтесь через час — полтора. Ну, а назад, разумеется, под всеми четырьмя двигателями. Часов через шесть — семь будете на месте, час отдыха, час — на погрузку. Назад жду послезавтра утром. Береги людей, Иван Ильич! Да и сам будь внимателен и осторожен! За собаками (в лодки посадили Полковника и Мичмана — здесь пока особо охранять им было нечего) также не забывай приглядывать!

— Всё сделаем как надо, Николай Александрович! — в который раз уже за нашу экспедицию заверил меня Огнев — всё, впрочем, действительно заканчивалось благополучно, поэтому я и отправлял его на это несложное задание с относительно лёгким сердцем.

Помимо продуктов, ружей, походной посуды и спальных мешков, я распорядился поставить в каждую лодку по тридцатилитровой канистре с топливом (и одну запасную на всякий случай) и сам сунул под сиденье Огневу сумку с набором инструментов и самых необходимых запчастей — на случай незначительных поломок. Дождавшись, когда мои люди (состав несколько изменился, и вместо доктора поехал Василий, а Козырев уже кромсал охотничьим ножом кочаны с капустой под присмотром Наташи) заведут моторы и отчалят от берега, я помахал им и проследил, как лодки скоро скрылись в клубящемся тумане — это произошло очень быстро, потому что скорость течения здесь приближалась к десяти километрам в час, а наши надувные моторки развивали даже несколько больше в стоячей воде; при сложении получилось очень даже неплохо.

Поднявшись к палаткам, я сказал Володе, чтобы он загружал овощи в кипящую воду, а сам вытащил из багажа печку на сухом горючем, собираясь приготовить запоздалый (шёл двенадцатый час «вечера») ужин.

— Как вам шоколад на вкус? — мимоходом спросил я у своей помощницы, очень удобно расположившийся на трёх надувных сиденьях напротив доктора, усердно режущего капусту и корнеплоды.

— Божественно, Николай Александрович! — рассмеялась девчонка, у которой, похоже, было отличное настроение. — За третью плитку принялась! Вы не хотите поддержать компанию?

— Может быть, — отозвался я, подавая ведро из нержавеющей стали бездельничающему пока Петру и жестом прося его принести воды. — Против риса с тушёнкой никто не возражает?

— Николай Александрович! — заговорил отмалчивающийся до того доктор, с ожесточением разделываясь с очередным кочаном. — Вы же можете не спрашивать, а просто распорядиться! Никто и не пикнет! Съедят что дадут как миленькие!

— Так надо хоть видимость демократии создать, Олег Сергеевич! — рассмеялся я, разжигая печку. — Пусть подчинённые думают, что у них всегда есть выбор.

Пётр принёс воду, и я сразу поставил котелок на огонь, помедлил немного и засыпал рис — некогда было ждать, когда закипит. Приглядывать я попросил свою помощницу, а сам, окликнув Петра, отправился с ним к трактору, чтобы принести ещё продуктов, а также собрать и прикатить тележку, которая нам очень понадобится на следующий день. Адмиралу приказал оставаться у палаток присматривать за моими подчинёнными — мне так спокойней, тем более что в конце очень даже непростой (но весьма благополучной!) экспедиции совершенно не хотелось неприятностей. Вернулись мы через полчаса (минут двадцать собирали тележку) — Пётр катил почти пустую тележку, на платформе которой лежало десятка два банок различных консервов, пара мороженых тушек гусей (на завтрашний день), пакет муки (для лепёшек) и кусок мороженого мяса от туши бычка для Адмирала.

Ужинать мы сели в начале первого: на полиэтиленовой плёнке разложили десятка два помидоров и огурцов, разрезанных пополам (вместо салата), поставили наши походные тарелки из нержавеющей стали, наполненные рисом со свиной тушёнкой (добавлено было очень щедро), котелок с чаем, несколько банок молочных консервов (и пара рыбных для Наташи — уж не знаю как, но девчонка ухитрилась съесть одну из них перед кашей), десяток плиток десертного шоколада и горка оладий из пресного теста.

— Теперь-то уж, Николай Александрович, точно можно не опасаться никаких нападений? — поинтересовался доктор, с большим аппетитом (другие мои подчинённые тоже не отставали — день выдался длинный и тяжёлый) принимаясь за еду. — Среди льдов вроде бы всё тихо-мирно…

— Как знать, Олег Сергеевич, — усмехнулся я, передавая соль Петру (понял, что ему она нужна, по глазам), который не решался попросить. — Во льдах тоже бывает всякое… Да и судну ещё нужно добраться до порта приписки — в море, сам знаешь, много чего может случиться!

— Как-то вы меня, Николай Александрович, сильно встревожили! — сразу заволновался, даже есть перестал, врач. — Думал, что все напасти уже позади…

— Да ты не волнуйся так, Олег Сергеевич! — рассмеялся я, жестом показывая Володе, что нужно приоткрыть крышку одного из котлов (овощи варились вовсю), из которого выбегала вода. — Доставлю я всех вас домой в целости и сохранности! Но скажу, что всё позади лишь тогда, когда каждому на счёт перечислю его долю и на прощание пожму руку!

После хорошего ужина всех потянуло в сон, но я распорядился установить дежурство — на всякий случай, да и за варящимися овощами надо было приглядывать. Первый взялся дежурить Володя, через два часа его должен был сменить Пётр, а там и доктор. Моя смена была последней, и я намеревался совместить её со своими утренними занятиями. Наташу привлекать к этому делу я, конечно, не стал, и девчонка могла спокойно спать до обеда.

Время отдыха прошло спокойно, и к тому времени, как я поднялся, все овощи (наверное, добрый десяток ведер) были проварены, посолены, охлаждены и переложены в пищевые пластиковые пакеты. Поставив теперь в оба котла вариться сразу двух гусей (тушки я предварительно разрезал на четыре части), я занялся своими физическими упражнениями, приглядывая за печками. Мясо птиц сварилось через час с небольшим, и мне пришлось отвлечься, чтобы переложить его в один из котлов, предварительно слив весь наваристый бульон в другой. Чуть попозднее я поставил тесто, которому пришлось организовать водяную баню (иначе при температуре в восемь — десять градусов тепла оно бы вовсе не подошло), поставив десятилитровое стальное ведро в пятнадцатилитровое, наполненное водой, и установить последнее на печку с самым малым огнём. Тесто подошло ещё до того, как я собрался искупаться в нашей речке, и мне пришлось растолкать Володю, тут же поручив ему печь лепёшки на двух сковородках. Поколебавшись немного, пока наш юнга умывался и одевался, я набрал два ведра воды и поставил оба на бензиновые печки — мне как-то расхотелось купаться в ледяной воде на холодном ветру. Пока грелась вода, я закрепил за одной из палаток кусок полиэтиленовой плёнки, чтобы она хоть немного защищала от неприятного северного ветерка. Приняв душ, я очень оперативно окончательно привёл себя в порядок (успев даже побриться) и только тогда разбудил Наташу, предложив ей воспользоваться горячей водой.

Через полчаса мои подчинённые сели за завтрак (время было около десяти «утра»), на который у нас были свежие овощи, густой бульон, вареная гусятина, слегка подрумяненная на сковородках, ещё тёплые лепёшки и, конечно, молочные консервы к крепкому чёрному чаю. Я присоединился к своим людям лишь минут через десять — пришлось опять ставить тесто на «водяную баню», потому что следовало напечь как можно больше лепёшек для предстоящего похода через льды, где такой возможности могло уже и не быть. Едва я пристроился рядом со своей помощницей, как она тут же наклонилась ко мне и тихо проговорила:

— Я едва управилась сегодня с этим душем на таком холоде. В следующий раз позову вас на помощь…

— Можете смело на меня рассчитывать, — также тихо с улыбкой ответил я.