Зеленые и Серые - Тимоти Зан

Роджер негромко хмыкнул.

— Помесь городского собрания с боксерским матчем.

Кэролайн только поморщилась. По ней, так это помесь самых низкопробных рекламных кампаний и самой грязной политики.

— Но как же он сумел убедить всех убить Меланту? — спросила она. — Разве она не лучшее ваше оружие?

— Пока еще нет. Ее дар еще не развился, и в этом как раз вся суть. В настоящее время мы имеем с серыми паритет, при котором ни одна из сторон не чувствует себя достаточно уверенной, чтобы напасть первой. Но когда Меланте исполнится пятнадцать, все переменится.

Он поднял брови.

— Что с позиции серых означает: если они хотят уничтожить нас, то должны начинать сейчас.

— Только не могут из-за паритета, — понял, наконец, Роджер. — Значит, вы заключили сделку?

— Это называется перемирием, — сухо сказал Николос. — Неужели непонятно?

— Но они же напали на вас, — возразил Роджер. — Сожгли ваш лес.

— Мне никогда этого не забыть, — тихо и угрожающе произнес Николос, так, что у Кэролайн по спине побежали мурашки. — Как и всем представителям моего поколения, большинство из которых с радостью пошли бы на все, чтобы бросить шестьдесят моих воинов в решающий бой с врагами.

— А вы за кого? — спросила Кэролайн.

Николос вздохнул.

— Я командующий и возглавляю воинов, а не всех зеленых. Что бы ни решили вожди, мне остается только подчиниться.

— Стало быть, в обмен на мир, — мрачно произнесла Кэролайн, — Сирил согласился убить двенадцатилетнюю девочку.

— Успокойся, милая, — несколько напряженно сказал Роджер. — Подобные решения нациям приходится принимать постоянно.

— И, разумеется, оно не было принято так легкомысленно, как вы полагаете, — добавил Николос. — Мы проанализировали все возможные варианты, начиная с отправки Меланты с семьей в ссылку и кончая исследованием возможности хирургического удаления способности использовать дар. И только после этого с величайшей неохотой признали, что остался единственный выход.

— Что же произошло? — спросил Роджер.

— До сих пор не понимаем, — поморщился Николос. — В ту ночь делегация, состоящая из зеленых и серых, собралась в Риверсайд-парке у памятника Каррере.

— Не лучше ли было по другую сторону Парквея, у реки? — проворчала Кэролайн.

— У реки?

— Она имеет в виду, что так удобнее избавляться от тела, — ерзая на месте от любопытства, нетерпеливо пояснил Роджер.

— В этом нет нужды. — Николос не отвел взгляда. — При контакте с почвой или растительностью тело зеленого быстро поглощается ими, не оставляя видимого для людей следа.

— Как убитая женщина исчезла вчера во дворе, — догадалась Кэролайн.

— Первая жертва в новой войне. — Николос пристально смотрел Кэролайн прямо в глаза. — Если только не удается быстро ее остановить.

Кэролайн заставила себя выдержать взгляд.

— Вы начали говорить о том, что случилось в парке, — напомнила она.

Его губы дрогнули.

— Мы привели Меланту к назначенному месту и… начали… когда фонари на Риверсайд-драйв вдруг погасли. Естественно, мы как дураки оглянулись, и тут же фонари взорвались с такой ослепительной вспышкой, что на какое-то время все потеряли способность видеть.

Николос потеребил трасск.

— Во всяком случае, большинство. Но один из членов делегации явно это подстроил. В ту секунду, когда нас ослепило, он вырубил воинов, державших Меланту, и утащил ее.

— А почему вы думаете, что это один из ваших? — спросил Роджер.

— Если бы кто-нибудь вошел в круг, он бы обязательно кого-то задел, — пояснил Николос. — Но никто ничего не заметил.

— А если сверху? — поинтересовался Роджер. — Веловски что-то говорил об альпинистских примочках серых.

— Силовые линии, — кивнул Николос. — Нечто вроде невидимых проводов, по которым они перебираются со здания на здание. Но в данном случае их негде было установить, кроме домов за Риверсайд-драйв. Чтобы пройти над деревьями, серому пришлось бы спускаться с такой большой высоты и под таким крутым углом, что мы бы почувствовали удар о землю.

Он покачал головой.

— Нет, это должен быть кто-то из группы; некто схватил Меланту и вырвался через круг наружу. Не успели мы опомниться, как он исчез.

— Но в последний момент кто-то успел в него выстрелить, — вспомнил Роджер. — У него шла кровь.

Николос резко выпрямился.

— Так вы его видели? Как он выглядел?

— Он появился всего на минуту, — замялся Роджер, не ожидавший такой реакции. — Мы видели только…

— Мы видели только темный силуэт, — перебила Кэролайн, коснувшись руки мужа. — В тот вечер фонари на Бродвее тоже шалили.

— А телосложение? — настаивал Николос. — Ведь это был серый, так?

— Почему вы потом не пересчитали членов делегации? — возразила Кэролайн. — Если это один из вас, одного, очевидно, должно было не хватать.

— Очевидно, — недовольно сказал Николос. — К сожалению, участники делегации не остались на месте. Кто-то с перепугу крикнул, что серые нарушили перемирие, и почти все, кроме воинов, сразу же разбежались. Серые тоже сбежали и попрятались в своих укрепрайонах в Южном Манхэттене и Квинсе. Своих они также не пересчитывали. — Он поморщился. — Во всяком случае, так утверждают.

— Но почему кто-то из серых хочет спасти девочке жизнь? — спросил Роджер.

Николос с шумом вздохнул.

— Потому что с установлением перемирия и смертью Меланты фракция войны потеряла бы возможность перетянуть на свою сторону остальных серых. Сами по себе они не способны победить нас. Но если бы им удалось похитить Меланту и объявить, что мы нарушили соглашение, то, возможно, они смогли бы разжечь прежнюю ненависть и вражду.

— А зеленые? — спросила Кэролайн. — Из них кто-нибудь мог решиться выступить против Сирила?

— У зеленых нет такого понятия, как «выступить против вождя», — натянуто сказал Николос. — Даже родители Меланты не осмелились прекословить Сирилу.

— Ясно. — Кэролайн решила пока на этом не зацикливаться. — В любом случае нам больше нечего сказать о спасителе Меланты. Еще раз говорю, с фонарями творилось что-то неладное.

Роджер недовольно морщил лоб, но, к ее облегчению, намек понял.

— Да, — подтвердил он. — Извините.

Поджав губы, Николос перебегал глазами с одного на другого.

— Полагаю, это не так уж важно, — произнес он. — Когда Меланта вернется, она нам сама все расскажет.

— А что будет дальше? — спросил Роджер. — Я понимаю, вы собираетесь, — он взглянул на Кэролайн, — завершить начатое. Но что потом? Вы верите, что серые будут соблюдать соглашение?

— Не знаю, что решит Сирил, — ответил Николос. — По моему мнению, Манхэттен в последнее время стал сильно перенаселен. Я бы посоветовал пожертвовать Мелантой, чтобы подтвердить наши добрые намерения, а затем отступить в северную часть Нью-Йорка, где в нашем распоряжении будет неограниченное количество деревьев. — Он покачал головой. — Но такое решение должны принять все зеленые, — добавил он. — В любом случае теперь вы понимаете, как важно, чтобы Меланта вернулась. Когда и где мы сможем забрать ее?

Кэролайн почувствовала, как Роджер напрягся.

— Не хотим отнимать у вас время, господин Грин, — с неожиданной официальностью заявил Роджер. — Если вы дадите свой телефон, мы свяжемся с вами.

Лицо Николоса окаменело.

— У нас нет времени для игр, Роджер, — ледяным тоном произнес он. — Нам нужно, чтобы девочка вернулась. Сейчас.

— Нет. — Голос Роджера был почти спокоен. — Вам нужно, чтобы она вернулась к среде. Остается немало времени, чтобы принять решение.

Он коснулся руки Кэролайн и привстал. Они поднялись вместе.

— Вы совершаете ошибку, — предупредил Николос, не двигаясь с места. — Мы не позволим вам поставить под угрозу наши жизни. Мы все равно вернем Меланту.

— Если она захочет вернуться, мы сами ее доставим, — пообещал Роджер. — Если нет, придется побеседовать еще. Ваш номер?

— Просто зайдите в парк, — процедил Николос. — С вами свяжутся.

Когда они вышли из столовой, двое зеленых, которые сопровождали их в машине, стояли у дверей. Проходя мимо молчаливых стражей, Кэролайн крепко сжимала руку Роджера, но те не сдвинулись с места. Супруги вышли на улицу и жадно вдохнули свежий холодный воздух.

— Что дальше? — спросила она.

— Метро, — кратко ответил он, ускоряя шаг.

Всю дорогу, пока они шли через университетскую территорию, Роджер молчал. Наверное, опять сердится на нее, с тоской догадалась Кэролайн.

Даже в субботу университетский городок был полон студентов и преподавателей, переходивших из одного здания в другое. Роджер повел ее мимо Додж-холла, и, увидев двери, ведущие в театр Миллера, Кэролайн вздрогнула. Если бы она не настояла, чтобы идти пешком со спектакля в тот вечер — если бы она хоть раз переборола свой страх и согласилась проехать в метро несколько коротких остановок, — никто бы не завел их в переулок под дулом пистолета, и их жизнь шла бы своим чередом. В этом случае, конечно, Меланта, скорее всего, была бы мертва. Может быть, она уже мертва.