Зеленые и Серые - Тимоти Зан

Он вернулся к переулку и снова прошел по наклонной мостовой. Ну хорошо. Уиттиер говорит, что видел что-то похожее на кровь на отданном ему пистолете. Ранение может объяснить, почему, как он говорил, грабитель покачивался, и если это ранение в грудь, то объясняется и мокрый кашель.

Но если кровь попала на пистолет, то могла попасть и на землю. Низко наклонившись к земле, Ференцо снова пошел по переулку, обшаривая глазами грязную мостовую. Дьявольщина, надо было захватить специальный набор.

Он дошел до каменных ступеней, так ничего и не обнаружив. Вероятно, одежда незнакомца впитала большую часть крови, по крайней мере до того, как он покинул переулок.

Ференцо выпрямился, поморщившись от неожиданной боли в спине. Пора с этим кончать и возвращаться к более перспективной версии. Пауэлл уже, наверное, отследил такси, на котором Уиттиеры рванули из Йорквилла, и выяснил, куда они направлялись. Повернувшись, Ференцо в последний раз взглянул на стоящий рядом дом.

И замер. Там виднелось темное пятно, будто человек в пропитанной кровью рубашке прижимался к кирпичной стене, стараясь быть незамеченным.

На высоте восьми футов.

Ференцо отступил от стены и прикрыл ладонью глаза от мороси. На стене виднелись еще несколько пятен, поменьше и более размазанных, будто раненый перемещался по стене вверх и в сторону.

Полицейский тихонько выругался. Наконец-то реальное свидетельство. Но, к сожалению, совершенно нелепое. Если грабитель смонтировал на крыше тали для быстрого подъема, зачем подниматься наискосок? Зачем, собственно говоря, вообще жаться к стене? Уиттиер сам сказал, что фонари к тому времени уже включились. Как он мог не разглядеть кого-то на стене всего за двадцать футов?

Но, невзирая на нелогичность выводов, сам след был совершенно четким. Если предположить, что пятна — это действительно кровь, не смытая дождем, человек должен был двигаться вдоль стены вверх под углом.

Прямо к пожарной лестнице.

Стена, отгораживающая крошечный дворик, была добрых шесть футов высотой, а времена, когда в академии приходилось лазать по таким постоянно, остались в далеком прошлом. Ференцо опасался, что утратил форму, но сумел влезть на стену, почти не вспотев и ни разу не выругавшись. Взобраться отсюда на лестницу оказалось парой пустяков.

На первых двух площадках крови не было. По идее, и не должно было быть. Следы на стене шли под углом к третьей или четвертой площадке лестницы из семи.

Он нашел то, что искал на третьей площадке: небольшое пятно, смазанное, будто раненому едва хватило сил, чтобы перевалиться через перила на площадку. С минуту Ференцо разглядывал пятно, затем присел, чтобы рассмотреть образующую пол решетку.

Осматривая ее в поисках пятен, он услышал сверху какой-то звук. Он взглянул наверх. Следующая площадка была пуста, а ячейки решетки не позволяли видеть выше. Двигаясь как можно тише, он стал подниматься наверх. Ференцо прошел четвертую площадку и поднялся до половины на следующую, когда шум послышался снова. На этот раз было ясно, что это сдавленный кашель.

Он замер, в голове замелькали воспоминания о перестрелках, в которых приходилось участвовать; несколько секунд он решал, стоит ли вызывать подмогу.

Ференцо показалось, что это кашляет изможденный и страдающий от боли человек. Ну, если он не справится с раненым, который провел на улице три холодные ночи, нечего ему делать в полиции. Ференцо убедился, что девятимиллиметровый «глок» свободно выходит из кобуры, и начал подниматься наверх.

Ни на пятой, ни на шестой площадке никого не оказалось. Ференцо поднимался на седьмую, последнюю площадку, когда услышал кашель снова.

Только на этот раз уже снизу.

Он взглянул вниз. Пожарная лестница, сделанная из металлического профиля и решеток, была совершенно открытой. Тем не менее, если только грабитель не был еще и чревовещателем, Ференцо каким-то образом прошел мимо него.

Он вернулся на пятую площадку, пытаясь обнаружить что-нибудь: — хоть что-то — необычное, когда уловил краем глаза какое-то движение на стене дома, к которой примыкала площадка.

Он повернул голову, но увидел только пустую стену и решетку пола. И тут кирпичный рисунок слегка задрожал. Ференцо сфокусировал взгляд…

И на стене появилось смутное очертание скрюченной человеческой фигуры. Полицейский не помнил, как вытащил пистолет, оружие просто оказалось в его руке.

— Не двигаться! — выкрикнул Ференцо в сторону очертания, а в голове мелькнула мысль, не так ли сходят с ума. — Полиция! Покажи руки.

В течение нескольких секунд ничего не происходило, и за это время Ференцо осознал весь комизм и нелепость стандартного полицейского приказа. «Я сказал невидимке: покажи руки…» Кашлянув, силуэт снова задрожал, затем образ проявился и принял четкие очертания.

На площадке лежал невысокий коренастый голубоглазый молодой человек, скрючившись от холода, и смотрел на Ференцо из-под полузакрытых век.

— Ты кто? — хрипло спросил он.

Ференцо пришлось прокашляться, прежде чем он смог ответить.

— Старший следователь Томас Ференцо, полиция Нью-Йорка. — Он присел на корточки. — А ты кто такой?

Взгляд парня упал на пистолет, он слабо улыбнулся.

— Он тебе не понадобится.

— Я тоже так думаю. — Ференцо сунул оружие в кобуру. Судя по осунувшемуся лицу и прикрытым глазам, вряд ли парень способен сопротивляться. Что более важно, руки его были пусты и на виду.

— Как тебя зовут?

Молодой человек вздохнул, осторожно, будто оберегая легкие.

— Иона. На кого ты работаешь?

— Я уже сказал. Полиция.

— Я имею в виду, кто тебя послал? — Лицо Ионы ожесточилось. — Сирил или Александр?

— Моего начальника зовут лейтенант Серрета, я работаю в двадцать четвертом участке, — сухо ответил Ференцо. — Если ты хочешь сказать… Постой. — Оцепеневшие мысли, наконец, снова завертелись. — Сирил? Это — тот самый Сирил?

Мгновение Иона смотрел на него с таким выражением, что Ференцо усомнился, так ли тот безобиден. Но взгляд угас, веки снова опустились.

— Значит, ты не с ними. — Он так тяжело дышал, будто один этот взгляд уже истощил его. — Но ведь ты знаешь их?

— Понаслышке. — Ференцо поднял бровь. — Меланту я пока тоже не встречал.

Упомянув имя девочки, он надеялся спровоцировать реакцию. Но к такой реакции оказался не готов. Глаза Ионы распахнулись, кадык напрягся.

— Где она? — потребовал он, пытаясь правой рукой ухватить Ференцо за отворот куртки.

— Давай-ка без глупостей, — предупредил Ференцо; сжав запястье Ионы, полицейский хотел оторвать пальцы раненого от куртки.

Иона поднял левую руку… и к своему изумлению, Ференцо увидел перед собой дуло самого странного пистолета, который ему приходилось видеть.

— Успокойся, — быстро сказал он, отпустив руку Ионы. — Я уже сказал, что не встречался с ней. И не знаю, где она.

Иона на мгновение замер. Оружие, отметил про себя Ференцо, более походило на искусно выточенный судейский молоток с укороченной рукояткой, чем на настоящий пистолет. Но назначение маленькой дырочки, направленной в лицо полицейскому, не вызывало сомнений.

Затем, к его облегчению, правая рука Ионы разжалась и безвольно упала на пол.

— Значит, все-таки спаслась, — прошептал он.

Его левая рука, качнувшись в сторону, выпустила пистолет.

Рука Ференцо тут же метнулась вниз, чтобы поймать оружие до того, как оно упадет. Но поймала только воздух.

— Не сомневаюсь, — рассеянно сказал он, напрасно ища глазами пистолет.

Мало того что появляются и исчезают люди, так еще и пистолеты возникают ниоткуда и пропадают в никуда.

— А теперь надо отвезти тебя в больницу.

— Нет! — Иона слабо ухватился за руку Ференцо, потянувшуюся к мобильному телефону. — Только не в больницу. Они найдут меня там.

— Мы можем поставить охрану, — заверил его Ференцо. — С тобой ничего не случится.

— Александр пройдет через них, — устало сказал Иона. — Вежливо попросит и просто пройдет.

Ференцо открыл было рот… и снова закрыл. Сирил прошел мимо консьержа и управляющего в доме Уиттиеров, только попросив разрешения. Что же, Иона думает, что и полицейские поведут себя так же, если явится Александр и вежливо попросит? Видимо, да.

И может быть, он прав.

— Но тебе нужна медицинская помощь.

Иона покачал головой.

— Мне нужно только поесть и отдохнуть.

— Отдохнуть от этого? — возразил Ференцо, указывая на пропитанную засохшей кровью рубашку.

— Это еще с вечера в среду, — ответил Иона. — Если бы рана была серьезная, я бы уже умер.

Пожалуй, признал Ференцо.

— Предлагаю сделку, — сказал он. — Если сможешь спуститься с лестницы, не потеряв сознание, при этом не откроется рана, и ты не будешь харкать кровью, тогда к врачу не идем. В противном случае — прямиком в больницу Святого Люка. Согласен?