Танец огня - Илана С. Мьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я мало знаю о танцующих с огнем, Хазан, но… думаю, — сказал Мансур, — что что-то могло случиться и сделать их увереннее. Или сильнее.
* * *
Спускаясь с вышки, Намир ощущала нечто, что не могла определить. Командир лучше понял бы это. Некоторыми ночами у костров в осаде Мансур читал свои стихотворения. Многие были о войне, он сравнивал занятия любовью с пылом боя, рощу кедров с копьями, а рябь на реке с сиянием брони. Другие творения были нежнее, о садах в цветах, пока он был в осаде на камнях у моря далеко от дома.
Теми ночами она сидела среди мужчин, пока Мансур Эвраяд замысловато сплетал слова. Намир было не по себе, словно она была с кинжалом, на своих двоих против отряда воинов с копьями.
Намир Хазан многое скрывала от мира, но не была сложной. Так она думала. Она хотела в жизни лишь две вещи. Одна была невозможной, другую можно было исполнить, скрываясь. Женщин в армии не терпели, еще и галицийку. Мансур понял годы назад, и она раскрыла тайну, вскинув голову. Он рассмеялся. Когда он был моложе и часто побеждал, он много смеялся.
— Хазан, я не против того, что ты без бороды и поклоняешься не тому богу, — сказал он. — У тебя есть нужный мне огонь и разум. Ты не одолеешь крупного противника с двусторонним топором, но… ты можешь перехитрить его. Так что не страшно. Оставайся рядом.
И она так делала, за годы стала заместителем. Она стояла рядом с принцем Мансуром в день, когда он женился на дочери визиря, милой девушке по имени Алёка. Визирь был взбалмошным, думал о независимости, и Юсуф хотел приковать его. Союз через брак помог тут, и Элдакар остался в Рамадусе. То было несколько лет назад. Алёка жила с родителями. Она родила дочь, принцессу, которую Мансур лишь раз держал на руках. Порой ночью он пел о домашнем очаге, о нежности жены и милой дочери. Те песни казались Намир не искренними. Она подозревала, что они рождались из вины, а не тоски. Или от одиночества сумерек, но это пропадало с рассветом.
Мансур слишком сильно любил сражения.
Почти все его время, и Намир, было занято боем. Как заместителя принца, ее хорошо награждали. Недавно она заказала меч и ножи, что вызвали бы зависть у нее в юности. Девушкой она переживала, что не сможет скрываться. Но бог был милосерден, сделал Намир высокой, широкоплечей и с плоской грудью. Она сказала, что ее отец был без бороды, и шутки со временем пропали за уважением. Она научилась кататься верхом, получила своего скакуна. Все, чего хотел воин, кроме титула и земли, но и это она могла получить, если выживет.
Но случилось неминуемое. Это было ожидаемо, она знала. Мансур был образцом мужчины. И она кое-что скрывала от него.
Намир умела скрывать. Она рано осиротела от рейда и выжила, смогла стать заместителем. Она могла быть крепкой, даже когда орда врагов была на горизонте.
Такие мысли были бы песней, если бы она могла сочинять строки, как Мансур. Намир помнила из детства, как ее отец пел у алтаря Безымянного бога. Музыка и слова, даже запретные, могли быть талисманом.
* * *
Маллин смотрел, как Намир спускается с вышки. Она криво улыбнулась, он явно нашел повод попасть сюда. Светловолосый юный наемник с квадратной челюстью, бывший раб с востока, смотрел на Намир чаще всех. Она сама взялась за его тренировку. У него были задатки лидера.
При виде нее он покачал головой.
— Итак. Депеша?
Она огляделась, но неподалеку никого не было.
— Алмирия, — сказала она.
Он присвистнул.
— Наконец-то.
— Ты не удивлен.
— А зачем им деревни? Конечно, они шли туда, — заявил Маллин. — Я не слышал о такой магии, командир. Там, откуда я, есть проклятия и амулеты. Мертвые восстают и пьют кровь девиц на закате. Но это? Что за танцующие с огнем?
— Монстры, — сказала она. — Может, не всегда такими были. Но магия могла сделать их такими.
* * *
В тот день Намир отвечала за приготовления к отбытию в Алмирию. Они собирались выйти с первым светом. Силы визиря встретятся с ними на границе с Иберрой. Она разглядывала ряды людей Мансура. Их вызвали сюда в спешке, не дав отдохнуть. И эти мужчины должны были ужасно устать после всего, что видели. Даже такие закаленные воины, как эти, не хотели бы смотреть на разрезанного ребенка на дороге. Было сложно, но они держались. А время поджимало. Их задачей было защитить деревни, и результаты пока были смешанными.
Но Намир знала, что сострадание к их слабости нарушит дисциплину, приведет к ошибкам. И она заставила мужчин готовить броню и оружие к величайшему бою. Им придется использовать все, что у них есть.
Если бы Намир позволила себе долго думать о таком враге, ее сковало бы льдом. Как они могли победить? Но как можно проиграть? Они не имели права сдаться.
Слишком много было непонятным.
Если только Изменник, самопровозглашенный король севера, не мстил сыновьям Юсуфа Эвраяда за предательство их отца. Бывший король обещал Изменнику земли на юге, если он поможет. Тогда танцующие с огнем сражались на стороне Юсуфа в боях от Мероза и до Белграва. Но, когда они вернулись, что-то пошло не так. Изменник забрал отряды и вернулся в горную крепость. Им не дали земли, и танцующие с огнем веками жили как изгои на окраине Кахиши. Их танец был запрещен в стране, за него грозили смертью.
Теперь они обладали новой жуткой магией и искали мести.
* * *
В сумерках увидели человека в белом. Закат угасал, и над Харией заискрились звезды. Но стражи лагеря заметили чужака. Он шел странно, прихрамывая, несколько часов вдали. Когда к нему поехали всадники из лагеря, мужчина в белом встал, подбоченясь, и смотрел, как они едут.
Так сказали Мансуру Эвраяду и Намир Хазан. Принц приказал привести чужака.
Его глаза будут являться ей во снах. Об этом подумала Намир, увидев мужчину в белом. Он был в мантии, без брони или видимого оружия. Угрозы не было. Только глаза заставили ее замереть. Зрачки были такими большими, что радужки почти не было видно, глаза были черными и безумными. Его щеки впали от
