Вор - Меган Уэйлин Тернер

– Или он потерял его очень-очень давно.

– Может, и так, – согласился волшебник. – Я уберу его в сумку, чтобы не потерялось.

– Ну уж нет, – отрезал я. Это кольцо не должно лежать в сумке. Его место на руке. На моем пальце.

Волшебник посмотрел на меня сверху вниз, и я привстал. Поль тоже поднялся.

– Если вам нужно кольцо, – сказал я громче, чем намеревался, – пойдите и раздобудьте сами.

– Ладно, ладно, – с улыбкой капитулировал волшебник и протянул мне кольцо. – Расхититель гробниц.

Я рассмеялся:

– Моя задача – ограбить божественный храм, и вы думаете, я побоюсь каких-то покойников? – Я надел кольцо обратно на большой палец и опять лег. Так и уснул, держа в голове схему лабиринта.

И снова увидел сон. В передней комнате женщина в белом окликнула меня по имени. Конечно, я знал, что оно ей известно, ведь до этого она написала его на свитке, но от звука, сорвавшегося с ее губ, стало не по себе. Развеялось уютное чувство неузнанности. Я неуверенно молчал, и она окликнула снова.

– Я здесь, – ответил я.

– Многие заходили в лабиринт дважды и все-таки ушли, – тихо сказала она. – Если зайдешь в третий раз, не выйдешь без того, что искал.

Я кивнул.

– Пойдешь в третий раз?

– Да.

– Если откажешься, в этом не будет позора. – Он помолчала, словно хотела как можно дальше отойти от предписанного ей ритуала. – Кто привел тебя сюда? – спросила она.

– Я пришел сам, – прошептал я.

– Значит, пойдешь?

– Да.

– Будь осторожен. – Она отвернулась и взяла перо. – Не оскорбляй богов.

И нарисовала возле моего имени третий значок. Я проснулся за миг до того, как она подняла глаза.

До заката еще оставалось больше часа. За день песок подо мной напитался приятным теплом. Я остался лежать, закрыв глаза, и стал думать о булыжниках, которыми накануне подпирал двери. Не должны были они сдвинуться. Я их уложил очень тщательно. Значит, кто-то их передвинул? Женщина в белом? Внутренний голос тихо рассмеялся. Еще бы ей не знать моего имени. Ведь она – это сновидение, сотканное моим собственным разумом. Если я знаю свое имя, то и она тоже. Но эти булыжники явно сдвинул не призрак.

Я чуть приоткрыл глаза и покосился на волшебника. Они с Полем сидели у холодного кострища и тихо, чтобы не разбудить меня, переговаривались. Вспоминали какой-то военный поход, в котором вместе участвовали. Поль не стал бы двигать булыжники. Ему безразлично, найду я этот камень или нет, но волшебнику он не враг. Их мог бы сдвинуть сам волшебник, но зачем ему это нужно? Я мог бы представить себе, как он запирает наружную дверь и не выпускает меня, пока не добуду Дар Гамиатеса, но это всего лишь кошмарный сон, а не по-настоящему. Волшебник, конечно, всей душой предан идее завоевать для Сауниса власть над всем миром, но в остальном он кажется человеком честным. Когда я обвинил его в намерении вонзить мне нож в спину, как только я принесу Дар Гамиатеса, он искренне обиделся и разозлился. Он легко захватит целую страну, но не станет убивать мелкого грязного вора. И Поль не станет, разве что ему прикажет волшебник. А Софос тем более не похож на убийцу. Амбиадес, пожалуй, мог бы, но он остался на другом краю пустоши.

Тогда кто же сдвинул булыжники? Никто, рассудил я наконец. Двери оказались тяжелее, чем я рассчитывал, мокрые камни очень скользкие. Надо быть внимательнее, вот и все. Желудок потребовал пропущенного обеда, и я сел.

– А вот и ты, – приветствовал меня волшебник. – Чего ты хочешь на обед: сушеного мяса, сушеного мяса или сушеного мяса?

– О, благодарю вас, я бы предпочел фаршированного голубя в соусе и хорошего вина. Только, пожалуйста, не из дешевых.

Волшебник вручил мне почти опустевший пакет с сушеным мясом и полбуханки хлеба:

– Приятного аппетита.

Хлебу стукнуло уже дня четыре, и жевать его было нелегко. Как, впрочем, и мясо. С трудом справляясь со своей порцией, я слушал, как Поль и волшебник обсуждают тот военный поход. Оглянулся, ища Софоса, но его нигде не было видно.

– Я послал его набрать дров, – пояснил волшебник, оторвавшись от разговора.

Как бы он не свалился в реку, подумал я, от него всего можно ожидать. И вслух спросил:

– Он хоть плавать-то умеет?

Волшебник глянул на Поля, тот пожал плечами. Не сказав ни слова, оба встали, отряхнули песок со штанов и пошли искать Софоса. Едва они скрылись, я нырнул в мешок Поля, выудил еще кусок сушеного мяса и сунул в карман. Волшебник все равно дал бы его мне, если бы я попросил, но после сцены с хлыстом я отказался от мысли просить добавки.

Из-за холма у меня за спиной показался Софос с охапкой хвороста в руках.

– А где все?

– Тебя ищут. Боятся, как бы ты не утонул.

Он сел, насупившись, и молчал еще с полчаса, пока из низовьев реки не вернулся волшебник. Увидев Софоса, он снова скрылся за излучиной и, должно быть, помахал Полю. Через минуту появились оба и сели рядом с нами.

Софос, глядя прямо перед собой, твердо произнес:

– Я хорошо плаваю.

– Ужинать будем? – осведомился я.

Мы перекусили и стали ждать, пока река спадет. Я отошел подальше от костра и сел в темноте. Рядом опустился Софос.

– Ген, – спросил он, – внутри храма слышно, как река возвращается?

Мне вспомнились те панические атаки. Может быть, уши слышали шум, но разум его не воспринимал.

– Не знаю, – ответил я и рассказал ему о своей панике. И о сдвинутых булыжниках тоже рассказал.

– Как ты думаешь, – пролепетал он, – может, в лабиринте, кроме тебя, есть еще… кто… то?

Ему явно хотелось сказать не «кто-то», а «что-то». Мне стало не по себе. Нет, я, конечно, не верил в призраков и прочую нежить, но, когда стоишь в холодном, темном, мокром подземелье, поверить в них легче легкого.

Третья ночь в лабиринте. Первым делом я подобрал ломик, валявшийся у входа. Потом пошел прямо в центральный коридор. Тщательнейшим образом ощупал внутреннюю стену от края до края, затем пробрался через весь лабиринт к другой стороне той же самой стены и ощупал ее тоже. На это ушла почти вся ночь, но я ничего не нашел. Направился к луже в самой глубине, прошлепал по ней. Старался ступать аккуратно, но все равно под ногами похрустывали кости. Обыскал заднюю стену лабиринта – по-прежнему ничего.

В памяти то и дело всплывали невысказанные слова Софоса: «Может, в лабиринте есть еще что-то?» Каждую минуту оглядывался через плечо и проклинал Софоса за то, что втемяшил мне в голову ненужные мысли.

Вдруг огонек в лампе затрепетал, и нахлынула паника. Я вернулся в центральный коридор и стал ждать, пока отпустит. Страх накатывал волна за волной, толкал