Вор - Меган Уэйлин Тернер

Нет, никаких пропущенных отверстий я не обнаружил, зато при свете понял, как много здесь гефестийского стекла. Наискосок тянулись целые жилы дюйма по три в толщину и двенадцати футов в длину. Лежали куски по два, а то и по три фута в поперечнике. Они были совершенно черные и в то же время переливались разными цветами, отражая лучи лампы. Эти прожилки так походили на окна в каменной стене, что я даже приложил руку к куску такого стекла, отсекая блики, и попытался что-нибудь разглядеть.

В самом длинном коридоре, не считая того, что с водой и костями, нашелся громадный кусок обсидиана, пронизывающий каменную породу. Он начинался чуть выше пола и выпуклой трапецией подымался выше моей головы. Я провел по нему рукой и представил себе, сколько подвесок, сережек, брошей, наконечников для копий можно из него сделать.

Я долго стоял перед этой обсидиановой глыбой, и вдруг нахлынула паника. Стены надвинулись, из них стала просачиваться вода. Огонек в лампе затрепетал, и я вспомнил о времени. Поль сказал, тут масла на шесть часов… Но я долго блуждал при свете спичек… Но часть масла вылилась, когда я уронил лампу… Сколько времени у меня осталось? Сколько масла? Я покачал лампу из стороны в сторону, и ноги сами собой понесли меня к двери из лабиринта. Я взял себя в руки и свернул к настоящему выходу. Невнимательный или перепуганный вор легко перепутает двери и поймет свою ошибку, лишь когда окажется в западне, но меня не проведешь.

Паника нарастала. У первой запертой двери я выронил инструменты из кожаного чехла. Отмычки, шило, стопоры – все рассыпалось по каменному полу, пришлось встать на колени и собрать. Руки дрожали. Я чуть не рассыпал все опять, но справился с замком, шагнул за дверь и ступил в лужу. Когда река уходила, ее тут не было. Первый признак того, что Арактус возвращается.

Я торопливо рванулся к следующей двери и впопыхах забыл лампу. Вернулся за ней, опять повернулся к выходу. За ночь дверь успела закрыться, вытолкнув мой башмак. Сквозь решетку в нижней части двери навстречу мне текла вода. Я лихорадочно взялся за замок. Он щелкнул, дверь распахнулась, чуть не стукнув меня по лицу – еле увернулся, – и вода хлынула мощной струей, отшвырнув меня назад. Я раскинул руки и выронил ломик. Ладно, пусть его. Побрел навстречу потоку к решетчатой каменной двери, отделявшей меня от первой камеры лабиринта, где вода текла с потолка. В крохотной комнатке плескались волны.

Я поднял засов и открыл дверь, бочком пробрался вдоль стены, спустился по лестнице. Вода поднялась всего на пять или шесть дюймов, зато скапливалась внизу, у двери, находя выход только через узкие щели. Ужас придает сил; я одним толчком распахнул дверь, одолев сопротивление воды, и вместе с потоком выскочил через порог. Дверь за спиной захлопнулась с огромной силой, еще чуть-чуть – и мне переломало бы кости.

Приземлился я на четвереньки в прудик за дверью, промокший насквозь, и стал отплевываться. Чувствовал себя дурак дураком. Промок? Ну и что? Я и так всю ночь ходил мокрый. И чего я ударился в панику? Лабиринт наполнится водой лишь через несколько часов. Вряд ли я утонул бы в шести дюймах воды.

Я поплелся к берегу, отчетливо представляя себе, как нелепо выглядит со стороны мое торопливое низвержение в водоем. Солнце еще не взошло, над землей стояли сероватые сумерки. До рассвета еще целый час.

– Достал? – спросил с берега волшебник.

– Нет. – Я, смущенный и угрюмый, побрел к нему. – Не смог найти. Вообще ничего не нашел. – Об огромных кусках обсидиана я предпочел умолчать. – Нет там ни наоса, ни алтаря, ни сокровищницы. – Поднимаясь из воды на песчаный берег, я рассказал ему о лабиринте. – Он не очень большой.

Волшебник протянул мне руку и помог взобраться.

– У нас в запасе еще две ночи, – с оптимизмом сказал он. – Пойди позавтракай.

Мы разбудили Поля, и он приготовил завтрак. У него в мешках оказалось припрятано шесть яиц и немного кофе. Волшебник откопал для меня сухую одежду, и после завтрака я лег спать. Солнце едва поднялось над горизонтом.

Глава девятая

Я проспал весь день. Сквозь опущенные веки просачивались солнечный свет и небесная синева. После холодной ночи в мокром лабиринте теплое солнышко само по себе было блаженством, и я не просыпался до самого заката. Мне снова приснилась та женщина в комнате. Ее волосы были перевязаны ниточкой темно-красных камней в золотой оправе. Лебединым пером она нарисовала возле моего имени еще один значок; кажется, моя судьба тревожила ее. Я хотел было спросить ее, где находится тот храм, где стоит тот алтарь и статуя богини, но тут меня разбудил запах кофе.

Я со стоном проснулся. Не открывая глаз, потянулся, закинул руки за голову. Надо мной кто-то стоял – должно быть, Софос. Он вложил в мою протянутую руку чашечку кофе.

– Да благословят тебя боги, – сказал я ему.

– Не за что, – сухо отозвался волшебник. – Когда вернешься на нашу бренную землю, я тебя кое о чем расспрошу.

Я нахмурился, не спеша выпил кофе. Он был густой и сладкий; жаль, что так быстро кончился.

У волшебника накопилось много вопросов. Однако в первую очередь он попросил рассказать о ночи, проведенной в храме. Я описал ему коридоры, пробитые в скале, изогнутые стены со сводчатыми потолками. Рассказал о западне и о том, как чуть не попал в нее. Умолчал только о передней комнате, привидевшейся во сне. Честно говоря, мне и самому в это не очень-то верилось. Зато с неохотой поведал о глубокой луже с костями.

– Много там костей? – заинтересовался он. Вот упырь.

– Черепа расколоты, я видел остатки четырех или пяти, может, больше. А это важно?

– Должно быть, сюда приходил мой предшественник, – сказал он. – Но, насколько мне известно, он был один. Значит, остальные кости гораздо старше. Хотелось бы мне знать… – прошептал он.

– Что?

– Почему целые экспедиции исчезали, достигнув этой цели.

– А мне хотелось бы знать, – добавил я, – почему кости свалены грудами в глубине лабиринта, а в западне возле входа нет ни одной.

Волшебник поднял голову, всмотрелся в меня, потом приподнял брови:

– Тонко подмечено. Их кто-то переместил?

Я пожал плечами. Откуда мне знать? Может, все воры, какие приходили сюда за пятьсот лет, были такие же умные, как я, но в это слабо верилось. Я окинул взглядом наш лагерь, и мне пришла в голову другая мысль.

– На вашем месте я бы передвинул лагерь.

– Почему?

– Здесь река поворачивает. Мы прямо напротив водопада. Если вода вернется быстрей, чем прошлой ночью, она перескочит через пороги и хлынет прямо вам на головы. Вас с Полем и Софосом