Обратный счет любви - Рина Осинкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На столе у Алины зазвонил телефон, она сняла трубку, послушала, что говорят, и ответила строго:
– Не верю.
Помолчала, продолжая слушать, и переспросила уже с веселым любопытством в голосе:
– И как он?
И добавила, усмехнувшись:
– Клево.
Повернулась к Наде и сообщила сенсацию:
– Лапин побрил голову. Налысо. И сбрил усы.
Подумаешь, новость.
Но Надя сделала огромные глаза и произнесла:
– Не может быть.
В воскресенье утром ее разбудил телефон. Звонил президент корпорации Лапин. Он не был обходителен, как накануне, и не был сух и сдержан, каким обычно бывал на работе. Он был взбешен. Он орал, что из-за нее, Надежды, теперь не знает, как появиться на своем собственном предприятии. Что по ее вине он попал в переплет и теперь должен бинтовать голову.
Ну и глупо. Когда они вчера явились во всей красе на эту свадьбу, папашу невесты даже сразу не узнали, а узнав, засуетились вокруг, проявляя подобострастное внимание. Что и говорить, вид у него был если не бандитский, то непростой – это уж точно. Да и спутница не подкачала, хороший из них получился дуэт.
Они сидели за столом рядом, и Надежда ловила на себе жадные и любопытные взгляды женщин и жадные, исподтишка – мужчин. Ей стало приятно, когда ее кавалера мужские взгляды начали раздражать.
«С чего бы это? – игриво думала она. – Так сильно вошел в образ?»
Когда первая часть тостов была произнесена и объявили отдых на перекур и танцы, Лапин потащил Надю к молодоженам, поздравить, вручить что-то в конверте, познакомиться с женихом и познакомить их со своей невестой. Ничего не поделаешь, это та часть ритуала, которой не избежать.
Дочка Лапина Наде понравилась, ее жених на первый взгляд тоже был хорошим мальчиком.
Крашеная блондинистая мымра, бесстрашно демонстрировавшая выступающие ключицы, сверлила Надежду издалека. Надя поняла, что это и есть бывшая жена Алла. Молодая, не больше сорока. Только что эта красотка так переживает-то? Вроде она в шоколаде, вон как ключицы блистают. Или это у нее «Сваровски»?
Возле мымры сплотилось небольшое женское общество, которое, по Надиному мнению, вовсе не собиралось проявлять солидарность и оказывать Аллочке моральную поддержку, но под видом гуманитарной помощи просто не желало пропустить скандал, если таковой последует, или хотя бы посмаковать злую и нервозную растерянность бывалой стервы, которой натянули нос. Нынешний муж бывшей лапинской жены, он же отчим невесты, солидно восседал на правом фланге «президиума» и многозначительно сверкал стеклами затемненных очков.
Судя по поведению своего кавалера, Надежда поняла, что эффектом он доволен. Он перестал волноваться, расслабил мышцы лица и наконец взглянул на свою спутницу.
Чтобы вскружить мужчине голову, что может быть лучше, чем обстановка чужой свадьбы, статус его подруги и необходимость соответствовать заявленному образу? Случайное касание рук за столом, бокал вина, шепот в ухо о каком-то пустяке, а потом медленный танец, запах кожи из-под запаха духов. Голос, тон, взгляд, пауза, прикосновение к плечу…
Лапин был обречен, и он «поплыл».
Но Киреевой не было его жаль, ведь он хотел подарить ей серьги своей бывшей любовницы.
А утром этот монстр устроил ей скандал по телефону. Проспался, выходит.
Сонная Надежда ответила, что не надо так кричать, из любого положения есть выход. Купите себе парик, и вопрос исчерпан.
– У вас что, нет денег на парик? – сварливо спросила она, воспользовавшись негодующей паузой. – Вы же вчера собрались мне бриллианты дарить. В качестве гонорара. Жертвую. Жертвую свой гонорар вам на парик, уважаемый Иван Викторович.
– Да где я… Да где я вам его куплю?! – вышел на следующий виток Лапин, и Надя поняла, что он-таки попался.
– Встретимся в ГУМе у фонтана через два часа, – весело прочирикала она и повесила трубку.
Он тут же перезвонил и рявкнул, что ждет ее в своей машине на стоянке возле «Макдоналдса» на Пушкинской через час. И тоже повесил трубку.
«Однако…» – весело хмыкнула Надежда и заторопилась умываться.
– Девчонки из цеха устроили тотализатор и собирают ставки. Одни говорят, что у него педикулез, другие – что сжег волосы, когда осветлял их пергидролью, а третьи…
– Да? – неоправданно холодным тоном прервала словесный поток Надежда. – И как они это собираются выяснять?
Алина взглянула на нее внимательно и поинтересовалась:
– Надежда Михайловна, у вас ничего не случилось?
– А что? – захорохорилась Киреева.
– Ничего. Но ведете вы себя… необычно. Вот я и подумала, что, возможно, у вас неприятности. Нет неприятностей?
– Ну, что вы, Алиночка! У нас одни приятности!
А поскольку Алина смотрела на нее уже не столько удивленно, сколько обиженно, поспешила исправиться:
– Вы же знаете, полная неизвестность с моим отделом. Да и со мной тоже. Хоть бы уж поскорее расформировали бы, что ли, а то одни слухи и предположения.
Алина сделала серьезно-сочувствующее лицо и молча кивнула.
Но Надежда покривила душой. Была у нее определенность, еще какая! И была она как раз со вчерашнего дня.
Надя опоздала на встречу на целых двадцать шесть минут, но Лапин сам виноват. Немыслимо за полтора часа одеться, накраситься, выпить чашку кофе, закусить йогуртом, а затем ехать под землей с пересадкой на другую ветку, а потом еще бежать от метро по скользкому тротуару до этого самого Пушкина и искать знакомый номерной знак над бампером автомобиля цвета «мокрый асфальт».
Лапин из-за руля даже не вышел, чтобы открыть для нее дверцу своего авто. Хотя о чем это она? Спектакль уже окончен. Это вчера он был галантен и мил и на прощанье, доставив свою даму до подъезда, поцеловал ей ручку.
Сегодня все иначе, сегодня он мрачен и свиреп. И так на нее зыркнул, когда она просунула голову в приоткрытую дверцу, здороваясь, что Надя проглотила все приготовленные по дороге шутливые слова. Неужели этот тип действительно хочет от нее сейчас только того, чтобы она помогла купить идиотский парик? Он что, решил, что про парик она говорила серьезно?
Они просидели в салоне его «BMW» часа два. Сначала Лапин выплескивал злобу и даже обозвал Надежду безголовой авантюристкой, обвиняя в том, что из-за нее попал в нелепую ситуацию, и она, вжавшись в сиденье, решала, не уйти ли ей уже отсюда куда-нибудь подальше. Потом, выпустив пар, он поутих и уже спокойным тоном
