Сиротка. Дыхание ветра - Мари-Бернадетт Дюпюи

Молодая женщина очень осторожно забрала револьвер, не зная, заряжен ли он.

Теперь задним числом она испытывала такой страх, такую ярость, что схватила сына за ухо и встряхнула.

— Мукки, ты что, сошел с ума? Ты что, не знаешь, что это не игрушка? Ты мог убить или ранить кого-то издевочек! Здесь плохо за вами следят.

Она не могла сдержаться и перешла на крик. Вошла Лора, держа за руку Луи, за ними Мадлен.

— Эрмин, зачем ты поднялась сюда? — удивилась она. — Тебе нужно отдыхать, а ты устраиваешь шум! Что происходит? Господи помилуй, это же мой револьвер!

Побледнев от волнения, Лора с ужасом осматривала комнату, словно здесь спряталась целая банда, готовая напасть на них.

— Мама, Мукки украл это у тебя в спальне! Я услышала, как одна из девочек закричала и быстро прибежала посмотреть, что случилось, — солгала она. — А тебя, Мадлен, я поздравляю! Мы чудом избежали трагедии. Господи, если бы мой сын убил свою сестру или Луи, как бы я могла простить тебе это?

Кормилица в ужасе перекрестилась. Никогда в жизни Эрмин не говорила с ней так резко. Лора тоже вышла из себя.

— Будь осторожна, моя дорогая, — посоветовала она, — револьвер заряжен. Я не смогла бы спать этой ночью, если бы не было оружия под рукой. А ты, Мукки, заслужил серьезное наказание.

Лора прижимала к себе Луи. Мадлен на цыпочках подошла к близнецам. Мари тихо плакала, а Лоранс пока сдерживалась.

— Здесь не один Мукки виноват, — отрезала Эрмин. — Нужно быть совершенно безрассудным, чтобы оставить в доме, полном детей, заряженное оружие. Случайно или чудом ничего страшного не произошло.

Она остановилась в полном смятении. Слово «чудо» прозвучало очень кстати.

«Почему дети увидели Киону, а главное, когда они ее увидели? — спрашивала она себя. — А что, если она показалась в момент опасности, чтобы заставить Мукки положить револьвер на одеяло? Нет, я схожу с ума. Это невозможно!»

Лора осторожно забрала оружие из ее рук. Точными движениями она вынула из него пули, сложив их горкой на ладони.

— Я кладу все сюда, — пояснила она. — Дети, я запрещаю вам прикасаться к револьверу. Тот из вас, кто войдет в мою спальню, не получит подарка под елку. Вы уже большие и не верите в Санта-Клауса, вы прекрасно знаете, откуда берутся игрушки, которые вы у него просите. Ты понял, Мукки?

— Да, бабушка! Я не знал, честное слово, что он настоящий!

Мадлен шепотом молилась. Она наверняка обвиняла себя, каясь перед высшим исповедником, этим Богом бледнолицых, которому горячо поклонялась.

— Я хочу остаться наедине с детьми, — сказала Эрмин. — Полдник подан. Мама, уведи Луи, и ты, Мадлен, тоже спускайся в гостиную.

Все беспрекословно подчинились. Как только дверь закрылась, молодая женщина обняла сына.

— Я очень сержусь, Мукки, но все равно ты хороший мальчик. Надеюсь, ты больше не будешь брать чужие вещи, особенно если не знаешь, для чего они. В этом револьвере были пули, а они могут ранить и даже убить того, в кого попадут. Ведь папа часто брал тебя на охоту. Ты должен был сравнить револьвер с папиным ружьем и понять, что это опасно. Звери или птицы, которых вы приносите с охоты, истекают кровью, не двигаются, они мертвые. Мари или Лоранс могли бы тоже стать такими!

Мальчуган зарыдал от ужаса и стыда. Он бросился на шею матери, обнял ее.

— Извини меня, мамочка, прошу тебя! Я соврал, я знал, что он настоящий. Но я хотел защищать тебя, потому что на тебя напали вчера и чуть не убили Шинука! Дедушка и месье Маруа говорили об этом днем на крыльце. Я играл в шарики в коридоре и все слышал.

Эрмин прижала Мукки к сердцу. Она провела этот день в одиночестве — не общаясь ни с детьми, ни с родителями, но, по-видимому, в поселке все немногочисленные соседи активно обсуждали новости.

— Мукки, мальчик мой, я на тебя не сержусь, — проговорила она мягко. — Но можешь ты мне сказать, когда именно ты увидел Киону? На этот раз, прошу тебя, не лги! Для меня это очень важно.

— Когда притворялся, что стреляю, мамочка! — ответил он. — Я целился в шкаф, а потом Лоранс начала хохотать. Киона стояла возле меня, там, у окна. Я быстро спрятал револьвер. Я так обрадовался, когда увидел ее. Мне расхотелось целиться…

Рассказ сына глубоко потряс молодую женщину, и она погрузилась в раздумья. У нее пересохло во рту, пульсировало в висках, и она не стала задавать вопросы близнецам.

«Боже мой, — подумала она, — если бы я услышала выстрел из гостиной, если бы одна из моих девочек была бы ранена или погибла, вся моя жизнь была бы разбита. Тошан отрекся бы от меня, попросту возненавидел бы. Нет никаких сомнений — Киона почувствовала опасность и появилась в детской. Но каким чудом? Тала утверждает, что индейские шаманы могут являться тем, кто молит их о помощи… Значит, эта девочка уже наделена сверхъестественным даром? Но Мукки не звал Киону, девочки тем более. Они, должно быть, очень удивились, сначала увидев, как она возникла, а потом — как исчезла».

Ее поразила одна подробность. Казалось, дети не были удивлены тем, что девочка как бы улетучилась.

— Мари, Лоранс, — осторожно спросила она, — а где сейчас Киона? Вы видели, как она уходила, как вышла из детской?

— Да, — ответила Лоранс, — она пошла за Мукки, когда он побежал предупредить тебя. Через эту дверь.

— Ну хорошо, об этом мы поговорим позже, — вздохнула Эрмин в еще большей растерянности. — Пойдемте-ка, а то оладьи остынут. И ни слова дедушке и бабушке. Я сама расскажу им про Киону после полдника.

Вся семья собралась за столом, накрытым возле елки. Но, узнав о случившемся, Жослин нахмурился. Он пронзил испепеляющим взглядом несчастного Мукки.

— А вот и Шарлотта! — объявила Лора. — Если тебе не терпится поговорить с ней, идите в кухню. Я просила ее принести кленовый сироп. Мирей снова забыла его подать. Я займусь детьми, они как будто не настроены шалить.

Эрмин поняла намек и широкой улыбкой поблагодарила мать. По крайней мере, Лора прилагала усилия. Она, видимо, догадывалась, что Эрмин хочется поскорее узнать новости о Тале и Кионе. Впрочем, Шарлотта тоже поджидала подругу.

— Ну ты и копуша! — начала с порога упрекать ее Эрмин. — Уезжаешь ни свет ни заря, а заставляешь ждать себя и волноваться до самого вечера. Уже темно, Шарлотта! В самом деле, это слишком…

— Прости меня, Мимин! — сказала девушка смущенно. — Симон пригласил меня в ресторан, потом мы немного погуляли вокруг церкви Сен-Жан-де-Бребёф. Было очень холодно, но небо совсем светлое. Все равно часам к трем я совершенно закоченела, и мы выпили кофе в городе. Я была так счастлива! Как давно я мечтала о таком!

Сияющее лицо Шарлотты свидетельствовало об обретенном ею счастье.

— Мимин, — выдохнула она, — Симон хочет обручиться со мной, весной или еще раньше!

— Ну надо же! — пробурчала Мирей. — По крайней мере, нашелся один, кто не боится признаться в любви.

Но Эрмин была не в состоянии радоваться.

— Поздравляю тебя! Ведь ты всегда этого хотела! Но я не за этим посылала тебя в Роберваль. Мне нужно было узнать другое. Как там Тала и Киона?

— Я выполнила все, что ты просила, Мимин. У девочки есть украшенная елка, а у Талы — все необходимое для жизни. Я купила муки, сала и молока.

— Ты могла бы позвонить с почты! В следующий раз не забудь об этом! — грозно приказала молодая женщина.

— Тогда в следующий раз поедешь туда сама, — парировала обиженная до глубины души Шарлотта. — Все время мне выговаривают, будто я несмышленыш… Мне обидно это терпеть…

Экономка схватила эмалированную поварешку и стала колотить ею по железной крышке кастрюли. Звук напоминал удары в гонг.

— Милые девицы, прочь из моей кухни, у меня от вас голова гудит, — закричала она, — будете выяснять отношения на сытый желудок. Горячие оладьи Мирей требуют, чтобы их уважали!

Эрмин вышла первой, Шарлотта за ней. Через час они уже помирились. Для этого потребовалось несколько дружелюбных реплик, которыми они обменялись после полдника, взаимных извинений при мерцающем свете елки.

— Прости, что я говорила с тобой в таком тоне, — признала Эрмин, — я была на нервах. Вечером в моей комнате я объясню тебе почему. Как я за тебя рада! Симон будет хорошим мужем и, думаю, сможет сделать тебя счастливой.

Шарлотта начала доверительно:

— Мне ужасно стыдно, Мимин! Я должна была позвонить тебе, ты совершенно права. Но это были самые лучшие часы моей жизни. У меня просто крылья выросли, я чувствовала себя красавицей и забыла обо всем на свете… Мы с Симоном никогда еще не были по-настоящему вдвоем. Он такой внимательный, смешливый, милый! Я люблю его еще больше!

Жослин так и не остыл. Он прочитал суровый выговор Мукки, угрожая наказанием. Маленький Луи бросился на выручку своему племяннику, который был старше его на два года. Это уже служило поводом для шуток, поскольку не часто случается, чтобы дядя был моложе своего племянника.