Туристы. О путешествиях во времени. - Анна Белкина

- Сползай-ка, брат, поменяй, а? - запросился он, состроив детские "бровки домиком". - С меня шоколадка... Туканы проклятые просто достали...

Сенцов взял эту камеру с долей опаски - боялся поломать, помолчал пару минут, соображая, сжал пальцами пару пузырьков, заставив их с хлопками лопнуть... А потом решил: он выйдет в джунгли и заменит расклёванную камеру вот этой, новой... Вылазка поможет ему развеиться и выгнать воспоминания о своих условных похоронах.

- Удачи, - вздохнул Репейник, заметно погрустнев. - Тупой я, брат Старлей, как пробка... Драйвер бы на моём месте давно бы построил трансхрон... А я - самшит.

Сенцов даже начал подозревать, что у Репейника проблемы с самооценокй, раз он так гордится Драйвером и так ненавидит себя...

Глава 106.

"Экскурсия по Вавилону".

Следователь Александр Петрищев работал в транспортном отделе Ворошиловского Ровд и не видал премии вот уже четвёртый месяц. К тому же, товарищи приклеили ему обидную для милиционера кличку - "Уфолог" - и подтрунивали, говоря, что ему летающие тарелки надо искать, а не автомобили. Он уже всерьёз подумывал уволиться из милиции, но начальник сурово стукнул кулаком по столу и дал понять, что не даст расчёт до тех пор, пока Петрищев не отыщет дело, которое не так давно потерял...

Следователь Александр Петрищев совсем не пил алкоголь, потому что в студенческие годы, питаясь чем попало на переменках, заработал суровый гастрит. Он даже бросил курить, когда в один прекрасный день внезапно обнаружил, что дело, которое он собирался сдать в архив... кануло. Тем летним солнечным утром Петрищев обыденно вошёл к себе в кабинет - он тысячу раз так входил - приблизился к столу, чтобы взять эту картонную папку блеклого цвета, на которой сам же чёрным маркером проставил жирный номер. Накануне вечером он специально оставил её на видном месте, поближе, чтобы не тратить время на её поиски. Папка лежала на углу стола, около кактуса и глупой пластмассовой фигурки ушастого зайца с крупной головой, качающейся на пружинке. Взглянув на свой стол, Петрищев обнаружил кактус, обнаружил зайца... а папки след простыл. Александр Петрищев сначала удивился. Подумал, что по инерции запер папку в сейф, к другим папкам, с более важными делами. Откупорив этот самый сейф - здоровенный, с толстыми стенами, который не оторвут от пола и шесть человек - Петрищев отыскал свои "более важные" дела, все они были на месте... А нужной папки не было. Александр Петрищев перерыл весь кабинет, уничтожив образцовый порядок, однако папку так и не нашёл... Не нашёл он её и на следующий день, и ещё на следующий не нашёл, и в архиве не нашёл... Бедняга даже решил, что сходит с ума.

Исчезнувшее дело было обычным для следователя Петрищева - парень по имени Михаил лихачил на мотоцикле, не справился с управлением на мокрой дороге, залетел под фуру и расстался с буйной головой. Здесь не было криминала, и водитель фуры правил не нарушал - обыкновенный несчастный случай, каких Петрищев за свою карьеру следователя уже десятки повидал - вот и суждено было этой тоненькой папке отправиться в архив...

А потом вдруг выяснилось, что дело бедняги Михаила лежит в подвале, на горячих трубах, по нему пробегают мыши и крысы, обгрызая края... Потерянную папку внезапно нашла уборщица, которая спустилась в подвал, чтобы положить крысиный яд. Она включила свет и увидела, что папка лежит на трубе, и на ней сидит крыса.

Следователь Петрищев в подвале никогда не бывал - а что ему делать в подвале? Туда спускалась лишь эта пожилая грузная уборщица тётя Клава, да престарелый дворник Семёныч, ну, газовщик ещё Петрович, средних лет, и юный электрик Стас. Этим рабочим гражданам дело и вовсе ни к чему... Александр Петрищев вновь почувствовал, что сходит с ума.

- Так что там с нашим стажёром? - сурово осведомился у Петрищева следователь Крольчихин, который вместе с другим следователем, по имени Федор Федорович, приехал к нему как только узнал, что дело мотоциклиста Михаила нашлось. Оказалось, что этот Михаил когда-то был стажёром в Калининском Ровд, а потом его выгнали...

- Дело нашлось в подвале... - пробормотал Петрищев, по инерции возя вспотевшими ладонями по столешнице, а перед ним лежало то самое дело - подмокшая папка со следами мышиных и крысиных покусов и помёта.

- Да, хорошо побили... - заметил Федор Федорович, разглядывая пострадавшую папку. - И вы, всё-таки, считаете что это был несчастный случай?

- Да, - утвердительно кивнул Петрищев и раскрыл разлохмаченную грызунами папку. - Вот, Рыбкин Михаил, восемьдесят восьмого года рождения, на мотоцикле марки "Кавасаки" столкнулся с грузовиком марки "Камаз". Летальный исход - бортом фуры голову отрезало.

- Вы его родственников нашли? - Крольчихин решил выяснить всё про бывшего стажёра, по крайней мере, фамилию его он уже выяснил - Рыбкин, такая простая, лёгкая фамилия... как они могли её забыть?

- У него не было родственников, - отказался Петрищев, не замечая, как постукивает пальцами по желтоватым листам из злополучной папки. - Рос в детдоме, пока учился - жил в общаге, потом - снимал комнату у Захаровой Василисы Дмитриевны, по адресу...

- Мы знаем, по какому адресу, - перебил Крольчихин, который уже этой Василисе Дмитриевны успел мозоли натереть на глазах - три раза они с Федором Федоровичем к ней приходили, пытались выяснить фамилию стажёра, а она её тоже забыла... Странно как-то это всё... Неужели и правда, "Вавилон" проснулся??

- Вы, лучше, скажите: при Михаиле не было ничего необычного? - спросил Крольчихин и стал ждать, обмолвится ли Петрищев про "Вавилон"?

- Стоп! - вдруг выдохнул Петрищев, бледнея... кажется, он понял, для чего похищали дело Михаила Рыбкина. В папке лежал его блокнот - криминалисты нашли в кармане байкерской жилетки погибшего - захватанный такой маленький блокнотик, с виду ничего особенного. Однако, когда Петрищев перечитал его - подумал сначала, что этот Михаил пишет фантастический роман. И вот, перебрав все подпорченные листы дела, чтобы отыскать и показать Крольчихину этот самый "фантастический" блокнотик - он его не отыскал. Вот, что исчезло из папки - блокнотик!

- Его нет! - выкрикнул Петрищев, хлопнув по столу ладонью и сам удивился - из его горла вырвался истеричный крик гиббона, а не голос человека.

- Чего... нет? - в один голос удивились Федор Федорович и Крольчихин, одновременно уставившись на Петрищева большими глазами.

- Блокнот, - вздохнул Петрищев, опустив глаза свои в стол. - У Рыбкина был блокнот... очень странный... - добавил он, немного помолчав. Не очень-то хотелось рассказывать всё этому Крольчихину: именно за этот блокнот товарищи и прозвали следователя Петрищева Уфологом...

- И что же в нём было странного? - Крольчихин прочно вцепился в блокнот и принялся выспрашивать, заметив, что Петрищев молчит.