Туристы. О путешествиях во времени. - Анна Белкина

Утицын на слова Овсянкина никак не отреагировал - торчал на стуле, как пень, и строил бычьи рожи. А вот Ветерков вдруг проснулся, выглянул из своего тихого угла и негромко пискнул:

- Селезнёвы?

- Чёрт! - ругнулся Крольчихин, услыхав фамилию бывшей сенцовской невесты и её теперешнего мужа. - Рыдали тут, квохтали... А сами?

- К ним! - тут же постановил Федор Федорович и вскочил из-за стола, едва ен раскидав бумажные "барханы". - Казачук, уводи Буйвола!

- Есть, - зевнул Казачук и принялся поднимать со стула Утицына, тыкая в бока дубинкой.

- Сначала мы с тобой в прокуратуру поедем! - решил Крольчихин, тоже вскочил, но неуклюже задел край стола, из-за чего "барханы" с тихим кротким шуршанием взвились в воздух и осели на помытый Зоей Егоровной пол. - Овсянкин! Давай, с нами, только результаты экспертизы не забудь! - приказал он эксперту и, невзирая на разбросанные по полу бумаги, стрелой метнулся к двери.

- Есть! - Овсянкин обрадовался тому, что не придётся весь день задыхаться в кабинете со сломанным кондиционером.

- Одна нога здесь, другая там! - поторопил эксперта Крольчихин, вылетая в коридор.

Федор Федорович тоже поскакал к двери, но потом вдруг застрял на полдороги.

- Помните, Сенцов там всё какую-то "бабу" рисовал?! - подпрыгнул он так шумно, что испугал даже Крольчихина, заставив его застыть на месте.

- Помню... - отозвался Крольчихин, потоптался на месте, а потом - сказал Овсянкину:

- Да, Овсянкин, фоторобот сенцовской "бабы" тоже не забудь - покажем Селезнёвым!

- А я? - осведомился Ветерков, украдкой подбирая с пола раскиданные бумаги и пристраивая их на столе.

- А ты разыщи в базе всё про Селезнёвых! - приказал ему Федор Федорович. - Когда закончишь - отзвонишься! А мы - побежали!

- Ага... - зевнул стажёр и уткнулся в компьтер, довольный тем, что сможет поспать, пока они будут колесить по городу.

- Эх, ты! - раздался со стороны двери скрипучий голос, и Ветерков аж вздрогнул - до того он показался ему громким и страшным. - Накидал бумажек и спишь!

Стажёр рывком вскочил со стула - задремал уже, а когда раздался скрипучий голос - решил, что начался пожар. Разинув рот, но воззрился в ту сторону, откуда этот голос раздавался и увидал Зою Егоровну. Техничка вдвинулась в кабинет с ведром и шваброю и, увидав бумажный развал вокруг стола следователей, пришла в ярость.

- Убирай, давай, ленюга! - приказала она, как настоящий фельдмаршал и пригрозила шваброй так, словно бы это был пулемёт.

- Эт-то не я раскидал... - пробулькал Ветерков, который боялся Зою Егоровну даже больше, чем Крольчихина.

- Но сидишь-то тут ты! - отрезала Зоя Егоровна и указала пальцем на разбросанные листы. - Давай, лодырь, потрудись хоть раз! А то заспанный весь, как медведь в берлоге!

Ветерков с сожалением осознал, что поспать не удасться. Он подполз к столу следователей и принялся сгребать в кучу окаянные бумаги. Зоя Егоровна не спускала с него сверлящих своих глазок - почти что просверлила на затылке дырку. Ветерков не торопился - нутром чуял, что стоит ему сложить бумаги, как Зоя Егоровна наградит его шваброй и заставит драить пол. Ей бы боцманом быть, а не уборщицей...

Глава 103.

Очная ставка.

- Опять вы! - фыркнул Степан Селезнев, внезапно нарисовавшись посреди прихожей с чайником в кулаке. - Екатерина! - рявкнул он, повернувшись к Кате. - Зачем ты их впустила?? Сколько раз я говорил тебе, не открывай дверь, не спросив "Кто там?"! А ты? Балда Ивановна!

- Я спросила "Кто там?"! - твёрдо возразила Катя. - И впустила их специально, потому что чувствую себя виноватой в смерти Константина! К тому же, я не такая трусливая, как ты, и готова помочь следствию, чем могу!

- Екатерина, об этом мы поговорим позже... - зашипел Степан, но на него тут же надвинулся Федор Федорович и сурово предписал:

- Так, гражданин Селезнев, пройдёмте со мной на кухню - я допрошу вас отдельно от вашей жены!

- Это ещё почему?? - запротестовал Степан, но Федор Федорович не стал разглагольстовать, а потащил Степана на кухню под руку, как арестованного преступника.

Крольчихин же велел Кате пройти в гостиную и выключить телевизор, который навязчиво демонстрировал рекламу поясов для похудения.

- Да, конечно же, - согласился Катя и выдернула из разетки штепсельную вилку. Телевизор умолк и угас, и следователь Крольчихин, измученный бессонными ночами, подумал, как без него, всё же, хорошо и уютно!

- Хотите чаю? Кофе? - предложила Катя, отойдя от телевизора. - У нас есть пряники...

- Нет, - отказался Крольчихин, усаживаясь на мягкий диван... Нет, диван, пожалуй, слишком мягкий - на таком он забудет все вопросы и заснёт. Поэтому следователь покинул диван и выбрал для себя старый стул советских времён - деревянный с твёрдым сиденьем.

Екатерина Селезнева заметно нервничала - она вообще не знала, куда сесть, а потом - попросила Крольчихина отпустить её на кухню за кофе и пряниками для себя.

- Хорошо, идите... - вздохнул Крольчихин, подозревая, что у Селезнёвых, действительно, рыльце в пушку.

Катя скользнула в прихожую, а Крольчихин откинулся на твёрдую спинку своего стула и... выпал из реальности, провалившись в сон.

- А... товарищ следователь... - откуда-то из ватной массы, которой тут же наполнилась его голова, Крольчихин внезапно услышал голос и встрепенулся, едва не опрокинув стул.

Екатерина Селезнева высилась около него, заглядывая в лицо, а на журнальном столике уже стояла чашка ароматного кофе и тарелка с пряниками.

- Извините... - пробухтел Крольчихин, мучительно подавив зевок. - На чём мы с вами остановились?

- Пока не на чём... - ответила Катя, садясь на диван. - Может быть, вы, всё-таки, будете кофе? Я вам заварила на всякий случай...

- Давайте, - согласился следователь, чувствуя, что одной силой воли не придушит в себе проклятый сон. Небось, Селезнева заметила, что он поминутно зевает и трёт кулаками свои покрасневшие глаза.

Следователь Крольчихин взял предложенную Селезнёвой чашку, придвинулся вместе со стулом к столу, накрытому салфеткой ручной вязки, и вытащил из своей папки бланк протокола и ручку. Отхлебнув из чашки сразу половину кофе, он положил бланк на салфетку и принялся надписывать шапку.

- Что вы пишете? - осведомилась Катя, сгрызая уже третий пряник - точно, рыльце в пушку: люди так грызут, когда сильно нервничают и не без повода.

- Протокол, - сухо ответил Крольчихин. - А вы думали, я просто послушаю и пойду?

- Н-нет, наоборот, я думала, что вы не будете писать протокол, а напишете черновик и выкинете его... - пробормотала Катя, жуя. - Я помню, когда вы расследовали этот "Вавилон" - вы черновик писали...

Крольчихин был огорошен слегка: какая наблюдательная, однако, бывшая сенцовская невеста... И черновик заметила...