Тополиный пух - Фридрих Незнанский

Получив исчерпывающую информацию, все вышли наружу. Теперь нужно было узнать, почему сегодняшней ночью в квартире горел свет. Ответ могли дать как жильцы дома, так и сотрудники охраны в милиции.

Дежурный, хорошо знавший, естественно, Мурашова, показал ему короткий список лиц, которым владелец жилплощади в доме по Сивцеву Вражку разрешил доступ в его квартиру. Очевидно, эти люди имели также свои собственные ключи и знакомы с сигнализацией.

Мурашов представил дежурному Турецкого, тот внимательно прочитал его удостоверение, черкнул у себя в журнале — для порядка. И показал список.

Пять фамилий. Четыре из них ни о чем не говорили Александру Борисовичу, он их тем не менее записал. А пятым оказался… Хакель-Силич. Такие вот дела!

Поблагодарив дежурного и попросив его не разглашать факт посещения отдела помощником генерального прокурора, они отправились в Сивцев Вражек.

Увидев при дневном свете подъезд, в котором вчера его «облизывала» страстно дышащая девушка, Александр Борисович почувствовал угрызения совести. Их что-то, вообще, в последние дни оказалось слишком много. Почему? Странно, надо будет на досуге обдумать…

Консьержка, сидевшая на первом этаже в традиционной будке, сказала, что сегодня ночью дежурила не она, а ее напарница. Нашли напарницу, которая, к счастью, не ушла на базар или в магазин, куда добиралась еще с утра, и та наконец сообщила, что вчера в квартиру поднимался знакомый ей молодой человек с товарищем. Он часто сюда приходит, и не один, а с другими мужчинами. Известно, что они журналисты, которые в газете работают, и здесь, в кабинете хозяина, у них есть рабочее место. Ведут себя тихо, никого не беспокоят, спиртных напитков не распивают, криков, топота и громкой музыки тоже не слышно. Ночевать если и остаются, то редко. Словом, очень приличные люди — вежливые, всегда с праздниками поздравляют, на подарки не скупятся. Нет претензий, короче.

Турецкий набросал словесный портрет главного редактора. Тетки обе согласно закивали — ну да, он и есть, про него речь.

Ха, знала бы Оксана, с кем вчера едва не поговорила по телефону!

А может, ей бы этого и не удалось, потому… потому что с нею никто и не стал бы разговаривать. Трубку-то не снимали. А почему? Главный редактор пришел с каким-то молодым человеком, значит, и занят был. Может, все они, эти друзья-приятели Липского, используют его квартиру как место для свиданий?..

Стоп, Турецкий, так можно очень далеко зайти в своих фантазиях и подозрениях!

А так ли уж они неожиданны и неосновательны? Вот и Оксана отчего-то решила, что все они тут будто «голубые». Оттого и «скукота, блин»! А у девушки глаз, как ватерпас, между прочим! Всего, говорит, пару раз была, а как впечаталось. И ведь, по идее, сама Оксана наверняка не стала бы возражать, если бы кто-то пожелал с нею там уединиться. Но таковых не нашлось, значит, что же получается? Она оказалась чужой в их узком кругу? Тут есть о чем подумать…

Но, впрочем, раз в квартире все в порядке, проблем у милиции здесь тоже нет. Просто ввиду нынешней очень сложной криминогенной обстановки в стране, в связи с участившимися терактами и, вообще, активным проникновением в нашу частную жизнь преступного элемента каждому сотруднику охраны, тем более частным лицам, осуществляющим эти функции по найму, как это происходит в конкретном случае с консьержками, следует быть более внимательными и предельно бдительными. Квартира принадлежит гражданину Соединенных Штатов, а не простому московскому жителю, тут и ответственность должна быть гораздо выше той, которая нам свойственна в обычной жизни.

Прочитав такую лекцию, старший оперуполномоченный ОУР Мурашов Иван Петрович пожелал славным консьержкам успешной работы и доброго здоровья. Лично ему тут делать было больше нечего. Турецкому с Демидычем — тоже.

Ваня сказал, что он пройдется пешочком, и, козырнув, пожал им руки с просьбой передать его горячий привет Вячеславу Ивановичу.

И вот сели они в машину и стали думать, что предпринять дальше. Соблазн проникнуть в чужую квартиру был слишком велик. Но следовало придумать если не серьезную причину, то хотя бы подходящий повод. А его не было. И Демидыч отвез Александра Борисовича на Большую Дмитровку, в Генеральную прокуратуру. А сам отправился к себе, на Неглинную улицу.

Договорились, если появится что-нибудь срочное, держать связь через «Глорию». Это потому, что тот, кто дежурил в данное время в агентстве, был, в общем, в курсе, где кто находится и чем занимается, а то случайный звонок на мобильник может нечаянно выдать сыщика в самый неудобный либо даже опасный для него момент. Не говоря уже о том, что и запросто сорвать операцию, когда тебе надо сохранять максимально тщательное инкогнито.

2

Вячеслав Иванович решил внести свою лепту.

Незадолго до окончания рабочего дня Он позвонил в приемную холдинга «Сибургнефть» и, представившись начальником Управления по раскрытию особо опасных преступлений МВД, попросил соединить его с начальником Управления безопасности господином Кулагиным.

— Главного управления, — корректно поправил его строгий женский голос.

— Простите, не понял?

— Федор Федорович Кулагин, — сухо объяснил тот же голос, — исполняет должность начальника Главного управления.

— Ах, вот в чем дело, извините, — поспешил оправдаться Грязнов, хмыкая про себя. Вспомнилось одно наблюдение еще советских времен, касающееся дипломатических приемов: чем меньше и незначительнее государство, тем шикарней и торжественней наряд его посла. — Ну, конечно, Главное управление, как же это я мог оговориться! Так соедините?

— Не раньше чем вы объясните причину, по которой звоните.

— А, простите, с кем имею честь? Я в том смысле, имеете ли вы допуск к информации определенного рода?

— Я — первый помощник секретаря президента и…

— Благодарю, мне этого вполне достаточно. Отчего же, разумеется, первой помощнице секретарши не быть в курсе, что двое сотрудников охраны вашего предприятия обвиняются в нападении на должностное лицо Министерства внутренних дел Российской Федерации. Или вам еще не успели доложить младшие по званию? Вторые помощники, третьи, а? Чего молчите? Так что мы будем делать? Дискутировать дальше или вы меня наконец соедините с Кулагиным?

В ответ послышалась музыка, и бодрый голос доложил:

— Кулагин слушает, это кто?

— Грязнов это, Федор Федорович. Вячеслав Иванович, если успел позабыть. В бытность мою в МУРе, бывало, пересекались.

— Ах, ну да, привет! Какие проблемы? Чем помочь? Оказать любую поддержку, если есть нужда, всегда рад! Особенно старым знакомым.

«Врет, — беззлобно подумал Грязнов, — мы с ним никогда близко знакомы не были, да и не могли быть. Фамилию слышал, виделись, а так? Вряд ли…»

— Это не у меня проблемы. Вот и та дура, извини за выражение, что пыталась выяснить, зачем я тебе звоню, Федор Федорович, настойчиво интересовалась моими проблемами. Будто я с ней собираюсь их обсуждать. Ну и я, чтоб отвязаться, сказал ей: это, мол, у вас проблемы. Это ваши охранники нападают на сотрудников Министерства внутренних дел и осуществляют несанкционированную слежку за Генеральной прокуратурой.

— Ну зачем ты так, ей-богу, Вячеслав Иванович? — огорчился Кулагин. — Ну какое она-то имеет отношение?

— А я это сделал исключительно с той целью, чтобы ты, перед тем как срочно выехать ко мне сюда, на Житную, пропуск тебе уже заказан, зашел к ней и громко, как это ты умел когда-то делать, очертил ей круг ее прямых обязанностей. А то у вас, гляжу, куда ни плюнь — главное управление, а люди черт знает чем занимаются. Ты меня понял, Федор Федорович? Так вот заезжай, мне долго ждать нет никакого смысла, сам понимаешь…

Кулагин примчался, только что не запыхавшись. Он держал в руках черный кейс, будто привез важные документы для обсуждения.

Грязнов поднялся навстречу, пожал ему руку, пригласил садиться. Потом занял свое место за столом, выдвинул ящик и небрежно кинул перед Кулагиным на стол два удостоверения и аккуратно выложил пистолет Макарова. И все это проделал молча. Только после этого поставил локти на стол, сложил пальцы в замок и уперся в них подбородком.

А Кулагин также молча раскрыл поочередно удостоверения, захлопнул, потом взял пистолет, осмотрел его, хмыкнул и вопросительно поглядел на Грязнова.

— Обычные дела, — ответил Вячеслав Иванович, — проверили, как положено. Отпечатки пальцев наверняка родные: Идентифицировать не стали. Отстреляли, посмотрели по пулегильзотеке — ствол чистый. Да ты и сам не разрешил бы им держать «замазанные» стволы. Тут вопросов нет. Кроме одного. Чего им надо? Или, может, все-таки не им, а тебе? Или твоему начальству? Так за это мы можем запросто, вот прямо не сходя с места, вдвоем с тобой подходящую статью отыскать. Или не будем?