Куда светит Солнце. Поэмы и пьесы - Дмитрий Николаевич Москалев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К тому же говорила,
И на лице её была такая мина.
(Трактирщик скорчил суровую морду).
Трактирщик:
— Всегда опасность высока,
Когда ты деньги вкладываешь
В проезжего лихого дурака!
Поэтому, пить — пейте,
Платите денежки, — ещё подлейте,
И лейте, лейте, лейте!
Хотите и покоя не давайте флейте,
Но я кормить задаром вас не стану,
Коль не хочу — в глупцах добра искать не стану!
Роу:
— Вот грязная холера,
Занять деньжонок у Бодлера?
Франц, как думаешь, к утру успеем?
Хотя лететь очертенеем,
Иль сыты будем мы попойкой?
Франц:
— Все мысли уж стремятся к койке,
Но на тоскливое журчание желудка,
Мне жизнь уж не мила, пока печётся утка.
Роу, ругаясь:
— Хороша б была к обеду проститутка!
Трактирщик:
— Мне бог велел держать рассудка
Не ощипанных гусей,
Живых и жирненьких прудовых карасей.
(Раздался стук в дверь).
Кто-то из других:
— Кого там чёрт принёс?
Уж время три,
Пойди ты посмотри!
Эй, трактирщик,
Отворяй все таверны двери!
Трактирщик ему:
— А ты, болван, смотри,
Чтоб никто из здешних обжорливых особ,
Не вынул и не сожрал моей свиньи!
(Трактирщик открывает дверь. Перед ним стоит щеголеватый, но промокший дьяк.
Дьяк проходит через удивленного трактирщика, отталкивая его своим грозным пузом, снимает плащ, кланяется).
Трактирщик:
— Ты чей?
Дьяк трактирщику и другим:
— Магистр кислых щей!
Эй, что вы скисли?
Налей-ка мне хозяин виски,
И выгони из грязной забегаловки скорее вшей.
О, чувствую, томиться для стола священного отца в жаровне свин.
Тащи его и горкой собери котлет, и нежную утробу,
Возьму её на пробу!
Не хочу уж больше ждать,
Я голоден
И весь промок,
Стои́т комок,
Под самый потолок
Уж в горле!
И губы от жажды пересохли.
Ну что уставились пройдохи, разинув рты?
Иль нету здесь какой осы?
А то имея аллергию,
Могу заполучить и аритмию.
Трактирщик:
— О, гость вы дорогой,
Устали вы разнузданной дорогой?
Тогда секретик сей таверны я открою,
На ночку кабачок
Я на замок закрою.
Когда устроиться серьёзный муж,
Решивший отдохнуть от сырости и луж,
За благородного постояльца
Его сочту,
А не за скитальца!
Дьяк:
— Тогда располагаюсь я,
Вас, друзья, я не чураюсь.
Роу Францу:
— Слушай, Франц, я за себя ведь не ручаюсь,
Подобных пакостных особ немного я дичаюсь.
Смотри, как пыжится он, щеголяя,
Хвостом и бедрами огромными виляя!
(Дьяк проходит за стол, садится рядом с Хоу и Францем).
Трактирщик дьяку:
— Вам, милый гость, вина, а может пива?
Совсем уж свежего разлива.
Дьяк, смеясь:
— Мне виски, дорогой мой Дионис.
Трактирщик щурясь:
— Позвольте, но бочонок скис.
Дьяк:
— Тогда налейте эля,
Побольше так, чтоб бочек не жалея!
Роу Дьяку:
— Пока не смею я ввязаться в драку,
И с уст своих пока не уронил я враку,
Спрошу у вас вельможа, иль вы пьян?
Иль вы большой гурман?
По мне, вот лучше эллинский дурман79.
Дьяк:
— Самообман.
Старайтесь пить, и веселиться,
Я вас стеснять своей душой широкой,
И утренней зевотой
Ни шибко уж посмею,
Вы изволите мне здесь напиться?
Без вашего соизволения я пить не смею.
Франц:
— А нам то что?
Какое дело?
Хлебай, пока хлебаешь смело!
Ты пей, дьячок,
Хоть коньячок,
Вот только яства здешние
Для важных королевских гончих,
Они, порой, влетевшие,
Всё заберут, и даже самогон из общих
Кладовых, с собой в дорогу дальнюю возьмут,
И нас, простых бродяг, до нитки, по правам закона, обдерут.
Трактирщик:
— Не слушай их, они ведь бредят,
Своим ишачьим языком они хлев белят,
Чураясь праведных утех,
Их требуху в картёжный тянет грех.
Дьяк другим:
— О, вы играете?
А может, разыграете
Со мной конок?
Пока я ем свой изжаренный
До косточки окорочок.
Роу Францу:
— Какой уж бойкий живодёр тебя так тянет за язык
Коровий, который он тебе пришил?
Ты охоту пить отбил,
Когда ты дьяка выпить пригласил.
В игру зовёт,
Свой раскрывая рот.
А вдруг, он карточный обманщик?
И мелочь наберёт стаканчик,
Трактирщика заставит наливать,
А нас, под дудочку плясать?
Франц:
— Да что ты, отрезвись!
В речах угомонись,
Ты выверни карманы?
Иль до того так пьяны,
Что вши уж кажутся тебе не вшами,
А золотыми и алмазными дарами?
Роу шепотом:
— О, друг,
Ты многого не знаешь,
Что вокруг
Тебя лежит,
Узнаешь — сам меня обманешь!
Но верю я тебе,
В кармане у меня,
Все деньги из семьи,
Какие собирались года три!
(Трактирщик несёт обед дьяку).
Дьяк:
— О, подано!
Уж тыщу80 лет
Как ждёт меня обед.
Удачно, удачно, удачно!
Роу Францу:
— Заладил, сейчас начнёт
И трескать смачно!
Дьяк трактирщику:
— Держи,
Вот золото!
Давай же всё неси,
Еда, освободит меня
От колик в животе и от спеси.
От адского, ей чорту, голода,
Я б ел и с поводом, и без повода!
Трактирщик:
— О, золото!
На зуб оно такое мягкое,
По весу тяжкое,
По звуку тонкое,
В кармане звонкое.
Мой, господин!
Не хватит вин,
То я к соседу устремлюсь,
Я не боюсь,
Лишь я боюсь на нос ваш лишнюю
Навесить грусть.
Другие:
— Вот это выдал,
За порося отдал он целого быка!
А кабы были у него рога,
То ещё в морду плюнул
И в рыло смерду дал!
Козёл!
Франц Роу:
— Смотри, блестит!
Так кто же там сидит?
Видать, придворный,
Иль засланный казачёк,
Наведал наш пьянчуг кружок.
Роу Францу:
— О, нет дружок,
По мне, как больше на шпиона,
Это всё короля страстны́е происки закона.
(Дьяк, съев утку одним присестом, выпил одиннадцать бутылок вина, запил бочонком пива, громко вздохнул).
Дьяк:
— Ну что вы,
Какой же я шпион?
Покуда крепок трон,
Нам такие гадости малы,
Как юности камзол.
Обычный дьяк,
Священный муж.
Роу на ухо Францу:
— Любитель жирных туш,
Из коих, больно, весом сам он дюж!
Дьяк:
— Меня послал приказ,
Неведомый исполнить мне наказ.
Свести письмо к милорду,
Знатному, богатому,
К тому же, лорду.
Но я застрял дорогой,
Копыта увязали,
Меня дрязгой связали,
А кони неистово так ржали,
Что глаза мои устали,
Сквозь водную стезю едва ли увидали,
В окошке свет,
Горит, не тухнет.
Мне будет там привет?
А гром, над головой, как ухнет!
И я уж здесь,
Ваш весь –
Поклон отвесь,
И все подобные дела,
Но хорошо хоть
