Еврейское счастье (сборник) - Семен Соломонович Юшкевич

я так обрадовался единственному случаю. Выйди я из дому на две минуты позже, этот случай мне не представился бы! Тут простая арифметика, а может быть, и не арифметика, -- чуть улыбнулся он... -- Однако, если мое предположение верно, -- спохватился он, взявшись за шляпу и опять показав палец, -- то я могу сейчас же уйти.

   -- Да, вы правы, -- хотелось ей сказать, -- уйдите, вы мне неприятны, -- но у нее не хватило духа, и вместо этого она легко солгала: "Бог с вами, что вы говорите!"

   -- Ну, спасибо, если так, -- просто сказал Малинин. -- Я верю, что вы не способны лицемерить, и на мой, пожалуй, неделикатный вопрос, ответили искренно. Я, видите ли, очень мнительный человек и не совсем в себе уверен, хотя я самолюбив, -- другой ваш ответ привел бы меня в отчаяние, и я по заслугам был бы наказан... но это уже к делу не относится, -- нахмурился он, досадуя, что говорит не то, что нужно.

   Она, однако, поняла, что он хотел сказать и тоже, нахмурившись, молчала.

   -- Мне это ни к чему, -- как бы говорила она своим видом, и теперь, кажется, можно нам сказать друг другу прощайте.

   -- Видите ли, -- произнес Малинин, словно не замечая ее недовольства, -- странность всего этого, -- он не пояснил чего этого, -- мне положительно необъяснима. Я еще днем знал, что встречу вас. Почему знал, не знаю, но знал твердо. Со мной, видите ли, бывали прелюбопытные случаи. Я, представьте себе, однажды вспомнил товарища, с которым, еще будучи гимназистом, расстался, следовательно лет пятнадцать тому назад. До этого дня я никогда не думал о нем, я и фамилию его забыл. Как-то утром, умывшись и держа полотенце в руках, я вдруг, а почему, Бог его знает, вспомнил его фамилию: Голянкин! Вспомнил и обрадовался. Что-то этот Голянкин теперь делает? Дошел ли до степеней известных? Вот бы встретить его! И представьте, в тот же день я встречаю Голянкина на улице. Через пятнадцать лет, как только крепко подумал о нем! Это не кажется вам чудом?

   "Он, право, гораздо интереснее, чем я предполагала, -- созналась себе Марья Павловна, -- и даже лицо у него как будто стало другое".

   -- Да, это очень странно, -- серьезно подтвердила она, -- но я отсюда вынуждена сделать вывод, что вы, вероятно, сегодня обо мне вспомнили.

   Она невольно покраснела от смущения, почувствовав, что не должна была этого сказать.

   "Какая я неосторожная, -- пронеслось у нее, -- что он подумает обо мне".

   -- Совершенно верно, -- обрадовавшись, ответил он, -- это было днем, часа в два...

   "То есть тогда же, приблизительно, когда и я о нем вспомнила", -- быстро подумала она, опять насторожившись и пряча свою душу.

   -- Но любопытно не это, не то, что я захотел вас встретить, -- быстро проговорил, словно проглотил он последние слова, -- дело не в моем желании, о котором я бы мог умолчать, суть в факте. Но и это не самое главное. Важно, чему факты такого рода учат, дороги общие выводы. А учат нас подобные примеры признать, что человек есть ничто, что кто-то нами распоряжается по своему усмотрению, что наша с вами встреча не случайна, как и не случайно даже вот это слово, которое я только что произнес. Нет гордого человека, -- с каким-то восторгом в голосе сказал Малинин, -- а есть звено среди звеньев. Вечно Единое, Рок, Судьба, зовите, как хотите, по своим кругам ведет нас.

   Она подняла глаза на него и вдруг не поверила, что перед ней тот самый Малинин, которого она ни во что не ценила.

   Куда делись его скулы? Почему он ей казался несимпатичным?

   -- Видите ли, -- продолжал Малинин...

   -- Нет, нет, подождите, -- прервала она его, -- вы говорите рок, судьба. Хорошо, но не Бог, не правда ли, не Бог? -- торопилась она. -- Оно меньше Бога? Я в Бога верю, но это не то, это помимо Бога, хотя, может быть, с Его ведома. Так вы понимаете? Я много об этом думала, но не могла понять. Вот, например, сделаешь что-нибудь, и вдруг вспомнишь, что уже однажды делала это. С вами бывает? Вспомнишь, и тотчас туман в голове. И еще, и еще, -- все торопилась она, -- предчувствия, сны...

   "Но зачем, зачем я это говорю ему?" -- краем мысли спрашивала она себя.

   -- И меня всегда интересовало, -- продолжала она, -- как доказать судьбу, как доказать, что то, что случилось, не могло не случиться? Ведь совершившееся происходит один только раз.

   "Может быть, рассказать ему свой сон с собаками? -- с краю все думалось ей. -- Или лучше не говорить? Подожду, может быть и скажу".

   -- Ну, конечно, конечно, -- с тем же торопливым нетерпением ответил Малинин, -- ее волнение сообщилось и ему, -- это не Бог, а в стороне от Бога, может быть меньше Его, может быть больше, что, однако, нисколько не умаляет Его, -- поспешил он ее успокоить. -- Я в Бога тоже верю, ужасно верю, но и Вечно Единое, или судьба, или рок, или Непознаваемое так же несомненно. Все, рожденное духом человеческим, несомненно. Но это я в другой раз докажу, -- еще больше заторопился Малинин. -- Второй ваш вопрос интереснее, и вот какой со мной случай был. Я сидел с товарищами у себя в мастерской. Говорили на мистические темы. Я доказывал нашу, до последних мелочей, зависимость от сил, которых умом мы постигнуть не можем. Меня подняли на смех. Тогда, чтобы разрешить наш спор, я предложил сделать опыт.

   -- Какой же такой опыт? -- спросил один из товарищей.

   -- А я сейчас при вас выстрелю себе в голову, -- ответил я, -- и если я не должен был умереть от пули, то никакие физические силы не вызовут выстрела, и я останусь цел.

   -- А если ты должен был умереть от пули? -- рассмеялся второй. -- Нет, это глупо, ты несомненно умрешь, наделаешь нам хлопот и, главное, ничего не будет доказано.

   -- Вы циники, -- ответил я, -- но я вас не выпущу. Я изменю опыт и доказательность его не пострадает. Я выстрелю себе в руку, и