Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу - Борис Орлов

И примас всея Англии сокрушенно замотал головой.

— Это когда же ты ее познал, отец Тук, то есть — Адипатус? Тебе ж вроде как и не положено, а?

— Я тебе так скажу, сэр Джон, — отец Тук напускает на себя серьезный вид. — Все на этом свете — от Господа, только клопы, комары и оводы — от лукавого. И ежели суждено человеку полюбить, так его на это Господь сподвигнул.

Он вздыхает и заводит очи горе:

— Знавал я когда-то одного паломника, так тот, подвыпив, все время распевал канцону, услышанную им где-то в Кастилии. Как же там было?..

Любовь — порожденье свободы святой!Она восстает на яростный, смертный бойС законами, что писаны людьми…Меня ты любишь? На, возьми!Но берегись, когда меня обманешь…

Класс! Что-то такое я слышал, только как-то по-другому. И в другое время…

— И вот теперь познал я, сколь верна была эта канцона, и сколь сильна и могуча есть любовь…

Так, понятно: сейчас наш несравненный златоуст начнет распинаться о своей «неземной любови» к Беатрис де Леоне. А мне Джон нужен, а то в кровать обратно лечь не дадут…

— Джон! Ты мне нужен. Пошли!

Джонни вскакивает и с готовностью устремляется ко мне, попутно прихватив свой полеакс и длинный лук. На обратном пути он успевает засыпать меня градом вопросов: что случилось? В Тауэр пробрались враги? Принцесса Марион, да хранит ее господь, похищена? А что похищено? Казна? Мой волшебный лук? Меч? Сенешаль Англии?.. Вопросы сыплются, словно горох из мешка, но что я могу ему ответить? Сам ни хрена не знаю!..

Вот, наконец, и наша спальня…

— Дорогая, я привел Джона. Теперь ты объяснишь нам, что случилось?

Моя ненаглядная поднимает на нас свои заспанные глазки:

— Джона? Ах, да, я совсем забыла! — она мило улыбается. — Я хотела попросить Джона примерно наказать Эм — например, оттаскать ее за косы. Любимый, эта соня подала мне холодное молоко, хотя я просила — теплое. Было бы еще лучше, если бы она приготовила поссет, но она совершенно недогадливая… Не то, что Бетси, хотя эта вертушка — тоже хороша! Вчера я велела Эм оттаскать Бетси за косы, чтобы та прекратила строить глазки всем рыцарям сразу. Только Эм ее не нашла… А сегодня я подумала-подумала и решила: просить Джона наказывать Эм — неправильно. Вот я и велела Бетси поколотить Эм палкой…

Надо думать, Бетси выполнила это приказание с энтузиазмом, особенно — в свете вчерашней несостоявшейся экзекуции. А насколько я знаю Бетси, уж она-то Эм быстро отыщет. И палку подберет посолиднее… Значит: Джон свободен, а я, наконец, смогу лечь обратно в кровать…

— Покойной ночи, ваше высочество, — кланяется Джон моей супруге. — Извиняйте, коли что не так…

После этих слов, Джон испаряется, бросив на меня сочувствующий взгляд. Постель, постель, посте…

— …Милый! Милый!

Господи, что еще?..

— Скажи, а ты умеешь готовить поссет?

Да я не то, что не умею его готовить — я и пить-то его еще не научился!..

— Я тебя научу. Это очень просто! Надо взять полгоршочка сливок, только обязательно пожирнее. Поставишь их на огонь и, пока они закипают — взбиваешь четыре яйца…

Под Машенькин голосок так хорошо засыпается…

— … Милый! МИЛЫЙ!!!

— А?.. Что?..

— Я спрашиваю: ведь, правда, это просто?

— Ага…

— Вот. А Эм и не подумала приготовить. Вредная девчонка…

Ага. Знаю я еще одну вредную девчонку, которая будит меня каждые пять минут…

— …Милый! МИЛЫЙ!!!

— Да, мое счастье…

— Мне вдруг так захотелось вареной баранины. Ты не мог бы спросить у Мойши Беймамона: холодная баранина не повредит ребенку?

Отцу она его повредит, блин! Ладно, пойдем, разбудим Айболита и спросим…

Если бы Мария только не давала мне спать по ночам — было бы еще полбеды. Но от нее ж и днем покоя не дождешься!..

— …Ваше высочество, я бы попросил вас учесть, что владения Ордена Храма не облагаются церковным налогом, из чего следует…

Что «следует», узнать мне так и не довелось, потому как в зал ворвалась моя ненаглядная супруга. И с места в карьер припустила:

— Мой дорогой супруг, я хотела бы знать: я все еще хозяйка в этом замке, или, может быть, вы нашли себе другую супругу?! Я просто хочу знать!..

— Дорогая, я прошу вас, успокойтесь! Что это вы взяли себе в голову? Откуда такие мысли?

Маша подлетела ко мне, порывисто обняла:

— Я ни на мгновение не усомнилась в вас, супруг мой и повелитель, но наши слуги — о! — они заслуживают четвертования! Вы сейчас же пойдете со мной и покажете свою власть этим… этим… Ах здравствуйте, благородный храмовник, я и не заметила вас, занятая своими мыслями…

Я встал из-за стола и, обращаясь к Великому Кастеляну Ордена Храма в Англии, произнес:

— Мой любезный сэр де Вилье. Я вынужден просить вас подождать — мы вернемся к нашей беседе тотчас же, как я позабочусь о моей супруге…

— Разумеется, ваше высочество, как вам будет угодно, — тамплиер учтиво поклонился, исподтишка сделав мне ободряющий жест, и грустно улыбнулся каким-то своим мыслям.

Потом он, снова превратившись в Великого Кастеляна, спросил:

— Вам будет угодно, чтобы я подождал здесь, или мне покинуть этот зал?

Я махнул рукой: мол, все равно, и отправился выяснять, что именно привело супругу в такое состояние…

Когда все выяснилось, оказалось, что моих сил еле-еле хватает, чтобы сдержаться и не наорать на Марусю по полной программе. Она, видите ли, наехала на замковую прислугу по поводу перерасхода дров на каждый камин в целом, и на камин в ее личных покоях — в частности. «Просто Мария» заявила, что ей глаза потом заливает, и вышивать она совершенно не в состоянии.

— …А эти мерзавцы мне и говорят: «Распоряжение Его Величества!» — Маша возмущенно фыркает, — Я, кажется, в состоянии разобраться: жарко мне или нет!

И с этими ее словами мы входим к ней.

В комнате натоплено. Не то, чтобы жарко, но тепло. Идиот-архитектор, который строил Тауэр, спроектировал окна таким образом, что вентиляции от них — ноль. Ну, ладно, если ей хочется свежести — пусть станет посвежее…

— Любезные, а ну-ка — залейте камин! И на будущее: приказы королевы не обсуждаются! — Я подпустил в голос металла, — А не то будете разбираться с сэром де Литлем, а у него — разговор короткий!

Судя по тому, как заинтересованные лица рьяно кидаются выполнять мое приказание — с Маленьким Джоном они уже познакомились.

— Ну вот, счастье мое, все и разрешилось, — я улыбнулся, привлек ее к себе и поцеловал. — Надеюсь, теперь мне будет позволено вернуться к моим скучным и нудным делам?

Маша счастливо улыбнулась, проворковала что-то ласковое, и я отправился назад. Решать вопрос о новом порядке налогообложения владений Ордена Тамплиеров…

Но едва мы успели оговорить с кастеляном среднюю сумму налога с каждого замка, как в зал вновь влетела Маша:

— Мой дорогой супруг, ваше высочество! Неужели вы допустите, чтобы вашего наследника и вашу супругу подло убили?!

Что еще, блин! Кому это там на этом свете скучно стало?!!

— Джон! Ко мне! Тревога!

Дверь распахнулась так, что чуть не слетела с петель. Маленький Джон и его взвод влетели в зал и мгновенно окружили меня и Марион, настороженно выставив оружие.

— Маша, что случилось?! Говори: кто, где, когда?!

— Там… там… — она начинает истерически всхлипывать. — Там они… хотят наверное… чтобы… чтобы мы все… — тут она наконец расплакалась, — умерли от горячки-и-и-и…

Та-а-ак! Я чего-то не понял, или будет кому-то число пи — здесь и сейчас же!..

— Веди!..

…Громыхая оружием, наша орда валила по коридорам Тауэра. Встречные слуги боязливо шарахались, торопясь убраться с нашего пути, а придворные тут же извлекали оружие и присоединялись к отряду возмездия. Так мы дошагали до Марусиных покоев, вошли внутрь…

— Ну?

— Вот… — Маша снова начинает всхлипывать. — Вот…

— Что «вот», солнце мое?

— Ками-и-ин…

— Что «камин»?

— Не горит…

Та-а-ак. Спокойно, Ипполит, спокойно…

— Эй, кто-нибудь! Немедленно растопить камин! Живо, уроды!

«Уроды», в числе которых как минимум четверо благородных рыцарей бросаются исполнять приказание, и через несколько минут камин весело пылает, потрескивая поленьями.

— Моя дорогая, вы спасены, — я галантно подвожу ее к креслу. — Присаживайтесь, сейчас я прикажу принести вам ваш любимый поссет…

— А разве вы не хотите сделать его сами, возлюбленный мой супруг? — Маша капризно надувает губы — И поднести его мне на блестящем серебряном подносе?

Господи! Сука ты, нет тебя, иначе ты б такого не допустил! Ладно, пошли готовить этот поссет…

…Через пятнадцать минут напиток, отвратительно воняющий кислым молоком, готов. Это результат труда многих и многих, но сделала его Бетси — добрая душа! — которую, спасая мое высочество, выловил и притащил откуда-то Джон. Бурда перелита в серебряный кубок, установленный на серебряный поднос и — можно идти к Маше…