Грязная Гарди (СИ) - Вера Александровна Петрук

— Красавица пирожок не желает? — вывел ее из задумчивости женский голос. В проходе между сидениями стояла та самая продавщица пирожков с вокзала и предлагала Гарди купить то, что, вероятно, осталось с утра. Какая ушлая, невольно восхитилась продавщицей девушка и подумала, не купить ли пирожок в подарок Асу. Можно вообще весь короб скупить, чтобы еще и верзил его накормить. Однако после случившегося в городе, желание ругаться с Асом из яркого пламени превратилось в едва тлеющую искру. Мстить продавщице тоже не хотелось — хотя бы за лесть. В конце тяжелого дня после приключений в лесу, отравления и потери крови Гарди с большим натягом можно было назвать «красавицей».

Вяло ругнувшись на тетку, она отвернулась к окну и подумала о том, что ей еще надо как-то добраться с вокзала до дома по темной проселочной дороге. Она договаривалась с сыном лавочника, чтобы он встретил ее днем, но сейчас придется топать самой. Вспомнились слова Дерека о хищных тварях, которые якобы водятся в здешних лесах в полном ассортименте. Но отчего-то больше всего ее волновали местные комары, которые с наступлением темноты переставали реагировать и на ветки в руках жертв, и на разные запахи, которые должны были бы их отпугивать. А вот оборотни Гарди совсем не беспокоили. Наоборот, она была бы рада, если бы какой-нибудь оборотень ее встретил и довез на своих могучих плечах до дома. Гарди было откровенно плохо, и мысль о том, чтобы заночевать на вокзале, казалась не такой уж и бредовой.

Правда, когда поезд высадил ее на пустом перроне, вид темных окон в небольшом доме с надписью «Станция Голубой Ключ», лишил последних надежд. Очевидно, что местный вокзал был не круглосуточным, а разбивать стекла, чтобы переночевать на полу рядом с кассой, казалось сомнительной идеей.

Гарди сошла с перрона, привычным жестом оторвала ветку с куста, внимательно оглядела темные заросли, прислушалась к гомону ночных птиц и звону мошкары и вдруг увидела его, стоящего под раскидистым деревом у дороги. В руках Кир держал поводья лошади, мирно похрапывающей в темноте на комаров. Сколько он там стоял? С тех пор как Флавий рассказал, что богачка из города не вернулась? И откуда взял лошадь? И как не попался на глаза селянам? На самом деле все это было неважно. В тот миг, когда Гарди увидела его, робко помахавшего ей в ответ, то поняла, что выход, предложенный адвокатом, вообще-то ее устраивает. И что она сможет найти правильные слова. В конце концов, Гарди ведь собиралась предложить просто сделку. Лично для нее бумажки никогда ничего не значили. Оставалось надеяться, что и для Кира тоже.

Гарди подошла, забыв, что улыбалась с тех пор, как поймала его взгляд, открыла рот, чтобы сообщить то, к чему подталкивал ее весь день, и обмякла в руках, которые поймали ее вовремя, не дав упасть на землю. Грязная Гарди и, правда, теряла квалификацию, зато Новая Гарди уже почти уверенно заняла ее место.

Очнулась она от боли. К счастью, ей хватило мозгов не размахивать кулаками, а сперва посмотреть, кто так безжалостно кромсал ей руку. Уже привычная обстановка старой кухни, паутина на потолке, потрескивающий камин, а главное, сосредоточенное лицо Кира — в очках! — заставили Гарди успокоиться, хотя она и перехватила его запястье со скальпелем в окровавленных пальцах.

— Мне нужна передышка, — выдохнула она, оглядывая то, что ведьмин сын сотворил с ее плечом. Гарди лежала на деревянном столе в окружении каких-то склянок и тряпок, а у изголовья стоял таз с уже красной водой. От него пахло кровью и антисептиком.

— Потерпи, совсем немного осталось, — бессердечно произнес Кир, освобождая руку. — Могу связать, чтобы ты не дергалась. У тебя в ране осколки и столько грязи, будто ты ее туда специально засунула. Началось легкое заражение. Как только все почищу, будет и «передышка».

— Больно, — почти неосознанно произнесла Гарди, прикрывая глаза и сдерживая стон, но на Кира и это не произвело впечатление.

— Должно быть больно, — сурово сказал он, погружая скальпель в ее плечо. — Всем плохим девочкам так бывает, когда они суются, куда не надо. В какую передрягу ты попала, Гарди? Ты ведь сказала, что поехала к адвокатам.

Он, что, ее отчитывал?

— Обязательно расскажу, но позже, — прошипела она, вспомнив, как он вчера отказался рассказать что-нибудь о себе, сославшись на это «позже».

— Я волновался, — вдруг улыбнулся он, и боевое настроение Гарди вмиг улетучилось. Будто старый сухарь уронили в сладкий горячий чай, где он почти мгновенно превратился в ароматный мякиш.

— Правда? — расплылась она в ответной улыбке, уже не обращая внимания на волны боли, которые раскатывались по всему телу, начиная с плеча. — Где ты все это достал? — Гарди слабо кивнула на препараты. — Я сама видела, как твой дом сожгли. И эти очки… ты в них такой солидный.

Кир важно посмотрел на нее сквозь стекла, но долго сохранять серьезный тон не смог и рассмеялся вслед за ней.

— Не смеши, иначе я что-нибудь не то отрежу, — сказал он, с прежней уверенностью и твердостью, копаясь в ее ране. — Не обязательно все хранить в доме. У меня были кое-какие тайники. Вернее, они остались от матери. На самом деле, мы сейчас немного рискуем. Некоторые препараты вышли из срока годности, но я подумал, что раз ты не поехала в больницу, а вернулась ко мне, значит, доверяешь.

— Вообще-то я вернулась к себе домой, — фыркнула Гарди, но тут же себя одернула. — Мне жаль, что так вышло с твоей мамой. Я слышала от Аса, что они с ней сделали.

— Да, — просто кивнул Кир. — Она меня воспитала, хотя и не была родительницей. Кстати, это секрет. Местные думают, что я был ее сыном. Пусть так впредь и будет.

Гарди подмывало спросить, что стало с его настоящими родителями, но интуитивно чувствовала, что сейчас не тот момент. Зато, кажется, настало подходящее время для главного вопроса. Кир закончил ее резать и перешел к перевязке. До нее только сейчас дошло, что до сих пор она лежала перед ним обнаженная по пояс. И его, кажется, это нисколько не волновало.

Гарди с детства не любила бинты, поэтому отвернулась к окну, когда он принялся накладывать повязку. За стеклом бушевала летняя ночь. На свет свечи, оставленной на подоконнике, прилетела армия мотыльков, которые безуспешно атаковали окно, пытаясь вынести раму и добраться до заветного огня. Из-за гомона сверчков не было слышно, что творится в