Ярость - Генри Каттнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ныряющая голова тяжело ударилась о купол. Корабль накренился, глубоко погрузил империумную защиту в воду, люди покатились по палубе, сцепившись в клубок.
Острие у киля сверкнуло в дневном свете, и шея чудовища ударилась о него.
Пронзительный рев пронесся над водой, и усаженная зубами пасть чудовища повернулась к облакам. Его изогнутая шея резко распрямилась, и из горла фонтаном хлынула ярко-красная кровь, такая же по цвету, как и платье девушки.
Крик повторился. Темная шея дважды ударилась о поверхность воды и погрузилась. На месте ее погружения остался круг алой воды.
Корабль выпрямился и направился к пирсу. Кедра рассмеялась, расправляя карты.
— Это пилот! — сказала она. — Как все это ему наскучило! Я не удивилась бы, узнав, что Сэм Рид нарочно пригнал его сюда, чтобы поразить своих новых добровольцев. У них теперь будет о чем рассказывать.
— Не следует недооценивать Сэма Рида, моя дорогая, — сказал Захария, снова поднося к носу кадильницу. — Он так и сделает, если увидит в этом выгоду. Он очень опасен, Кедра… и не из-за этой своей изобретательности, а из-за безответственности.
Кедра сверкнула своими яркими золотистыми волосами.
— Вы правы, конечно. В сущности нам не до смеха. Кто мог подумать, что он зайдет так далеко? Я думаю, что если что-нибудь помешает ему и он не найдет законного выхода, то пойдет на любое беззаконие. Перед нами сложная проблема, Захария.
— Значит, ваше отношение к нему изменилось, дорогая? Она не подняла головы, услышав его вопрос. Наоборот, она смешала карты и отыскала в них повешенного человека. Эта карта, как и все остальные, была прекрасно сделана. Повешенный человек свисал с Т-образного дерева на фоне расшитого занавеса. Золотой нимб окружал его голову с рыжими волосами и строгим лицом. Кедра подняла карту и задумчиво посмотрела на рисунок.
— Не спрашивайте меня об этом, Захария.
— Но нам придется искать ответ, моя хорошая. А сейчас это уже не мимолетный каприз. Этот человек — бессмертный.
— Я знаю.
— Вы знаете, кто он?
Она быстро подняла голову:
— А вы?
Захария кивнул, вдохнул дым и развеял облачко дыма перед лицом. Потом он сказал:
— Он Харкер, Кедра. Вы знаете историю Блейза?
— Теперь — да. Вероятно, все знают. Сэм оставил не слишком много места для воображения, когда решил уничтожить престиж Харкеров. А он сам знает об этом, Захария?
Бессмертный негромко рассмеялся.
— Чудный парадокс. Нет, он не знает. Он вкладывает огромную энергию, стараясь дискредитировать нас так, чтобы никто больше не верил Харкерам. Хотел бы я видеть его лицо, когда он поймет, что его собственное имя уничтожено.
— Уничтожено?
— Не так категорично. Мы можем снова завоевать авторитет. Согласен, у нас могут быть ошибки — я начинаю думать, что такой ошибкой было сопротивление колонизации, например, но наши долговременные мотивы всегда остаются надежными, и я думаю, все сознают это. Пока я склонен просто смотреть и ждать. Сейчас колонии будут иметь успех. Хотя мне и не нравится эта мысль, но сейчас нам придется действовать заодно с Ридом.
Кедра хотела положить карту на место, но потом остановилась, посмотрела на нее с легкой улыбкой. Продолжая разглядывать рисунок, она сказала:
— На некоторое время — да. Он плохой человек, Захария. Но пока он не достиг вершины, он будет идти своим путем. И они сделают свое дело лучше, чем кто-либо из нас. Руководствуясь самыми хорошими мотивами, он совершит героические поступки, чтобы основать под собой прочную пирамиду, что-то такое, что он смог бы использовать, как базу для своей власти. Он создает основание для хорошо действующей социальной системы. Но только основание. Дальше он идти не может, у него нет созидательной концепции. Нам придется остановить его.
— Да, но как это сделать?
— Придется использовать его методы. Воспользоваться его слабостью, обратив сильные стороны против него самого. Искушать его чем-то, раздражать, а затем… — она улыбнулась и щелкнула по карте длинным изящным ногтем.
Захария ждал.
— У меня еще нет четкого плана, — сказала Кедра, — он еще только зародился. Надо подождать, подумать… Возможно, использовать оружие, против которого он беззащитен.
— Что же это за оружие?
Она подняла золоченую бровь и взглянула на него сквозь золотую завесу ресниц, улыбаясь своей загадочной египетской улыбкой, больше похожей на гримасу боли. Золотые брови придавали ее лицу сходство с маской. Она снова щелкнула по карте. Даже хорошо знавший ее Захария не мог вообразить, какие картины проходят сейчас перед ее полузакрытыми глазами, — он никогда еще не видел у нее такого выражения.
Он молча взглянул на карту, на этот раз — десятку мечей. На ней был изображен серый невыразительный берег и темное закатное небо, на фоне которого четко вырисовывались рукоятки десяти мечей, насквозь пронзавших мертвое человеческое тело.
Наступил день, когда колония Плимут получила полный набор добровольцев. Сэм ждал этого дня с нетерпением. Он предпочитал сразу браться за решение задачи, в прошлом его враги слишком часто оказывались изворотливыми. Ему придется произнести речь, и он должен сказать то, чего от него с нетерпением ждут тысячи искателей бессмертия.
— Вы — специально подобранная группа. Все вы тщательно изучены, все прошли основные тесты. А они были тяжелыми. Нам нужны самые здоровые, умные, сильные жители башен, достойные бессмертия.
Он помолчал, переводя взгляд с экрана на экран.
— Не каждый может получить бессмертие…
После определенного срока биологической жизни начинается старение — у одних раньше, у других позже. Мы еще не знаем, что вызывает старение, хотя уже знаем, как остановить его. Может быть, старость — это просто вирус. Рано или поздно мы узнаем такие средства, которые останавливают старение. Но они редко действуют после сорока лет, когда равновесие уже сильно нарушено в сторону старости.
Он снова оглядел экраны. Эти ожидавшие тысячи людей представляли скрытую опасность. Он держал в руках гранату, и ее придется держать до последней возможности.
— Вы все проверены на физическую и психологическую выносливость. Вы — цвет башен. Вы первыми получите бессмертие. Позже его получат и остальные, но вы — авангард. Вы сделаете бессмертие возможным для остальных, и они получат его, а вы будете наслаждаться плодами своего труда. Но труд предстоит тяжелый. Вам придется прожить на поверхности несколько лет.
Пять лет, подумал он. Может быть, и больше. Но пять лет — это максимум, который он может позволить себе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});