Жертвы - Буало-Нарсежак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через день, в десять часов утра, я явился к моему директору. По своему обыкновению, он встретил меня очень любезно. Из газет он уже знал о гибели госпожи Жаллю и не прочь был услышать подробности. Не без некоторого опасения я поведал ему свою версию «несчастного случая». Если только когда-нибудь правда выйдет наружу, он не простит мне этот обман. Ослушавшись Клер, я поступил безрассудно. Сейчас, в его кабинете, эта мысль поразила меня.
— Вы выглядите усталым, — заметил он. — Может, вам нужен дополнительный отпуск? Как раз сейчас у нас в работе затишье…
— Нет, ни в коем случае. Я надеюсь, что работа поможет мне прийти в себя.
— А как продвигается ваша книга об Афганистане?
— Этим я займусь позже.
— Я бы вам посоветовал не скупиться на вымысел, — добавил он, улыбаясь. — Не то Жаллю непременно к чему-нибудь придирется. Должно быть, он не слишком вас жалует. Смерть жены пришлась ему совсем некстати…
Некоторое время мы беседовали о текущих планах издательства, о горячей поре, которая, как обычно, должна была наступить по окончании отпускного сезона. Когда же я собрался уходить, он придержал меня за рукав:
— Вы, случаем, не хотели бы поехать во Вьетнам?
— Да нет, пожалуй… Дальние странствия мне не на пользу.
— А жаль… Я мог бы устроить… за счет одной крупной вечерней газеты…
— Расскажите, в чем там дело.
— Не стоит, раз вам это неинтересно… Но все же поразмыслите над моим предложением. Если надумаете, тогда и поговорим.
Он проводил меня до лестницы, и я спустился к себе в кабинет. Там, как обычно, царил беспорядок: все было завалено книгами и рукописями. В соседней комнате моя секретарша печатала письма. Я прошелся по кабинету, закурил… Ману вошла в ту дверь… Она сидела здесь, вот в этом кресле… Прошлое вернулось ко мне. Да с тех пор ничего и не изменилось: стоит мне только перелистать блокнот, отыскать страничку с пометкой: «Эммануэль». Рукопись и сейчас должна лежать в каталожном шкафу… Я открыл его, порылся в папках. Куда же она подевалась? Я точно помнил, что, внеся все исправления, принес ее обратно в издательство. Пришлось позвать Ивонну, мою секретаршу. Она еще не слыхала о моем возвращении, и с четверть часа мне пришлось отвечать на ее расспросы, рассказывать, как мне жилось на плотине, чем мы питались, как одевались. Да я и не противился, смеялся вместе с ней и в то же самое время думал, что рукопись — отличная приманка; стоит мне только послать Ману приглашение на бланке издательства, и она не сможет уклониться от деловой встречи. Слишком много значила для нее эта книга. И узнай она, что книга отдана в набор и нам нужно с ней переговорить — повод найти нетрудно, — непременно пришла бы, я не сомневался в этом. И как только я раньше не вспомнил о такой возможности? В предотъездной суматохе другие заботы вытеснили эту рукопись у меня из головы. А уж с тех пор столько всего произошло!
— Как вы додумались, — воскликнула Ивонна, — вернуться на работу, когда все только разъезжаются на каникулы? На вашем месте я бы продлила отпуск.
— Ну, я и не намерен слишком усердствовать. Пора все же мне подумать о нашей серии. Кстати, что сталось с рукописью, подписанной «Эммануэль»? Если помните, речь там шла о молодой женщине, а действие происходит в Бомбее?
— Ее же забрали.
— То есть как забрали? Ничего не понимаю.
— В прошлую пятницу во второй половине дня позвонили по телефону. Попросили прислать рукопись, чтобы еще кое-что исправить.
— Кто звонил?
— Как кто? Автор…
— Кто с ней говорил?
— Я сама.
— Чушь какая-то. Что же все-таки произошло?
Ивонна растерянно уставилась на меня.
— Да я вас ни в чем не виню. Просто никак в толк не возьму… Постарайтесь припомнить весь разговор в точности.
— Ну, вам позвонили по прямому проводу… Я сняла трубку и…
— Говорила женщина?
— Да. Она спросила, на работе ли вы. Я ответила, что вы в отъезде. Тогда она попросила переслать ей рукопись.
— По какому адресу?
— На номер почтового ящика.
— И что вы сделали?
— Отправила рукопись в тот же вечер. А что, не надо было?
— Думаю, ничего страшного не произошло…
— Она ведь, наверное, скоро сама ее вернет.
— Ну да. Вы, конечно, правы. Благодарю вас… Мне надо написать несколько писем. Пока, Ивонна.
Она вышла. Совершенно ошарашенный, я опустился в кресло. Значит, Ману узнала о моем возвращении. Но каким образом? От кого? Уж, во всяком случае, не от Жаллю. И тем паче не от Клер. Та сейчас скрывается в Лондоне. Тем не менее это так. Чтобы избежать встречи со мной, Ману попросила вернуть ей рукопись по почте. Она следила за всеми моими передвижениями. Выходит, она знала, что я несколько дней просидел безвылазно дома и ни с кем не виделся. Я почувствовал, насколько шатки все мои предположения. И все же они не выходили у меня из головы… Все это нельзя объяснить простым совпадением. В пятницу я возвращаюсь, и в ту же пятницу Ману звонит мне… по прямому проводу!
Я попытался заставить себя работать. Но все впустую. Мне не удалось выжать из себя ни строчки. И все-таки ко мне снова вернулась надежда. Ведь Ману была в Париже. В этом я был уверен. Пусть даже она хранит молчание. Но она живет, затаившись где-то в тени. Она интересуется мною. И быть может, мне хватит сноровки, чтобы схватить ее. Ману! Что за жестокую игру в прятки ты ведешь со мной?
Я долго метался по кабинету, то и дело натыкаясь на стены. Возможно, она отнесет рукопись в другое издательство. Но я без труда узнал бы об этом, стоило мне только сделать несколько звонков. И ей это известно. Неужели она отказалась от издания своей книги? Но ведь для нее на этом романе чуть ли не свет клином сошелся…
