Наблюдатель - Франческа Рис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На подъездной дорожке Кларисса вдруг встала как вкопанная.
– Ну вот, – выдохнула она. – Вернулась.
Рядом с домом стояла машина Анны.
– Уж она-то справится с папой. Отлично, – и Кларисса устремилась внутрь.
17
Выйдя на другое утро к завтраку, Анна была как никогда хороша собой: она выпорхнула во внутренний дворик в воздушном халатике цвета шафрана, уже при макияже и украшениях, и вся как будто светилась – или, скорее, источала (это слово подходило ей гораздо больше) здоровье, обаяние и уверенность в себе.
– Дорогая, как ты тут? – выдохнула она, подплывая к столу и придвигая стул поближе ко мне.
Я же с набитым дыней ртом попыталась промычать что-то восторженное и в конце концов неловко подняла вверх большой палец.
– А ты-то как, Анна? – вмешалась с другого конца стола Кларисса.
Анна, не моргнув глазом, одарила ее своей самой теплой, самой отработанной улыбкой:
– Просто волшебно, спасибо! Проект летит вперед на всех парах.
Кларисса хмыкнула, но Анна с достоинством ее проигнорировала.
– Передай, пожалуйста, кофе, – обратилась она к Тому и, налив чашку, объявила: – Я тут подумала, не устроить ли нам сегодня вечером посиделки?
Кларисса закатила глаза – Анна стойко выдержала и это.
– Лоуренс с другом приезжают – было бы здорово организовать что-нибудь по этому случаю, а? К тому же я так погрузилась в свой проект, что почти не виделась с вами целую неделю!
За последние пару минут она уже дважды упомянула этот самый проект, всякий раз вызывая у падчерицы типично отцовскую реакцию. Похоже, я единственная не понимала, о чем речь, и потому решила притвориться, будто бы я в курсе, и при первой же возможности расспросить Тома.
– Если хотите, можете пригласить своих французских друзей. Никакого пафоса – напитки, оливки, все такое.
– Ой, я бы могла чего-нибудь сообразить, – с улыбкой подхватила Дженни.
Анна умудрилась осклабиться в ответ.
– Правда? А я тогда займусь коктейлями! Что скажешь? – повернулась она к Майклу, который, не отрываясь от газеты, подливал себе кофе.
Тот снял солнцезащитные очки, протер их рукавом рубашки и придирчиво поднес к свету.
– Да, почему бы и нет.
Казалось, все за столом одновременно испытали облегчение. Даже Кларисса была как будто бы под впечатлением.
– Вот и славно, – заключила Дженни. – Тогда мне нужно прикинуть количество гостей. Как насчет французов?
– Жером, скорее всего, заглянет на огонек, – ответила я.
– Может быть, Нико? – проговорила Кларисса. Я заговорщицки ей подмигнула.
Анна просияла.
– Отлично. Это выходит семь, плюс Ларри и Люк… Мы знаем, во сколько они приедут?
Кларисса пожала плечами:
– Лал, кажется, писал, около шести.
Рот у меня как будто сам собой раскрылся, а внутри все сжалось.
Анна безмятежно улыбалась.
– Значит, мы, Люк, Ларри…
Пожалуй, мне следовало догадаться; самое подходящее имечко для «золотого» мальчика.
* * *
Почти все утро я безуспешно пыталась справиться с паникой, а когда наконец сдалась и спустилась на пляж поплавать, то обнаружила там Клариссу. Пристроив рядышком полотенце, я начала как бы издалека:
– А какой он – твой брат?
– Обычный парень, – вздохнула она. – Прикольный, забавный, обаятельный… Девчонкам нравится; иногда это прямо бесит. О боже, если ты в него втрескаешься, мне придется уехать!
Я нервно захихикала, ввернув неудачную шутку насчет трудовой этики. Это уж точно, втрескаться в Лала было до безобразия просто. Я попыталась представить его лицо и его самого на том железнодорожном мосту, в синеватом сумеречном свете. Интересно, похож ли он на Майкла? Или даже на Клариссу? Пока в голове возникали только нескладные длинные ноги, правая ступня свисает с постели, на пальцах волоски.
Кларисса по-кошачьи зевнула и попросила намазать ей спину солнцезащитным кремом.
– Друг его тоже такой весь из себя, – промурлыкала она в полотенце. – Типа крутой, суперумный – но, по-моему, комплексов у него хоть отбавляй. Он с севера, так что меня считает глупой избалованной девчонкой, – а вот Лала почему-то таким не считает, ведь мальчишки глупыми и избалованными не бывают, правда?
Она чуть пошевелилась, принимая удобную позу, и ее ребра перекатились под моей рукой, словно рябь на водной глади.
– Оба считают себя эдакими богемными мачо – и все потому, что у обоих никогда не было постоянной работы. Люк устроил что-то вроде сквота для художников в Луишеме, параллельно работает в баре да спит с гламурными девчонками из юго-западных районов.
Я уловила в ее голосе нотку горечи и про себя отметила ее как недобрый знак.
– Хотя с ними весело, и, когда они приедут, будет здорово. Может быть, рядом со своим ангелочком Ларри и папа станет хоть немного похож на человека – и то хлеб.
– «Ангелочек Ларри»?
– Он у папы любимчик, – серьезно подтвердила она. – Хотя я не против. Я все равно больше маму люблю.
* * *
Дженни усадила меня смазывать яйцом и обваливать в панировке бесконечную партию баклажанных ломтиков. В тот день я не притронулась к работе, а должность помощника повара вносила приятное разнообразие. Она смешала нам по бокалу спритца и поставила пластинку Сержа Генсбура. Как всегда, одно ее присутствие действовало на меня успокаивающе. Дженни суетилась вокруг стряпни, о чем-то весело щебетала, подпевала Couleur Café (французский у нее был отменный, а слух – так себе). Потом наконец уселась на барный стул, заглянула мне в глаза и спросила:
– Майкл ведь не слишком тебе надоедает, правда?
– Что, прости? – переспросила я, стряхивая длинную каплю яичного белка в миску с панировочной крошкой.
Она вздохнула и попросила сигарету.
– Мы же во Франции, так что не считается.
Курила она как истинный, заядлый курильщик – или гурман, десятилетиями питавшийся одними только кукурузными хлопьями.
– Ух! – присвистнула она. – Прямо в мозг заходит. Бог знает, что случилось бы, будь это что позабористее. Ладно, ближе к телу, да? – она с шумом выдохнула и как бы в подкрепление своих слов положила руку мне на плечо. – Я просто беспокоюсь за тебя, потому что ты мне правда очень понравилась – да и всем нам. Скажи-ка… Майкл не слишком по-свински с тобой себя ведет?
Я неловко передернулась и засмеялась.
– Нет. Ну… Не так уж. Ну то есть в пределах допустимого.
– Конечно, мы волнуемся и о нем… естественно, – продолжала она, явно чувствуя себя предательницей. – Но я хотела справиться о тебе. Боюсь, как бы он не навоображал себе невесть чего насчет тебя.
– Что, например? – насторожилась я.
– Да так… просто… А чем он вообще заставляет тебя заниматься?
Я принялась перечислять свои стандартные обязанности, стараясь, чтобы со стороны они казались как можно более обыденными и безобидными.
– Ну, я обрабатываю его корреспонденцию, читаю разные рукописи, которые ему приходят… И еще перепечатываю его дневники.
– Все? – ахнула Дженни. – И сколько же он тебе платит?
– Да нет, не все. Только с конца шестидесятых, когда вы окончили универ.
– С конца шестидесятых? – переспросила она, откинувшись на спинку стула и нахмурившись, и прошептала: – О боже, Майкл.
Я уж было собралась просить ее ответить мне откровенностью на откровенность – как вдруг со стороны дороги раздались голоса Клариссы и Тома. Дженни поспешно затушила сигарету о раковину и виновато посмотрела на меня. Впрочем, как только ребята вошли на кухню – разгоряченные, вспотевшие, нагруженные тяжелыми пакетами, – это выражение мигом исчезло с ее лица.
– Фу! – громко выдохнула Кларисса. – В городе жуткая духота!
Она плюхнулась в кресло, и звон бутылок эхом прокатился меж каменных стен.
– Жду не дождусь вечера!
– Это почему же? – ехидно поинтересовался Том, утирая пот со лба.
Кларисса улыбнулась ему с притворной нежностью и повернулась ко мне.
– В городе мы встретили Нико, – пояснила она. – И он точно сегодня будет!
– Вуаля! – вскричал Том.
Она хмуро на него посмотрела.
– И, конечно, будет и Жером. Я сказала ему, что твое сообщение, наверное, просто не дошло, потому что связь в этой глуши паршивая.
– Отлично, – отозвалась я, кое-как выдавив из себя улыбку. Конечно, сообщение не дошло – ведь я его не отправляла. Я, Жером и Лоуренс – вот так трио! Вечер переставал быть томным.
