Умри стоя! (Доблесть и честь) - Артём Мичурин

Тот осторожно взял её двумя пальцами и ещё более осторожно поднёс ко рту, изо всех сил стараясь не налить воды внутрь костюма.

— Благодарю. Чёрт. Даже губ не утереть.

— Это сверхтяжёлая боевая броня, сынок, а не лимузин. Покажи нам на что она способна. Твоя цель — ДОТ в полутора километрах на север. Отмечен флажком. Видишь его?

— Система, опустить забрало, приближение двадцать. Так точно, вижу.

— По пути к нему необходимо уничтожить все мишени и как можно быстрее. Вопросы?

— Никак нет. Система, приближение ноль, прицел.

— Готовы? — развернулся Прохнов в сторону смотровой башни и, получив подтверждение, махнул рукой. — Начали!

Первые три ростовые мишени поднялись справа, через сто метров от линии старта. Глеб, не останавливаясь, направил пулемёт в сторону «неприятеля» и зажал гашетку. Разлетающиеся куски фанеры он наблюдал уже краем глаза, переведя огонь на новые цели, возникшие левее. И снова пляшущая вереница трассирующих пуль размолотила цели, едва различимые среди поднятых в воздух брызг и комьев грязи. Следующие неприятели укрылись за бруствером из мешков. Длинная очередь смешала фанерную труху с песком. Ещё один «враг» облюбовал блочное строение метрах в семидесяти правее, и, едва Глеб успел зажать гашетку, в дверном проёме появился его «напарник». Пулемётная очередь, немного задержавшись на первом, спустилась по диагонали ко второму, превращая бетон вместе с фанерным неприятелем в облако серой пыли. В двух сотнях метрах впереди возник силуэт бронетранспортёра и быстро начал двигаться вправо.

— Система, захват цели, — подал Глеб голосовую команду.

Бортовой компьютер, рассчитав скорость мишени, выставил упреждение, и длинная очередь разрезала БТР надвое.

Красный флажок над крышей приземистого пулемётного капонира, едва различимого на поле, маячил уже не далее чем в двухстах метрах.

Глеб бежал к нему по извилистой траектории, имитируя уход с линии огня, но продолжал держать прицел на амбразуре. И, когда чёрный зев перекрылся поднявшимися мишенями, осталось лишь сбавить ход и зажать гашетку.

Тёмное нутро ДОТа вмиг осветилось трассирующими пулями. Но в следующую секунду очередь пошла вразлёт, дырявя землю и облака. У Глеба перед лицом полыхнуло пламя из разорванного ствола.

— Дьявол! Чтоб тебя!

— В чём дело? — ретранслировала гарнитура встревоженный голос профессора.

— Вот в чём! — Глеб повернулся в сторону башни и поднял пулемёт, демонстрируя причину остановки.

Один ствол превратился в ажурную конструкцию из гнутых стальных лент, два других повело относительно оси.

— Вот дерьмо! — не сдержался Прохнов.

— Я вас предупреждал.

— Ну, лучше сейчас, чем на показе перед комиссией. Думаю, успеем получить новый, и с доработками. Возвращайся к машине, мы сворачиваемся.

Возле МКП Глеба уже ждали техники с парогенераторами.

— Пошевеливайтесь! Живее-живее! — нетерпеливо прикрикивал на них профессор, поглядывая на часы, пока те занимались чисткой «Ивана». — Ну всё, остальное на месте дотрёте. Давай его внутрь.

Глеб поднялся в МКП, водрузил костюм на постамент и, надев майку, выбежал обратно.

— Любопытствуешь? — ухмыльнулся Прохнов.

— Насколько понимаю, уедем мы не скоро. Хочу воздухом подышать.

— Дыши-дыши. А вот и Зиммер, — развернулся профессор в сторону въезжающей через ворота полигона автоколонне с «фурой» ещё более впечатляющих габаритов. — Как у него это получается? — покачал он головой, глядя на часы.

Глеб тоже сверился с хронометром — ровно десять.

Колонна свернула налево и остановилась чуть в стороне от лагеря Прохнова. Из распахнувшихся боковых дверей «фуры» вслед за дюженой гражданских а серых спецовках, вышел высокий худой человек в чёрном пальто с непокрытой коротко стриженой головой, украшенной двумя большими залысинами, и сухим вытянутым лицом, более всего заслуживающим эпитета «хищное».

— Вы не вовремя, — заметил он, с сильным немецким акцентом обращаясь к Прохнову.

— Зато вы — минута в минуты, — парировал профессор нарочито вежливо. — Не устаю поражаться. Как ты это делаешь, Ханс?

— Гены, Георг, гены… Ты же в этом специалист. Йедэм дас зайнэ. Нужно понимать. — Зиммер остановился, подтягивая перчатки и рассматривая закрытый МКП Прохнова, — Должно быть, ошибся с графиком? Как всегда. Придётся ждать. Пара часов, не меньше.

— А русский так и не выучил.

— Что?

— Часы в парах не измеряются.

Зиммер недовольно приподнял бровь, но вместо продолжения пикировки лишь ухмыльнулся и начал раздавать указания подчинённым:

— Это в башню, наверх. Осторожно. Шайсе! Смотри под ноги!

— Конкурент? — поинтересовался Глеб негромко.

— Идейный противник, — уточнил профессор. — Создатель «рабочей версии».

— Мы ведь раде неё в такую рань припёрлись?

— Не без этого. Любопытно будет взглянуть, что там получилось. Врага нужно знать в лицо.

— Так вы ни разу не видели «Химеру»?

— Запомнил? — улыбнулся Прохнов. — Ты внимательный. Я мельком видел чертежи на стадии проектного решения. В то время «Химера» представляла собой промежуточный вариант между тяжёлой пехотой и БМП. Да, — кивнул он, видя лёгкое недоумение на лице Глеба, — странно звучит. Армейцы требовали высокой огневой мощи на компактной сверхманевренной платформе, способной вести бой в лесу и руинах. Концепт предполагал использование в качестве операторов бойцов, лишившихся нижних конечностей, а ещё лучше — нижней половины туловища. Так Зиммер понимает «компактность». Помяни моё слово — если его поделка пройдёт комиссию, госпитальные крематории будут работать круглосуточно, сжигая ампутированные ноги.

— Всё же решил остаться? — крикнул со смотровой площадки Зиммер, обращаясь к профессору.

— Не ездить же два раза. Подожду, коль уж ты не даёшь работать.

— Ха. С каких пор растранжиривание средств на заведомо невыполнимые проекты называется работой? Ты хочешь увидеть работу, Георг? Я тебе её покажу, — Зиммер включил гарнитуру и скомандовал: — Выпускай!

Задняя дверь «фуры» поднялась, спустились мостки, и послышался лязг траков. Мимо округлившихся глаз Прохнова и Глеба в сторону огневого рубежа проехала…

— Срань господня, — выдохнул профессор, когда мерно катящееся на гусеничном шасси чудовище, не останавливаясь, распрямило ноги и перешагнуло через бортик, после чего снова опустилось.

В сидячем положении «Химера» была немногим выше дух метров. Четыре сложносочленённых Х-образно разнесённых в стороны ноги имели каждая по две гусеничных ленты на внешней части «голени» и, будучи сложенными под «туловищем», превращались в независимые гусеничные тележки. «Ступни», снабжённые на переднем конце валиком, так же складывались внутрь, занимая своё место между лентами. В разложенном виде ноги прибавляли метр с лишним роста и позволяли трёхтонной машине перешагивать преграды до метра высотой. Верхняя часть тела «Химеры» напоминала миниатюрную танковою башню с идущим по центру узким фонарём кабины, как у штурмового вертолёта, только не остеклённым, а бронированным. Справа от фонаря, грозно смотрел вперёд ствол подвижной в вертикальной плоскости автоматической тридцатимиллиметровой пушки, слева — десятимиллиметровый пулемёт. Прямо под фонарём располагались два сложенных трёхсекционных манипулятора, позволяющих без проблем дотянутся до земли, или до паразита, вздумавшего прицепиться к башне. Бока «Химеры» украшали блоки из трёх ПТУРов и двух ракет земля-воздух. Позади подковой охватывал башню вместе с моторным отсеком объёмистый патронный короб со свеженанесёнными поверх болотно-чёрного камуфляжа красными звёздами в белом канте. Запасные траки, осветительные приборы, внешние элементы оптика и россыпь антенн ещё больше усиливали сходство «Химеры» с танком, или с БМП, как заметил Прохнов.

Монстр Зиммера подкатил к огневому рубежу, поднялся и замер, ожидая приказов дрессировщика со смотровой площадки.

Глеб с профессором, как и весь отдел высыпавший из МКП, молча следили за происходящим со стоянки.

Около минуты ничего не происходило, пока на чёрном поле полигона, в добром километре, не вспыхнула белая точка поднявшейся мишени. Башня «Химеры» в ту же секунду развернулась, и захваченные врасплох наблюдатели схватились за уши от грохота автоматической пушки. Точка исчезла. Вспыхнула следующая и через мгновение повторила судьбу первой. Мишени, разбросанные широким фронтом, начали подниматься одна за другой. «Химера» гудя приводами, поворачивала башню, и пушечный залп исправно возвещал о гибели очередного фанерного врага, пока это не показалось устроителю испытаний чересчур скучным. Сохраняя направление огня, «Химира» развернула шасси и, вминая траками в грязь дымящиеся гильзы, пошла вправо. На точность движение никак не повлияло. Фанерные болванчики продолжали разлетаться в куски от коротких очередей из главного орудия. Когда «пехота» закончилась, пришла очередь бронетехники. В сторону замершего посреди полигона «Молота» ушли, один за другим, два ПТУРа. Покрытая ржавчиной броня списанного ветерана дважды вспыхнула, из выбитых взрывами люков повалил белый дым. Отстрелявшись, «Химера» рыкнула движком и покатила на полосу препятствий.