Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

Это было почти равносильно признанию, что он заблуждался на мой счет.

Он умер меньше чем через минуту.

Глава 49

От смерти меня спас Торсен: он остановил кровотечение из распоротой кинжалом Пибоди руки. Шведу и его команде пришлось долго бежать нам вдогонку, прорываться через несколько запертых ворот и неразбериху, которую мы оставили за собой. Они догнали меня минуты через три после смерти Моргана. Они честно старались вернуть его к жизни, но он перенес слишком много мучений и потерял слишком много крови. Оживить Пибоди они даже не пытались – пуля Моргана разнесла ему череп.

Меня отнесли в лазарет, где Индеец Джо с командой целителей – многие из них получили медицинское образование во времена, когда еще обсуждалась эффективность пиявок, – хлопотали над ранеными.

Дальше все происходило уже без моего непосредственного участия.

Старейшинам удалось удержать, а потом и уничтожить насыщенное частицами мордита облако – редчайшее газообразное вещество откуда-то из дальних закоулков Небывальщины. Поэтому число погибших ограничилось четырьмя или пятью десятками чародеев. С учетом обстоятельств все могло кончиться и гораздо хуже, однако тот факт, что подавляющее большинство погибших составляли сторонники Лафортье, сам по себе вызвал кучу подозрений и обвинений Мерлину в том, что тот преступно пренебрег безопасностью собравшихся, и т. д., и т. п. То, что трагедия имела место в момент разоблачения истинного убийцы Лафортье, в расчет не принималось. В конце концов, политический капитал важнее истины.

Разумеется, до всего сверхъестественного мира долетели слухи о смерти Лафортье, последовавшей за этим охоте на Моргана и беспорядках во время судебного процесса, хотя большую часть подробностей сохранили в тайне. Никаких официальных заявлений на этот счет не делалось, однако был пущен слух о том, что Морган состоял в заговоре с Пибоди и что оба погибли при попытке к бегству.

Со стороны Совета это, конечно, не самый красивый способ сохранить лицо, но Мерлин решил, что чародеям мира полезно знать: на смерть Лафортье руководство отреагировало с надлежащими силой и решительностью – иначе говоря, немедленно изловило и казнило виновных.

Но я-то понимал, что те, с кем якшался Пибоди и кто действительно виновен в произошедшем, знали: Совет казнил невиновного, причем опытнейшего Стража, а значит, с военной точки зрения эта часть их операции увенчалась успехом.

Возможно, Мерлин прав. Возможно, лучше выглядеть глупым, но сильным, чем умным, но слабым. Не знаю. Сомневаюсь в своей готовности поверить, что мировая политика так похожа на среднюю школу.

Следователи-чародеи работали медленнее, чем Ларины, но в конце концов пришли к тем же выводам относительно источника денег. Информация была немедленно доведена до Белой Коллегии.

В ответ Лара выдала Совету головы виновных. В буквальном смысле слова. Лара всегда отличалась прагматичным подходом; она и из трупов Мэдлин и незадачливого менеджера извлекла максимум пользы. Помимо этого, она попросила Совет оставить переведенные на счет Моргана деньги себе – в качестве компенсации за ущерб. На почти шесть миллионов наличными можно купить достаточно масла, чтобы вылить на бурные воды конфликта.

Конечно, Пибоди закончил свою жизнь, разбрызгав мозги по безвестной полянке где-то в Небывальщине, но прежде он успел натворить черт знает сколько вреда. Его смерть открыла в Белом Совете новую эру паранойи.

Мерлин, Привратник и Индеец Джо исследовали масштабы психической экспансии Пибоди. В некотором смысле проще оказалось справиться с самыми тяжелыми случаями. Практически каждый Страж в возрасте до пятидесяти лет оказался запрограммирован на погружение в транс по команде, и Пибоди проделал все так ловко и чисто, что обнаружить это было сложно даже самым опытным чародеям, знавшим, что и где они ищут.

Эбинизер рассказал мне позже, что некоторым из молодых Стражей внедрили вдобавок гораздо более опасные программы – хотя определить, что именно сделал один чародей, другому практически невозможно. По крайней мере, нескольких из них Пибоди, судя по всему, намеревался использовать в качестве сверхъестественного эквивалента смертников-камикадзе – как в случае с Люччо. Устранение психических повреждений такого рода представляет собой сложный, непредсказуемый, а часто и болезненный для жертвы процесс. Для большинства Стражей лето и осень выдались очень нелегкими, а связанный с этим режим чрезвычайного положения сохранялся еще дольше.

Еще хуже, на мой взгляд, пришлось членам Совета Старейшин, каждый из которых наверняка подвергся почти незаметному воздействию черной магии Пибоди. Им пришлось вспоминать все свои решения за несколько последних лет и задаваться вопросом, подтолкнули ли их к тому или иному выбору, если это зависело лично от них. Воздействие Пибоди было столь осторожным, деликатным, что не оставляло следов. Для любого обладающего хоть толикой совести и ответственности такое положение наверняка стало настоящим кошмаром, особенно если учесть, что они возглавляли Совет в военное время.

Я попробовал представить, что вышло бы, попытайся я вспомнить и переосмыслить все, что делал за последние восемь лет.

Ни за какие коврижки не поменялся бы местами с этими ребятами.

Я провалялся в лазарете неделю. Меня навещали Маккой, Рамирес и Молли. Мыш оставался у моей койки, и никто даже не пытался убрать его. Само собой, Слушающий Ветер заходил ко мне чаще других, поскольку исполнял обязанности моего лечащего врача. Несколько молодых Стражей, проходивших у меня военную подготовку, заглянули ко мне перекинуться парой слов, хотя все они выглядели довольно нервными.

Анастасия так и не навестила меня, хотя Слушающий Ветер говорил, что она заглядывала справиться о моем здоровье, пока я спал.