Дом-Призрак (ЛП) - Файфер Хелен

Из-за двери донесся женский голос, мягкий, но твердый.

«Эдвард, немедленно покинь это место. Тебе здесь не рады, совсем. Я запрещаю тебе возвращаться. Уходи в дом или в подвал, если хочешь, но держись подальше отсюда».

Рычание, такое низкое и гортанное, заставило Энни снова задрожать, и она уперлась пятками, изо всех сил прижимаясь спиной к двери. Мгновенно тяжелая атмосфера рассеялась, и температура поднялась настолько, что её зубы перестали стучать. Ощупывая рукой стену, она нашла выключатель кончиками пальцев. Надавив на него, Энни, наконец, выдохнула, когда комната наполнилась теплым сиянием. Она не двигалась, не могла двигаться, пока. Ей необходимо убедиться, что все это исчезло. Она прижалась ухом к деревянной двери. Через несколько минут она поднялась, перекрестилась, глубоко вздохнула и распахнула дверь. В комнате все еще было темно, но тень исчезла.

Свет в кухне не работал, но угрозы больше не ощущалось. Она шагнула дальше, готовая отступить, если придется. За ней последовала Тесс, с вздыбленной шерстью, собака не переставала рычать. Энни открыла дверцу холодильника, чтобы пролить немного света в комнату. «Эдвард был здесь, в её доме. Или все еще здесь? Я схожу с ума?» Она опустилась на пол и села рядом с Тесс.

— Эдвард, — испуганно прошептала Энни. Зачем он пришел сюда, что она вообще сделала? Он должен быть мертв уже много лет. От замешательства у неё закружилась голова, и она погладила Тесс, чтобы успокоить их обеих. Ей нужно поговорить с этим медиумом. Если он не сможет помочь, ей придется обратиться к парням из «Охотников за Привидениями», но наиболее вероятным вариантом остается ближайшая психиатрическая лечебница.

Как только трясущиеся ноги смогли выдержать вес, Энни пошла за визиткой, которую он ей дал. Тесс поскуливала, желая выйти на улицу, поэтому она открыла дверь и выпустила её. Собака побежала прямо к воротам и уставилась в лес. Энни посмотрела в сторону дома и увидела белую вспышку, мелькнувшую между деревьями и устремившуюся к особняку. Она вернулась в дом, чтобы набрать номер Дерека, но вызов сразу переключился на голосовую почту. Энни оставила ему сообщение с просьбой перезвонить. Он, должно быть, знает свое дело, потому что он предупреждал её о чем-то подобном, что само по себе странно, не так ли.

Тесс нужно прогуляться, и как бы Энни не хотелось идти в сторону особняка, у неё нет выбора. Она не могла точно сказать, кому принадлежала эта белая фигура, поэтому ей нужно пойти и убедится, что внутри никого нет и что все двери по-прежнему плотно заперты. Она не простит себе, если узнает, что этих девушек держали взаперти здесь, а она была слишком труслива, чтобы что-то предпринять.

Надев куртку, шапку и перчатки, она отправилась в путь. Моросил мелкий дождик, но это не остановило Тесс, которая бросилась в сторону особняка. Энни последовала за ней, но гораздо медленнее. Тропинки казались смертельно опасными под дождем, и она не хотела упасть; она и так уже достаточно травмирована. Тесс взволнованно залаяла вдалеке, нарушая тишину и покой. Должно быть, она нашла кролика или белку. Она была одержима ими. В один прекрасный день она зайдет слишком далеко и застрянет в кроличьей норе. Лай прекратился, возвращая лесу его обычное спокойствие; они не чувствовали угрозы, как вчера.

Вдали вырисовывались очертания особняка, и ощущение дежавю, которое Энни чувствовала, становилось сильнее с каждым визитом. Было так много воспоминаний, которые она могла вызвать, если бы захотела. Подойдя ближе, она почувствовала, что хочет войти внутрь. Нет, скорее ей нужно зайти внутрь. Чувство принадлежности казалось настолько подавляющим, что наверняка должно что-то значить. Откуда она знала, что у Альфи были русые волосы, голубые глаза и самая дерзкая улыбка, которую она когда-либо видела? Он был ненамного выше её и излучал тепло. Его большие сильные руки, которые щекотали и гладили её волосы, были добрыми и нежными. Альфи был так убит горем, когда нашел её в библиотеке с Эдвардом. Боль в его глазах казалась такой сильной, что даже сейчас, после всех этих лет, её сердце сжималось от сожаления. Все сложилось бы совсем по-другому, если бы она выбрала Альфи, а не Эдварда. У них было бы немного денег, но они жили бы в маленьком доме, наполненном любовью, смехом и, что более важно, детьми. Как ей хотелось иметь детей, но обманчивое обаяние Эдварда и его ослепительная красота лишили её единственного шанса на настоящее счастье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тесс заскулила, отвлекая Энни от её грез. Она с удивлением обнаружила, что стоит перед готической входной дверью, лицом к лицу к этому ужасному молотку. Энни не помнила, что прошла так далеко. Её так поглотили воспоминания, что она даже не заметила этого. Она никогда не верила в прошлые жизни, но после травмы головы с ней стали происходить вещи, которые она не могла объяснить рационально. Ей необходимо узнать, что случилось с Эдвардом. Похоже, ничего хорошего, но что бы это ни было, оно навсегда изменило жизнь Элис. «Или это была моя жизнь?» Энни была убеждена, что в глубине души она уже знает всю историю, но не может извлечь её из глубин своего сознания. Она надеялась, что дневник все объяснит, но каждый раз, когда она читала эту маленькую кожаную книжку, случались страшные вещи, и после этого утра она не чувствовала себя достаточно храброй.

Мокрый нос толкнулся в её руку.

— Тесс, ты чертовски напугала меня. — Она держала в зубах палку и виляла хвостом. — Вперед, девочка. Давай проверим двери, а потом уберемся отсюда.

Тесс последовала за ней, все еще виляя хвостом. Энни с силой толкнула входную дверь: та все еще была плотно заперта. Пробираясь по периметру, она проверила все доски на окнах, ни одна из них не болталась. Энни не заметила никаких углов, которые можно было бы приподнять, чтобы позволить кому-либо забраться внутрь. Но она не могла избавиться от ощущения, что за ней наблюдают, и все время оглядывалась через плечо. На этот раз она испытывала больше любопытство, чем что-либо еще. Она обошла огромный дом и подошла к маленькой дверце в кладовку, которая была плотно закрыта, как и все остальные двери. Потянулась к дереву, но отдернула руку, когда дрожь пробежала по её телу. Волосы у неё на затылке встали дыбом, ключа от этой двери у неё нет, но что-то с ней определенно не так, даже Тесс заскулила и попятилась. Почему эта дверь казалась вратами в ад? Энни полезла в карман за телефоном, она хотела, чтобы Уилл пришел и увидел... «Пришел и увидел, что именно? Это просто дверь, идиотка».

Отступив назад, она изучила её, чтобы понять, есть ли что-нибудь, что могло бы объяснить, почему её инстинкт полицейского истошно вопит. На дереве не нашлось ни следов от царапин, ни пятен крови. Нет ничего, кроме старой деревянной двери. Она проверила телефон: один пропущенный звонок и голосовая почта. Энни в последний раз огляделась, прежде чем пошла так быстро, как только могла от старого дома и прежде, чем её затянуло в совершенно другой мир. Когда она отошла на приличное расстояние, ей захотелось обернуться. Она так и сделала, и увидела туманную белую фигуру, махавшую ей из окна спальни Элис; только легкое движение руки. Энни моргнула и снова посмотрела в окно, но оно казалось пустым, заброшенным, как и весь дом.

15 декабря 1887 года

Сегодня состоялось оглашение завещания. Все происходило совсем не так как после смерти леди Ханны. Тогда оставались только Эдвард, его светлость и мистер Эрнест, семейный адвокат. Сейчас мистер Эрнест сообщил всем слугам его светлости, что они должны присутствовать при оглашении. Эдвард был не в восторге, он сам сказал мне об этом, потому что это личное дело, как он выразился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все утро он не мог усидеть на месте и в волнении ходил взад и вперед по гостиной, ожидая, когда придет время. Брат его светлости прибыл рано, и они прошли в кабинет, где провели следующий час, разговаривая вполголоса. Кухарка нервничала и так сильно теребила передник, что Гарольд велел ей пойти и надеть новый, потому что она его сильно помяла. Дважды я видела, как она шептала что-то на ухо Гарольду, а потом смотрела в мою сторону. Уверена, они в курсе моего непозволительного романа с Эдвардом, а если и нет, то скоро узнают, потому что Эдвард сказал мне вчера вечером, когда мы были вместе в его постели, что он объявит о нашей помолвке после оглашения завещания. Я очень нервничаю из-за этого, потому что знаю, что никогда не буду достаточно хороша для него. Я сказала ему, что не могу предложить ему ничего, кроме своей любви, и он ответил, что это все, что он когда-либо хотел от меня.