Рыбацкие страсти и Встречи - Николай Михайлович Матвеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот в злополучный для меня день Мишке пришла в голову смехотворная идея подкатить к Светлане с репетиционным визитом на коне да с красочными лентами в упряжке. Но что меня удивляет больше всего? От больницы к почте ведет прямая дорога – деревенский большак. Так нет ведь, не промчался он по нему как гоголевские Хлестаков или Чичиков с ветерком, а взял и отвернул в сторону на параллельную улицу, где стояла наша школа. Что бы он потом мне ни говорил, я не верю, что сделал он это случайно. Мишка, конечно, надеялся, что одноклассники заметят его в разрисованных свадебных санках и оценят его поступок по достоинству. Его надежда, как видите, полностью оправдалась. Вот что делает с нами чудесный возраст, который озаряет прекрасное время – время Любви.
В завершение скажу, что Мишка вовсе не зря тогда репетировал: Светлана стала его женой. Правда, не тогда, а несколько лет спустя.
Полярная звезда
Грибы собирать мы очень любим. Минувшим летом решили съездить в леса Агрызского района Татарстана – на самую границу с Удмуртией. Шофер Юра был инициатором той злополучной поездки. В тех местах он бывал не раз и уверял, что знает все грибные места. Он прямо так и говорил: «Грибов столько бывает, что местами их можно косить косой». Особенно если попадешь в лес после обильных дождей да туманов. Водятся там всякие грибы: белые, грузди настоящие мокрые с бахромой, как в сказке, грузди сухие, грузди черные, рыжики, лисички, волнушки, свинушки, подберезовики, подосиновики, маслята, опята и другие.
В последних числах августа мы на легковой машине впятером наведались в те леса. Машину оставили на знакомой Юрию полянке примерно в пяти километрах от домика лесника. Здесь же сделали маленький привал, слегка перекусили. Время было послеобеденное, светило солнце. Мы побросали свои куртки в машину и налегке поспешили в лес. Юра закрыл машину на ключ, предупредив нас, чтобы все выходили из леса примерно через три часа, а сам с корзиной и с рюкзаком за плечами тоже нырнул в кусты, как в воду.
Грибы тогда попадались. Правда, белых мы нашли мало, зато все остальные встречались часто. Особенно много было пеньковых опят. Их аппетитные головки еще не успели разрастись и распрямиться и были довольно миниатюрными и крепкими. На пеньках, особенно березовых, они селились целыми колониями. Двигаешь ножик у их основания, а он удивительно задорно поскрипывает, срезая эту лесную прелесть. У грибника душа раскрывается и радуется, когда встречаются такие чудо-грибы.
По лесу мы ходили, перекликаясь время от времени, чтобы не забрести очень далеко и не потеряться. Грибов насобирали много, заполнив все корзины и пакеты, предусмотрительно взятые с запасом. А в условленное время начали выходить из леса на полянку к машине. Выходили все довольные, показывая друг другу самые яркие, прямо-таки сувенирные экземпляры.
Так друг за дружкой вышли на поляну почти все наши грибники, не было только Юры. Постепенно вечерело. Солнце спряталось за набежавшие облака. Беспокоясь, мы стали на разные голоса звать Юру. Никакого ответа не последовало.
Становилось прохладно, а куртки, к сожалению, были закрыты в машине. Кто-то предложил развести костер. Все поддержали. Похлопали по карманам – ни у кого, как на грех, не нашлось спичек. Редкий случай, когда по-хорошему вспомнили курильщиков, но их среди нас тоже не оказалось.
Время шло, а наш шофер из леса все не выходил. Стоять в рубашках у машины стало совсем холодно. Конечно, нами выдвигались различные версии относительно того, почему человек не выходит из леса. Главной среди них оставалась – парень, потеряв ориентиры, зашел далеко, заблудился и наши голоса уже не слышит. Но не исключались и худшие варианты – забарахлило сердце или грибник неожиданно наступил на ядовитую змею и стал ее жертвой.
Перспектива ночевать без костра возле машины никого не устраивала. Мастеров открывать любые двери без замка среди нас не было. Ломать чужую дверь в нашем неопределенном положении было тоже непозволительно. Покинуть машину и уйти к леснику – звучало как предательство. Оставалось одно – раздобыть огонь и дожидаться незадачливого грибника.
Я, согреваясь на ночной лесной дорожке, побежал в лесничество за спичками, пообещав покрыть расстояние в 10 км (в оба конца) за час. Двое из оставшихся стали, как чертенята, беситься возле машины на поляне, а третий, тихоня, решил добыть огонь трением сухой палочки о такую же методом неандертальцев. Когда я побежал, он так и сказал: «Посмотрим еще, кто быстрей разведет костер!». Короче, все, как могли, согревались, почти позабыв о том, зачем в лес и приезжали.
Лесник выслушал меня с пониманием и озабоченностью. Он дал мне в обратную дорогу коробок спичек и с полведра свежей картошки, чтобы было что испечь в костре, и просил держать его в курсе событий, если они усложнятся и человек не выйдет из леса. Я поблагодарил его, тем более было за что: в случае чего он пообещал поднять на ноги все известные ему службы и даже МЧС. Он мне прямо так и сказал: «Снесем весь агрызский лес, а человека, тем более шофера, найдем!». «Ничего себе, – подумал я, – новую пустыню уже собираются сделать на том месте, где был великолепный лес!». А сам, как на крыльях, полетел к своим ребятам, оставленным на съедение волкам на поляне. Их застал живыми и в добром здравии. Огня трением они так и не получили и дожидались меня без костра. Шофер из леса тоже не вышел.
С костром к нам вернулись то ли признаки цивилизованной жизни, то ли, наоборот, первобытной. Мы, как индейцы, перепачканные сажей костра, глотали, обжигаясь печеную картошку. Наши глаза горели в темноте, как у волков, отражая пламя костра. А на душе скребли кошки: человека мы потеряли в лесу.
После того как мы отогрелись у огня и поужинали вкусной картошкой, нас потихоньку начал морить сон. Кто-то, поглядев на часы, отметил, что уже час ночи. Я
