Со всей дури! - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Евгения Петровна, сделайте это, буду вам бесконечно признателен.
– Только ты, Сереженька, пока не съезжай, потерпи немного, а то, боюсь, она может что-то с собой сделать…
– Вы думаете?
– К сожалению, так бывает. Останется одна, ни мужа, ни сына, и даже если задумает, так сказать, показательное выступление, может ведь заиграться. Такое нередко случается.
– Но я же не могу круглосуточно не спускать с нее глаз!
– Разумеется! Но если ты с работы будешь приходить домой… Скажи, а она тебя кормит?
– Да. Все так называемые домашние дела она делает.
– О! Это как раз неплохо. Я очень надеюсь на Марьяну Вячеславовну, психиатра. Может быть, она сможет поместить ее в клинику неврозов. Это не «дурка», как ты выражаешься, и там хорошо лечат. Скажи, а с этой женщиной… у тебя серьезно?
– Нет никакой «этой женщины», а бывают иногда просто женщины. Ну, вы же понимаете… Как говорится, с горя.
– Да, Сережа, это горе, настоящее горе.
– Кто бы спорил…
На другой день мы обедали в ресторане «Гоголь», сидели в небольшом зальчике на три столика. Кроме нас, там никого не было.
– Ваня, я знаешь что заметила…
– Что? – нежно улыбнулся он.
– Если ты видишь, что на меня кто-то смотрит, мужского пола, ты его просто убиваешь взглядом!
– Ну, взглядом – это не наказуемо.
– А я вот боюсь, что при такой идиотской ревности может пострадать обороноспособность России.
– Почему? – фыркнул он.
– Сам подумай! Ты, предположим, находишься на Дальнем Востоке, на крупных учениях, к примеру, а все твои мысли в этот момент заняты тем, что Ладка в Москве спит со всеми подряд… Ты зачем на мне женился, если…
– Нет, все не так! Я не подозреваю тебя. Я просто ненавижу всех мужиков. Они так на тебя смотрят, хотят тебя…
– Ну, хотеть-то невредно. И потом, в таком случае тебе надо было жениться на уродине. И, кстати, на тебя тоже женщины заглядываются. Да еще как! При чем красивых баб у нас прорва, а таких мужиков, как ты, – раз-два, и обчелся. Так что ж мне прикажешь делать? Я вот заметила, ты ревнуешь меня даже к моему мужу. Покойному, между прочим. А сколько у тебя было баб? Имя им легион?
– Так я ж их не любил!
– А я, по-твоему, люблю всех мужиков, которые на меня смотрят?
– Ладка, ты чего завелась?
– Потому что чувствую – у нас будут проблемы!
– Ну, жизни без проблем не бывает.
И в этот момент у него зазвонил телефон. Я испугалась.
– Мама! – сказал он, взглянув на дисплей. – Да, мама! Что? Погоди, говори толком… быть не может! Ты уверена? Бред какой-то! Погоди, мама, не шуми! Я приеду и разберусь! Попробую прямо сегодня, а нет, завтра! Все, мама! Жди!
– Что случилось?
– Какой-то бред!
– Ваня, что?
– Лидка! Сбрендила!
– Говори толком! Прошу тебя!
– Короче, Лидка бросила Анютку и сбежала с каким-то парнем. Дочь своей матери! Черт знает что! Мама в истерике.
– Надо возвращаться, хотя я уверена, это чепуха! Не тот Лида человек…
– Мне казалось, что ее мать…
– Это здесь ни при чем! Но ехать надо!
– Ну вот… Все и кончилось.
– Нет, Ванечка, ничего не кончилось, все еще только начинается. Но… Хорошенького понемножку. Пойдем, соберем вещи и попробуем уехать сегодня же.
Я достала айфон и выяснила, что есть билеты на поезд, отходящий через три с половиной часа.
В предотъездной спешке я плохо соображала, но когда наконец поезд тронулся, я вдруг подумала: если Лида и вправду сбежала, бросив дочку, то мы могли бы взять ее к себе. Надежде Мартыновне трудно будет одной с такой малышкой.
– Вот интересно, Лидка с работы тоже уволилась? – проговорил Иван.
– Не думаю. В наше время терять такую хорошую работу попросту глупо.
– Ну, если она совсем сбрендила… Дочку кинула…
– Вань, я вот подумала, давай возьмем Анютку к себе, а?
– Ты полагаешь, что все так серьезно?
– Не знаю. Мне кажется, это просто загул. Девушка влюбилась, а главное, почувствовала себя любимой. А уж если парень ласковый оказался… Ей этого явно не хватало.
– Чего ей не хватало?
– Ласки. Девочки очень в этом нуждаются. И мальчики, кстати, тоже.
– Да, мальчики тоже…
– Ваня, ты сейчас не о том думаешь.
– Права. Явно не о том…
Мы замолчали. И вдруг я совершенно отчетливо поняла: Надежда Мартыновна во всем обвинит меня. Я для нее первопричина этой беды. Я хотела уже поделиться этим соображением с мужем. Но вовремя прикусила язык. Не надо, чтобы такая мысль закралась ему в голову.
– Знаешь, девчуха моя, пусть мы даже не дожили свой срок в Питере, но я могу с уверенностью сказать – я никогда в жизни не был так счастлив. Никогда.
– Я тоже. Несмотря ни на что. Ванечка, давай поспим, боюсь, нам предстоит тяжелая ночь.
Я положила голову ему на плечо, он меня обнял, и вскоре я уснула.
– Просыпайся, девчуха, Москва!
Мы вышли на перрон. Было промозгло и зябко.
– Я отвезу тебя к маме?
– Нет! Я еду с тобой!
– А стоит?
– Это не обсуждается, мой генерал!
Я ужаснулась, увидев Надежду Мартыновну. Она постарела, осунулась, глаза красные, руки трясутся.
– Ванечка! – кинулась она к сыну. – Ванечка, что ж это такое делается?
Меня она не замечала.
– Мамочка, успокойся! Никуда Лидка не денется, погуляет и вернется. Она же хорошая девочка…
– Не вернется она! Как ее шалава-мать не вернулась…
– Мама, а где Анечка?
– Где ей быть? Спит уже. Не понимает, бедная, что совсем сиротой осталась.
– Мама, она что… позвонила, написала, что-то объяснила?
– Позвонила, потаскуха! Бабуля, говорит, прости, ко мне пришла любовь, я ее так долго ждала… И я уезжаю в Казань.
– В Казань? Он что, из Казани?
– Да откуда я знаю… Но она так сказала. С работы, говорит, увольняюсь и уезжаю с ним в Казань. Люблю-умираю. Когда устроюсь в Казани, Анютку заберу. Заберет она, как же… Еще хуже своей матери, сучка, оказалась. Та хоть ее на отца, молодого парня с нестарой матерью, бросила. А тут на совсем старую бабку! У меня уж сил нет с ней справляться! С Анькой-то… Она ж вертлявая, как не знаю кто, а возраст самый дурной… Нет у меня на нее силенок уже… – Надежда Мартыновна горько разрыдалась.
– Надежда Мартыновна, дорогая, не плачьте так. Я уверена, Лида скоро вернется. А Анечку мы с Ваней пока к себе возьмем. Все будет хо…
Я не успела даже договорить слово. Надежда Мартыновна вскочила и буквально с кулаками бросилась на меня. Ваня успел ее перехватить, но она вне себя кричала:
– Убирайся отсюда! Это ты, ты во всем виновата! (Я как в воду глядела!) Ты нарочно все задумала – сама бесплодная, хочешь одним махом все заграбастать – и сына моего…
