Со всей дури! - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Оно изумительное! Только его надо носить без перчаток.
– Почему?
– Легко можно потерять камушек. Но сейчас я его ни за что не сниму.
Напротив нас сели две женщины за сорок. И я заметила, с каким восхищением они посмотрели на моего мужа. Кажется, ревновать придется мне.
– Ты сегодня что-нибудь ела?
– Нет. Не смогла… Я так нервничала…
– И я! Но нас тут покормят.
– Вань, а Надежда Мартыновна в курсе, что ты уже женился?
– Да.
– И как она к этому факту отнеслась?
– Не поняла. Как это так – без свадьбы, без платья, без пьянки в ресторане…
– Считает это моей блажью?
– Наверное.
В сумке у меня запищал телефон. Эсэмэс. От мамы. Я открыла.
«Счастья тебе, моя девочка! Твой генерал – супер! Я тебя понимаю!»
– От кого это?
– От мамы! Желает счастья. И пишет, она меня понимает и мой генерал – супер!
Он непонимающе на меня уставился.
– Ну что ты так смотришь? Мама приехала со мной на такси, хотела на тебя взглянуть и сразу поехала на работу.
Нас и в самом деле покормили очень даже неплохо, и более того, дали коньяку и мы наконец обмыли нашу женитьбу. Шампанское в ЗАГСе мы пить не стали, слишком спешили.
После обеда Иван взял мою руку, поцеловал и спросил:
– Скажи мне, это все… правда?
– Правда.
– Невероятно! Никогда даже не думал, что со мной такое может быть.
– Ваня, ты мне тоже скажи… У тебя до встречи со мной была какая-то постоянная женщина?
– Нет! Я не заводил постоянных связей. Боялся как огня!
– Почему?
– Понимаешь… Когда жена меня с Лидкой бросила… Это был настоящий шок. Предательство. А в моих представлениях нет хуже вины, чем предательство.
– Понимаю. Тебе казалось, что уж если жена предала…
– Именно! Ну, правда, года через три мама сватала мне одну… Красивая была и вроде бы неплохая. Но Лидка ей не нравилась, да и глупая она была. Я встречался с ней год или полтора, а потом меня перевели в другой округ и я сказал ей, чтобы не рассчитывала. И решил – хватит с меня. Буду встречаться так… по мере необходимости.
– Перешел на подножный корм?
– Именно! Ты умница. Так и жил, пока тебя не встретил.
– А почему ты решил прийти ко мне с цветами, мог бы послать своего адъютанта.
– У меня нет адъютанта, это раз, – засмеялся он. – И потом, меня поразила одна вещь… То, что ты после рабочего дня сама отвезла Лидку в магазин и в салон красоты, а не просто дала ей адрес и рекомендацию. И мне захотелось взглянуть на эту женщину. Я ничего такого не думал. Представил себе добрую уютную тетушку. А тут вдруг… Ну я умом и тронулся. Все время видел перед собой твое лицо. Но когда потом ты согласилась сесть ко мне в машину и поехать ужинать… У меня крышу напрочь снесло. Я вдруг понял – вот она, та, которая мне нужна, без которой жизнь будет пустая, никчемная. А уж совсем голову потерял, когда ты сказала, что даже двести грамм не помешают мне доставить тебя домой в целости и сохранности.
– И тебя не смутило, что я вот так, со всей дури, с тобой сошлась?
Он засмеялся.
– Я разве что-то смешное спросила?
– Очень! Очень смешное! Я все-таки опытный мужик и в людях разбираюсь. Я прекрасно понял, что сошлась ты со всей дури именно со мной! И был абсолютно счастлив. Вот как-то так…
– Вань, а скажи… Нам не грозит, что в один прекрасный день явится какая-нибудь бабенка и скажет: здравствуйте, у меня вот от вас, товарищ генерал, сыночек растет или дочка…
– Не думаю. С моим одним товарищем такое было, давно, тогда еще эти экспертизы так легко не делались. Ему пришлось признать пацана… А потом эта баба начала бузить, заявила, что это не его сын, сделали-таки экспертизу, и выяснилось, что сын и вправду не его. А он уже успел к пацану привязаться. Так вот, когда она только к нему первый раз заявилась, я решил: всем женщинам, с которыми буду спать, говорить, что я бесплодный после ранения.
– И бедные доверчивые женщины расслаблялись…
– Но я-то не расслаблялся…
– Да, товарищ генерал, нелегкая половая жизнь у вас была, ох нелегкая!
– Это правда, – засмеялся он.
– Вань, а у тебя друзья есть?
– Есть. С одним познакомлю тебя, когда вернемся. Миша Устюжанин, мы с ним вместе служим. Хороший мужик, обожает свою жену, с которой живет уже двадцать пять лет, и вообще женщин обожает, но не бабник. Как-то у него все это нежно получается. Ненавидит похабные мужские разговоры…
– А ты?
– Что я?
– А ты ведешь такие похабные мужские разговоры?
Он слегка озадаченно взглянул на меня.
– Бывает! А куда денешься?
– Я обожаю тебя, мон женераль!
– Но это не единственный мой недостаток.
– Я вся внимание!
– Я ни хрена не смыслю в литературе и искусстве. В театре дохну с тоски. Иногда, не часто, могу напиться вдребодан. Ну, если с горя…
– Вань, пока это все не страшно. А вот скажи, почему ты решил повезти меня именно в Питер, а, скажем, не в Сочи?
– А ты хотела бы в Сочи?
– С тобой хоть в Тмутаракань! Но ты все же мне ответь!
– Ну так красивый же город, просто охренительно красивый!
– А говоришь, ни хрена в искусстве не смыслишь! Красота Питера – это искусство, Ванечка!
– Да? Я как-то не подумал…
– Погоди, вот пообщаешься с моей мамой, еще оперу полюбишь.
– Ну, это вряд ли.
– А спорим? Ты хоть раз был в опере?
– Ага. Когда в академии учился. В Большом!
– И что?
– Чуть не сдох.
– А что за опера была?
– Ой, я не помню, но там мужик такой толстый на какой-то штуке в виде лебедя выезжал…
– А, «Лоэнгрин»!
– Я там вообще ничего не понял. Вроде они по-русски пели, а слов не разобрать…
– Суду все ясно!
– И каков будет приговор?
– Пока рано. Предстоит еще дознание и, главное, следственный эксперимент.
– Ты о чем?
– Ты поговоришь с мамой, и она тебя обратит в свою веру. Сто пудов!
– И две женщины будут так измываться над российским генералом? – засмеялся он.
– Да, генерал, ты еще не знаешь, во что ты влип со всей дури!
– Ох, грехи наши тяжкие! Извини, я сейчас!
Он встал и направился в туалет. Боже, до чего он хорош! Высокий, стройный, костюм сидит на нем идеально. Но, главное, он… уже родной.
– Какой у вас красивый муж! – заметила одна из сидевших напротив женщин.
– Спасибо!
– Вы, похоже, только поженились?
– Да, сегодня утром.
– Тогда счастья вам! – улыбнулась она.
– Спасибо!
– И всего доброго, мы сейчас выходим.
– А что сейчас?
– Бологое!
– Всех вам благ!
Они ушли.
– А где дамы? – спросил вернувшийся муж.
