Со всей дури! - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Убирайся отсюда! Это ты, ты во всем виновата! (Я как в воду глядела!) Ты нарочно все задумала – сама бесплодная, хочешь одним махом все заграбастать – и сына моего…
– Мама! Прекрати!
– Нет уж, я все скажу! Ты, Ваня, умеешь сучек выбирать! Она специально Лидку нашу, дуру стоеросовую, прихорошила, знала, тварь такая, что девчонка с ума спятит, а она, гадина, отца ее и доченьку к рукам приберет! Не бывать такому! Не видать тебе ни сына моего, ни девчонки, как своих ушей! Пошла отсюда вон! Гадина! Гадина! – Она топала ногами и визжала.
Но тут Ваня вдруг стукнул кулаком по столу.
– Молчать! – тихо скомандовал он.
– Вот! Вот до чего дошло! Сын на мать кулаком стучит!
– Лада, накапай ей валерьянки! На кухне в левом шкафчике найдешь!
Я метнулась на кухню. Ничего себе, попала под раздачу.
– Значит, так, мама! Если ты еще раз позволишь себе оскорблять мою жену, мою законную жену, прошу запомнить, ты меня больше не увидишь. Я буду по-прежнему тебя содержать, но…
– Ваня, Ванечка, как ты можешь?
– Могу, мама! Ты меня знаешь, я могу!
Она тихо всхлипывала.
Я поднесла ей валерьянку.
Но при виде меня она опять взвилась. Выхватила у меня из рук рюмку и швырнула на пол.
– Не буду! Ничего из твоих рук не возьму. Ваня, она меня отравить хочет! Ваня, спаси, Бога ради!
– Мама, приди в себя!
– Вызови «скорую»! – шепнула я ему.
– Зачем?
– Они сделают укол, успокоительное!
– Ваня. – Она вдруг бухнулась на колени перед ним. – Ванечка, Бога ради, не отправляй меня в психушку, Ванечка, Христом Богом прошу! Они ж там меня убьют! У этой гадины там небось все схвачено, они меня там насмерть заколют…
– Надежда Мартыновна! – ледяным голосом проговорила я. – Успокойтесь! Я сейчас уйду.
– Ты никуда не уйдешь! – произнес мой муж. – Мама сейчас успокоится…
– Ваня, поверь, я знаю, что говорю. Так вот, я сейчас уйду, вы успокоитесь, и я обещаю вам никогда впредь не переступать порога вашей квартиры.
– Лада! – загремел генерал.
– Ваня, ты останешься с мамой. Она придет в себя, вы разберетесь с вашими семейными проблемами. А завтра… Завтра будет видно!
– Да! Да! Пусть она уходит! Видеть ее не могу, – уже сбавила тон Надежда Мартыновна.
А я вышла в прихожую и надела пальто. Генерал выскочил за мной.
– Ты почему уходишь? Она старый человек, можно понять…
– Я все прекрасно понимаю. Пойми и ты – я сейчас для твоей мамы воплощаю все мировое зло. Зачем ее раздражать? Пусть очухается.
– Ты… Ты меня бросаешь?
– Не дождетесь, товарищ генерал! Просто впредь я действительно никогда не переступлю порог ее дома. У меня тоже есть гордость. И прошу тебя в дальнейшем иметь это в виду! И если тебя до утра не убедят в том, что я во всем виновата, милости прошу ко мне. Я буду у мамы.
– Лада! – как-то беспомощно воскликнул он.
А я выскочила на площадку и побежала вниз, не дожидаясь лифта. Вот так эффектно завершилось мое свадебное путешествие.
– Ладошка? – ахнула мама, открыв на мой звонок. – Что случилось? На тебе лица нет! Что-то с Иваном? Умер?
– Мама! Типун тебе на язык!
– Слава Богу! Поссорились?
– Да нет!
И я рассказала маме все, что сегодня произошло.
– Фу ты… Ну ничего, эта женщина угомонится, девушка вернется. Все еще будет прекрасно. В конце концов, свекровь не обязательно любить и быть ею любимой тоже. Свекровь – дурная кровь, классика жанра. И дело вовсе не в этой истории, поверь мне. Просто это материнская ревность, и даже не столько к тебе, а скорее к тому неведомому миру, в который попал ее сын. Непонятному, а значит, враждебному. Эта ваша свадьба… Ну как ей это понять? В этом дело… и с этим ей невозможно примириться.
– Да, наверное, ты права, мамочка. Но все равно это было ужасно! Такая концентрированная ненависть…
– Да Бог с ней, с этой несчастной женщиной. Ее можно только пожалеть. Ну а в остальном как?
– А в остальном, мама, он чудо! И знаешь, ты права. Я сейчас вспомнила, что он мне сказал – я с тобой попал в другое измерение.
– Да? И прекрасно! Он сознает это. Все у вас будет хорошо, моя девочка! Поверь своей маме.
– Мамуля, он такой чуткий… И тонкий. И удивительно восприимчивый к искусству!
– Ты успела это заметить?
– Успела, мамочка!
И я рассказала маме и про Плисецкую, и про Пастернака, и еще про китайский халат.
– С ума сойти! Понятно, он сейчас влюблен безумно, все чувства обострены…
– А еще он говорит, что классного летчика-испытателя без хорошей интуиции быть не может.
– Плохо только, что он такой ревнивый. Это очень тяжело. Но все-таки как быть с этой малышкой? Твоей Надежде Мартыновне и в самом деле трудно с ней. А девочка ходит в сад?
– Да.
– Надо найти няню. Мне на днях кто-то говорил…
– Да она скорее удавится, чем возьмет в дом кого-то. Может, Ваня ее уговорит отдать Аню нам.
– А ты бы хотела, да?
– В какой-то момент мне безумно этого захотелось, но я поняла, что в данном случае это было бы адом для всех, и прежде всего для ребенка.
– Ну, если быть совсем честными, то ты и в самом деле явилась первопричиной всех несчастий этой твоей свекрови.
– Ну, тогда уж не я, а Пашка! Это он привел Лиду ко мне. Ой, да пусть меня ненавидит эта несчастная Надежда, лишь бы Ваня меня любил. А я так его люблю, мамочка! Да, а что там у Ксюхи?
Я почти не спала и утром встала в состоянии, близком к помешательству. Мне было дико страшно. Вдруг Иван не придет? И не позвонит? Мне показалось, что земля уходит из-под ног.
– Ладошка, иди завтракать.
Я побрела на кухню.
– Омлет сделать?
– Нет, мамочка, не хочется. Мама, он не придет!
– Да что за чепуха! Куда он денется, твой Ваня? Он же любит тебя.
– А если… она ему скажет: или мы с Анюткой, или она?
Мама рассмеялась.
– Дурочка, ты про ночную кукушку слыхала? И в данном случае, ты вне всяких сомнений, перекукуешь мамашу. О, а вон и герой твой нарисовался! – Мама в этот момент смотрела в окно. – До чего ж эффектен!
Я кинулась к окну. Это и в самом деле был Иван.
– Мама, открой ему!
Я бросилась в ванную. Приехал! Перекуковала! Я пустила воду, а сама прислушалась у приоткрытой двери ванной.
– Здравствуйте, Евгения Петровна!
– С добрым утром, Иван Тимофеевич! Проходите! Будем знакомы. Лада сейчас в ванной! Вы завтракали?
– Если честно, то нет. Я спешил. Маму увезли в больницу, ей стало совсем плохо. Но врачи говорят, что это обратимо… У нее гипертонический криз.
– Простите, а с кем же ребенок?
