Леди Элизабет - Элисон Уэйр

Элизабет, с нетерпением ожидавшая праздника при дворе, к счастью, не забыла сделать особый подарок отцу, чему впоследствии была только рада.

Генриха заметно тронули ее изящные переводы на латынь, французский и итальянский еще не опубликованной книги королевы под названием «Молитвы и стенания грешницы». Его дочь наверняка потратила немало часов, трудясь над подарком, и все это лишь ради отца.

— Спасибо, Бесси, — сказал он севшим от избытка чувств голосом, глядя на нее выцветшими и слезящимися голубыми глазами.

Похоже, с возрастом он становился излишне сентиментальным. Впрочем, он давно уже чувствовал себя не лучшим образом, все чаще давая волю слабости.

— Не хотите ли сыграть в примеро, [12]ваше величество? — с готовностью предложила Элизабет.

Отец в последнее время сильно постарел и выглядел больным, и девочке очень хотелось вывести его из дурного настроения.

— Игра длится слишком долго, — с сомнением заметила стоявшая рядом Мэри. — Она может утомить отца.

— Меня утомляет все подряд, — горько признался Генрих. — Слишком много времени уходит на сон. А время — самая невозвратная из всех потерь, ибо его не вернуть. Знаете, дочери мои, я сейчас немного посплю, а после сыграем в нарды.

Несколько дней спустя король заперся в своих покоях, не позволив войти даже королеве.

— Я рад, сестра, что ты снова будешь учиться вместе со мной, — сказал Эдвард.

— Это ненадолго, только пока мессир Бельмэн в Англии, — ответила Элизабет, чинно усаживаясь за стол в классной комнате в Эшридже.

К ее собственному удивлению, она была счастлива вновь оказаться вдали от королевского двора. С тех пор как здоровье отца сильно пошатнулось, дворец превратился в унылое и опасное место. Девочка постепенно узнавала о творившихся там интригах, о боровшихся за власть группировках, которые, подобно стервятникам, с нетерпением ждали, когда король объявит свою последнюю волю и умрет. Царившая при дворе зловещая атмосфера казалась ей невыносимой.

Эдвард с интересом смотрел на сестру, искренне радуясь встрече. Она была настоящей подружкой, совсем не такой, как сестра Мэри, постоянно читавшая молитвы и внушавшая ему добродетельные истины. Как будто он в них нуждался! Со столь неусыпными наставниками у него просто не оставалось иного выхода, кроме как быть добродетельным.

— Я слышал, ты переписываешься с мастером Эшемом, — с завистью сказал Эдвард, пока они ждали нового учителя французского.

— Он уже почти год как мой учитель, — объяснила Элизабет. — Он пишет из Кембриджа очень интересные письма. Когда приеду в следующий раз, привезу несколько показать тебе.

— Хорошо, что ты в Эшридже, — повторил Эдвард. — Ты надолго?

— На три месяца, — ответила Элизабет, беспокоясь о вещах, которые могли случиться за время ее столь долгого отсутствия при дворе.

Но думать об этом было некогда — в классную комнату быстро вошел мессир Бельмэн, похожий на ворона в своих строгих черных одеждах. Вежливо поздоровавшись с учениками, он начал раскладывать на столе книги и перья.

— Здесь когда-то был монастырь, да? — спросил он, оглядываясь вокруг.

— До того, как его распустил мой отец-король, — ответил Эдвард.

— О, король Генрих — великий человек, — мгновенно признал Бельмэн.

Пришел учитель Эдварда, доктор Чик.

— Всем ли потребным вы обеспечены? — спросил он француза.

— На лучший прием я не мог рассчитывать, — ответил Бельмэн.

— Обязательно расскажите принцу о своих поездках в Швейцарию, — сказал Чик.

Элизабет заметила, как они многозначительно переглянулись.

— С удовольствием, — ответил тот.

— Значит, вы восхищаетесь моим отцом? — спросил Эдвард, когда Чик ушел.

— Воистину, милорд принц. Он великий реформатор Церкви.

— Мастер Чик надеется, что отец одобрит новые реформы.

— Мы все об этом молимся, — заверил его Бельмэн.

— Расскажите нам про Швейцарию, сэр, — вмешалась Элизабет, почувствовав, что на нее не обращают внимания.

— Ах, Швейцария, — вздохнул Бельмэн. — Колыбель истинной веры.

— В самом деле?

— Я встречал там многих Божьих избранников и узнал многие мудрые истины, — продолжал тот.

— Кто такие Божьи избранники? — спросил Эдвард.

— Те, кого избрал Господь, чтобы спасти.

— Но если мы будем искренне верить и следовать Его слову, мы и так все спасемся? — напомнила Элизабет.

Именно так ее учили, именно в это она твердо верила.

— Прошу прощения, сударыня, но лишь те души, на которые Бог простирает свою милость, могут стать Его избранниками.

— То есть некоторым суждено спастись, что бы они ни делали? — не отставала Элизабет. — Не понимаю.

— Пути Господни неисповедимы, — вздохнул Бельмэн.

— А как узнать, что ты один из избранных? — спросил Эдвард.

Наставник ненадолго задумался.

— Вероятно, это случается, когда осознаешь, что Бог прилагает особые усилия, дабы спасти тебя от душевного уныния, к которому склонны мы все.

— Я знаю, Бог меня спас, — заявил Эдвард.

— Откуда тебе знать, братец? — резко спросила Элизабет. — Откуда нам знать в этой жизни, попадем ли мы в рай?

— Я должен стать Божьим избранником, — настаивал тот. — Чтобы унаследовать трон отца и возглавить английскую церковь.

— Английская церковь католическая, — заметила Элизабет, — а истины, которые вы проповедуете, мессир Бельмэн, были высказаны, если не ошибаюсь, Жаном Кальвином из Женевы?

— Вы знаете мастера Кальвина? — удивился Бельмэн.

— Мой наставник рассказывал кое-что о его учении, — призналась Элизабет. — Но должна вас предупредить, сэр, что в нашем королевстве оно считается ересью, а потому советую вам придержать язык.

— Милая сестрица, ни ты, ни я не станем доносить на этого джентльмена за ересь, — возразил Эдвард. — Мне нравятся ваши идеи, мессир Бельмэн.

— Мне тоже, — согласилась Элизабет, — но не разумнее ли оставить эту тему? Здесь не Швейцария.

— Благодарю вас за благоразумие, сударыня, — учтиво поклонился Бельмэн. — А теперь, может быть, перейдем к уроку? Я приехал, чтобы усовершенствовать ваши познания во французском, так что начнем, полагаю, с небольшой беседы о погоде. Ведь именно о ней любят говорить в Англии, коль скоро другие темы, так сказать, запрещены?

Он коварно улыбнулся.

Лето быстро пролетело, не принеся никаких зловещих вестей, и вскоре Элизабет пришло время отбывать во дворец, а Эдварду — переезжать в Хертфорд. Кэт, радовавшаяся покойным дням в Эшридже, уныло собирала вещи. Ей не хотелось возвращаться во дворец, так как за три года, прошедших после женитьбы короля на Екатерине Парр, ревность Кэт к королеве нисколько не уменьшилась.

Эдвард тоже грустил; он уже успел привыкнуть к обществу сестры, радуясь возникшему между ними здоровому соперничеству. Когда она столкнулась с ним в дверях утром перед отъездом, вид у него был столь скорбный, что она, забыв о протоколе, наклонилась и поцеловала брата в щеку.

Эдвард взял сестру за руку, старательно сдерживая слезы, — он был готов скорее умереть, чем дать им пролиться.

— Как же я не хочу уезжать! Здесь мы были так счастливы, милая сестрица, — сказал он. — Пиши мне, прошу тебя. Ничто так не радует меня, как твои письма. И мой управляющий говорит, что, если не случится чумы, я смогу навестить тебя во дворце.

— Это было бы чудесно, — ответила Элизабет. — Я буду писать, обещаю. До свидания, милый брат. Да хранит тебя Бог.

Когда Элизабет прибыла в Уайтхолл, ее сразу же призвала к себе королева. Екатерина Парр была бледна, ее лицо осунулось. В покоях королевы царила мрачная атмосфера; фрейлины ступали осторожно, боясь произвести малейший шум.

— Я так скучала по вам, мадам. — Элизабет присела в реверансе.

— Поверь, я тоже по тебе скучала, Элизабет, — ответила Екатерина. Взгляд ее карих глаз был усталым, словно она не спала, и королева потеряла в весе — платье из красного дамаста висело свободно. — Не могу выразить, как я рада тебя видеть.

Что-то случилось, догадалась Элизабет.

— Вы хорошо себя чувствуете, мадам? — спросила она.

— Прекрасно, — твердо ответила Екатерина, хотя голос ее слегка дрогнул.

Распространяться дальше она явно не собиралась, но Элизабет решила выяснить всю правду.

Она отправилась на поиски своей двоюродной сестры, леди Джейн Грей, которая обучалась при дворе под покровительством королевы. Рыжеволосой веснушчатой Джейн было всего восемь лет, и она обычно не пользовалась вниманием Элизабет, будучи намного младше ее. Однако Джейн отличалась умом и наблюдательностью, а потому могла знать многое о том, что происходит.

Элизабет нашла Джейн в саду, где гуляли фрейлины королевы.