Чернильные стрелы - Андрей Березняк

Алая лента с сургучным соколом.

Почтовая служба в Септрери была организована очень давно, сколько веков назад господин Варконне даже не знал. Была она делом королевским, что понятно, и охранялась соответственно. Экипажи, украшенные короной и бегущим письмоносцем, не трогали даже самые оголтелые разбойники, потому как такими преступлениями занималась не стража, не Уголовный кабинет, а сразу негласные. Преступление против короны. Письма возились не спеша, но стабильно и надежно. На то, чтобы доставить послание из Лиссано сюда, в Арли, у почтовых ушло бы не меньше двух десятин, или недель, как называли их тут, на западе страны. Через Контрарди, Шессони и Лейно – даже подольше получится.

Но там, где дела особой важности не допускали промедлений, почтовые экипажи, конечно, не годились. И как раз для таких нужд и содержались пернатые гонцы – соколы. Секрет их воспитания и подготовки тщательно скрывался, только в Лиссано, при королевском замке, знали, как превратить охотника в слугу короны. Прайло слышал, что птенцов возили по разным городам, где есть почтовые конторы, и что-то там с ними делали, что птицы запоминали не только сами места, но и их названия. Стоило такому соколу в Шессони шепнуть, мол, лети в Арли – и полетит. А потом вернется.

Пользоваться соколами могли только королевские служащие высокого ранга, наместники городов или владетели больших ленов, не ниже кластерьи. Простые люди вроде как тоже имели возможность отправить письмецо по небу, но мало кто согласен был бы выложить за это целых десять золотых королей.

И что-то говорило господину Варконне, что лежащий перед ним конверт был отправлен не его любящей сестрой.

Он вздохнул, положил руку на бронзовую пластину определителя, и произнес положенное:

– Перед лицом Творца и короны подтверждаю, что я – Прайло Варконне.

Определитель моргнул синим стеклышком, удостоверяя, что испытуемый не солгал. Клерк, наверное, впервые видевший соколиный конверт, еще и из самой столицы, нервно кивнул и мелко затряс головой, отказываясь от протянутой ему монетки. Прайло оставил ее на прилавке и вышел. Настроение у него испоганилось окончательно.

Вскрывать послание пришлось уже в своей комнате. Не на улице же такие письма читать! Радости содержимое не добавило, тем более что начальство ограничилось лишь самым общим указанием: бросать все и со скоростью почтового же сокола лететь в Лейно. Там ждать дальнейших указаний.

И вот теперь господин Варконне стоял в зале дорогой лейнской гостиницы, зато расположенной в самом центре, и жалел себя. Свою непутевую судьбу, неудачный выбор профессии и задницу, отбитую во время скачки из Арлатэ. И это еще хорошо, что лошадь выдюжила!

Служка раздражал своей неторопливостью и врожденной глупостью. Он никак не мог сообразить, сколько запросить с приезжего за постой, раз тот не может назвать, сколько дней тот планирует жить в этой чудесной гостинице. И только упоминание того, что гость – податной инспектор, моментально изменило ситуацию. Откуда-то появился сам хозяин, заискивающе «предложивший лучшую комнату по незначительнейшей цене». Прайло Варконне мысленно сплюнул, но на деле же ничего не сказал и только молча проследовал в отведенные ему апартаменты. Оставалось переодеться и дойти до почтовой конторы.

На этот раз инспектор выбрал наряд мышиного цвета, ничем не примечательный, в том числе и ценой, на которую он выглядел. Господин Варконне вышел из гостиницы, посмотрел на небо, которое пока не предвещало дождя, и не быстро, но и не тихо отправился по Старой улице по направлению к площади Первых Королей. Люди вокруг спешили по каким-то своим делам, и на Прайло никто не обращал внимания. Только душновато стало, и можно было ожидать грозу.

Зато в тесном зале почтовой конторы оказалось прохладно. Старое здание, сложенное из больших камней, надежно защищало от зноя, и инспектору даже стало немного зябко после уличного пекла. Свет солнца почти не проникал внутрь сквозь узкие окна, и сумрак разгоняли два «вечных» фонаря, один из которых, правда, уже подрагивал, подтверждая истину, что ничего вечного в нашей жизни не существует.

– Рад Вам, уважаемый.

Клерк поднял голову и вежливо поклонился, не вставая со стула.

– Прайло Варконне, податной инспектор. Для меня есть что-нибудь?

– Да, – ответил клерк, не сверяясь с записями. Он выхватил из стопки на столе тонкий конверт и придвинул к посетителю определитель. Ну да, порядок в первую очередь. Прибор в очередной раз подтвердил личность господина Варконне, и он получил послание лично в руки.

На нем не было никаких отметок, положенных при приеме и отправке. Только имя.

Прайло раздраженно-нервно вскрыл конверт, даже не выходя на улицу. Дурные предчувствия его не обманули. На простом листе бумаге чернилами было выведено: «Проулок Гапитьерри, второй дом от Ярмарочной улицы, справа. Быстро!» Почерк был неровный, писалось явно в спешке, но не узнать эти скругленные линии было невозможно.

– Сегодня утром доставили, – сказал клерк.

– Хорошо, – буркнул господин Варконне и вышел из конторы, забыв в волнении оставить традиционную монетку.

Медлить с визитом не следовало, благо Ярмарочная улица брала свое начало тут же, от площади. Прайло миновал три квартала, когда увидел нужную ему табличку. Проулок Гапитьерри оказался узким и темным, но чистым, словно брусчатку его только что вымыли с щелоком. Удивительно, тут пахло апельсинами, хотя в торгашеском Лейно, где застроены оказались даже старые кладбища, ни единого деревца, а тем более сквера, и не сыщешь. Нужный дом ничем не выделялся среди окружающих, господин Варконне осмотрелся, вздохнул и постучал.

Дверь резко открылась, из нее высунулись две руки, схватили инспектора за шею и мощным рывком втянули внутрь. «Х-х-х-хап!» – только и успел выдохнуть тот, сжимаясь в комок и расслабляя ноги, позволяя телу рухнуть на пол. Чтобы тут же откатиться в сторону. Увы, прямо к чьим-то сапогам.

Вообще у Прайло для таких случаев был маленький нож, который сейчас он мог бы воткнуть в икру человеку, нависшему над ним. Но трусливый податной инспектор не будет так делать, он скорее будет скулить и умолять забрать все деньги, одежду, но оставить ему жизнь, а желательно и здоровье. Поэтому господин Варконне закрыл голову руками и тоненько завизжал. Но тихонько, чтобы не привлекать внимание соседей.

– Уймитесь, Варконне.

Прайло заткнулся и сел, вытянув ноги вдоль лакированных досок пола. В полутьме он разглядел трех человек, двое из которых отнюдь не внушали доверия своими мрачными рожами.

Третий же и вовсе являл собой полную противоположность слову «доверие». Он смотрел на инспектора с усталым безразличием, будто и не ждал вовсе.

– Сядьте нормально, за стол.

И мужчина  ногой подвинул в его сторону стул.

Прайло встал, отряхнулся и занял указанное место. Два головореза безмолвно исчезли, хотя никакой команды к тому не было. Приученные.

– Здравствуйте, господин Шмарсси.

Вастер Кайло Шмарсси откинулся на спинку, так и не ответив на приветствие. Его синие глаза разглядывали серый наряд инспектора, буйную шевелюру. Кому-то другому такое пристальное внимание начальника Черного стола Негласного кабинета уже попортило бы сердце, но господин Варконне как-то привык. Человек, который не может выдерживать взгляд своего непосредственного руководителя, должен менять работу. Увы, в случае с Прайло такой вариант был очень сомнителен.

– Я приехал по Вашему приказу. Готов служить.

Вастер Шмарсси устало вздохнул и подвинулся к столу. Прайло понял, что начальство прибыло в Лейно не далее как сегодня утром.

Дела-а-а…

– Извините, Варконне, у меня даже нечем Вас угостить. Сами только сегодня приехали.

– Я успел отобедать.

– Повезло, – ухмыльнулся вастер. – Как добрались?

– Без приключений. Только устал очень и чуть не загнал лошадь.

– Я двух хороших жеребцов лишился, так что не жалуйтесь. Хотя Вы любите, я знаю.

Уши Прайло полыхнули алым цветом. Начальник был единственным человеком, с которым он вообще не контролировал свои эмоции.

– Рассказывайте.

О чем?

Но вслух этот вопрос господин Варконне, естественно, не задал. Больше всего Кайло Шмарсси не любил глупость и несообразительность подчиненных. Поэтому Прайло поерзал на стуле и ровным голосом начал доклад.

– Три десятины назад я по Вашему указанию выехал из Лиссано в пограничный Дросс. Впрочем, Вы это и сами знаете. Выехал я как обычно, под видом податного инспектора, меня в этой должности в некоторых местах знают, личину я добросовестно поддерживал. И даже отправлял нужные отчеты в Податной кабинет несколько раз.

Вастер кивнул. Сотрудничество с податными было налажено давно, и знали об этом очень немногие. Но зато личины для его сотрудников получились знатные.