Неразгаданная - Ирина Потанина

— А как вы познакомились? — спросила девочка Морозовых.

— О! — оживилась Татьяна, чувствовалось, что она любит об этом рассказывать, — это совершенно потрясающая история. У меня в юности были толпы кавалеров. Мне нравилось, когда за мной ухаживали, но всерьез я никого не воспринимала. И тут появился вот этот, — Таня ткнула пальцем в угрюмо бредущего позади Вовку, — он был другом одного моего ухажера. Мне он так жутко не понравился… Так ужасно не понравился, что я решила наговорить ему кучу гадостей. А он, как выяснилось, умел на них отвечать. В общем, весь вечер нашего знакомства никто не мог и слова вставить в наш диалог, а мы друг на друга наезжали нещадно. Потом случайно встретились во дворе, стали частенько вместе выгуливать собак, и я поняла, что он не такой, как все, выпендрежней и интересней. Стали встречаться. А потом оказалось, что я беременна. Помню, как я испугалась…Я тогда была такого же возраста, как ты. Только закончила техникум. У меня был знакомый врач и когда я к нему обратилась началась сущая трагедия… Я вообще-то жутко больной человек. — почки. Оказалось, что с такой болезнью из десяти рожающих выживают двое. В общем, рожать мне нельзя, аборт делать тоже нельзя. Врач посоветовал дождаться срока для искусственных родов. Сколько я тогда натерпелась!!! А я отважная была, этакая пацанка, прям как ты. Ну думаю, почему это все могут рожать, а я нет? Решилась. Так эти сволочи-врачи заставили меня написать заяву, мол, в случае моей смерти, прошу с мед. персонала ответственность снять.

Рита ошарашено смотрела на Татьяну. Эта женщина, когда-то решилась пойти на смерть. Рита подумала, что сама никогда не смогла бы так.

— А Вовка? Что он говорил?

— Он пока еще ничего не знал. Я боялась ему говорить. Потом, подписав все бумаги, сказала. Но о том, что больна, ни словечечка. И знаешь как он отреагировал? — Татьяна сделала театральную паузу, — он не раздумывая предложил мне замуж. А я сказала, что подумаю… Он обиделся, жутко обиделся, потом просидел всю ночь у меня на кухне и прокурил. Утром я, конечно же, согласилась за него выйти. Но видела бы ты, как он всю эту ночь промучился! После свадьбы мы прожили две недели у его родителей. Прижиться в чужой семье, для меня было сущим кошмаром, но я выдержала. Его семья. — киношники, они кайфовые, конечно, но ноги об окружающих повытирать любят… А потом он ушел в армию, и я вернулась домой. Рожала я весело. Скорая вместе со мной объездила все родильные дома, но никто не хотел меня, с моими-то документами, принимать, сразу начинали отмазываться, мол мест нет, врачи заняты. Тогда медсестра, которая меня везла, связалась с одной больницей, сказала, что ей срочно нужен врач и оборудование. Меня перенесли, я уже была без сознания, врача ко мне втолкнули и дверь снаружи закрыли. А врач молоденький был. Сперва перепугался, а потом взял себя в руки, решил проверить себя на проф. пригодность. Оказалось пригоден. Несмотря на тринадцать минут клинической смерти, я все же выжила. И Олежка, хоть и слабенький — восьмимесячный, но живой. А Вовку из армии даже не отпустили на ребенка посмотреть. Он пришел, когда Олежке было полтора года. Ругались мы с Вовкой тогда страшно, все думали, что разведемся…

Татьяна замолчала, потому что, наконец— таки, одна из проезжающих машин решила остановиться.

— Куда тебе ехать-то? — мрачно спросил Вовка. Откровения жены его, похоже, бесили. Услышав ответ, Володя принялся в чём-то убеждать водителя, — залазь, — кинул он Рите, убедившись, что тайного маньяка в водители не обнаружилось.

— Ну, пока. Спасибо, у вас очень здорово, — Рита хотела сказать что-нибудь значимое, но вместо этого получилась банальная фраза, девочка смутилась и разозлилась на себя из-за этого.

— Приходи еще. Слушай, а тебе есть откуда позвонить и сказать, что ты жива? — Рита кивнула и, записав номер нужного телефона, умчалась в белой волге.

Со следующего дня девочка начала напряженно работать. Оказалось, что работа ей досталась довольно сложная. Это было куда трудней, чем то, чем Рита занималась раньше. За пять дней она должна была найти минимум пятерых рекламодателей. Люди соглашались с неохотой. Во-первых, само понятие “реклама”, еще не очень было понято населением, во-вторых, никому не знакомая передача внушала директорам опасение. Рите приходилось пускать в ход все свое актерское мастерство. На шестой день работы Рите отдавался оператор и машина. Девочка должна была контролировать, чтоб оператор снял все, необходимое для заранее написанного Ритой и одобренного рекламодателями сценария. На седьмой день вечером передача должна была выходить в эфир, для этого с раннего утра Рита должна была отснять подводки, необходимые для связки между сюжетами, и смонтировать всю передачу, объясняя монтажерам куда, какой эпизод ставить. Девочка носилась по городу, как угорелая. По проведенным ею на собственном опыте исследованиям из десяти обойденных (на телефонные звонки почему-то реагировали крайне отрицательно) соглашался лишь один. Первые две передачи вышли без двух рекламодателей. Третья получилась заполненной. Рита набиралась опыта. В общении с рекламодателями она уже не выглядела маленьким, путающимся в собственных мыслях ребенком. Она теперь производила впечатления матерой телевизионщицы, что внушало уважение и надежду на качество работы.

Свободного времени не была вообще. В коммуналку Рита приходила поздно, когда соседи и бабушка уже спали, и падала без задних ног на свою, стоящую за шкафом раскладушку. Что такое нормальная еда девочка забыла абсолютно. Щеки запали, губы обветрились, движения стали резкими, под глазами появились мешки, но всё это искупалось горящим огнем одержимости взглядом. Зачем она так выматывалась? Ради денег? И это тоже, Рита имела двадцать процентов от принесенной прибыли, что было довольно много. Но основным стимулом, как не старалась Рита скрыть это от самой себя, был все более удивленный взгляд Владимира Морозова. Они виделись только по работе, в госте Рите идти было просто некогда, хотя ее и приглашала Татьяна, пару раз появившаяся в офисе у мужа. Вовка стал коммерческим директором программы, и все переговоры с редакторами вел он. Генеральный директор, Алексей Альбертов, по прозвищу Аля, появлялся в офисе крайне эпизодически. У них с Ритой сразу же возникла антипатия. Аля считал, что женщина должна быть или ухоженной куклой или не быть вообще. Несколько раз он даже делал Рите замечания по поводу ее мужского стиля одежды. Рита мягко давала понять директору, что это совсем не его дело. Девочка знала, что приносит программе больше средств, чем остальные редакторы, и считала, что имеет право одеваться так, как считает нужным. А она считала нужным поразить всех своей работой, а вовсе не внешностью. Володя не хвалил ее. Нет-нет, напротив, он яростно спорил по поводу содержания программы, ужесточал требования, указывал на явные промахи. Но Рита чувствовала, что за этим стоит. В разговорах с другими редакторами Вова был предельно вежлив, об их работе отзывался в общем, хвалил их за то, что они вообще хоть что-то делают и немного жаловался на низкую рентабельность их передач. Все это было очень похоже на монолог школьного учителя. С Ритой же разговор шел на равных — это для девочки было выше всякой похвалы. Однажды Володя, отпуская всех редакторов, попросил Риту остаться.

— Из всей вашей компании по-человечески работаешь лишь ты и Влад, — задумчиво произнес он.

— Ну почему же, а Ирина? — Иринино “Все для отдыха” приносило столько же денег, сколько Ритина передача.

— Ирина приносит неплохие прибыли, но от ее передач веет ширпотребом, да и методы ее работы с заказчиками мне абсолютно не нравятся. Не понимаю, почему она занимается рекламой, эти же суммы она могла бы брать с них за одно общение, такие услуги обычно оплачиваются.

— Ты не прав, каждый работает, как знает, тебя это не должно касаться.

— Ты тоже, чудовище. — не обратил внимание на её выпад он, — Взяла уровень. Да, высокий уровень, согласен. Но ты ведь не растешь! Две твои последние передачи ни чем не отличаются друг от друга…

— Разве? Я попробую что-нибудь изменить.

— А я собираюсь увольняться…. — эти слова прозвучали, как гром.

Рита молча уставилась на него.

— Ну, чего ты на меня смотришь таким преданным взглядом? Я начинатель, ребенок. Я всегда так работаю. Поднимаю что-нибудь, а потом, когда рельсы проложены, ухожу. Мне так интересней.

Рита не могла поверить своим ушам.

— Но ведь мы одна команда? Это ведь наше общее дело? Ты же сам говорил…

— Должен же я был как-то поддерживать ваш энтузиазм, — Вовка мрачно усмехнулся. Рита молча смотрела прямо перед собой.

— У тебя есть два варианта, ребенок. Или ты занимаешь мое место. Работа налажена, заработок стабилен. Или увольняешься вместе со мной… Будем работать над другими проектами.