Полное собрание стихотворений - Алексей Апухтин

10 августа 1870

«Приветствую вас, дни труда и вдохновенья!..»

Приветствую вас, дни труда и вдохновенья!  Опять блестя минувшей красотой,  Являются мне жизни впечатленьяИ в ярких образах толпятся предо мной.  Но, суетой вседневною объята,Моя душа порой глуха на этот зов  И тщетно молит к прежнему возврата,  И вырваться не может из оков…  Так лебедь, занесенный в край безводный    И с жизнью свыкшийся иной,  Порою хочет, гордый и свободный,    Лететь к стране своей родной…Но взор его потух, отяжелели крылья,И если удалось ему на миг взлететь,То только чтоб свое почувствовать бессилье    И песнь последнюю пропеть!

1870. <1886>

Огонек

Дрожа от холода, измучившись в пути,Застигнутый врасплох суровою метелью,Я думал: лошадям меня не довезтиИ будет мне сугроб последнею постелью…

Вдруг яркий огонек блеснул в лесу глухом,Гостеприимная открылась дверь пред нами,В уютной комнате, пред светлым камельком,Сижу обвеянный крылатыми мечтами.

Давно молчавшая опять звучит струна,Опять трепещет грудь волненьями былыми,И в сердце ожила старинная весна,Весна с черемухой и липами родными…

Теперь не страшен мне протяжный бури вой,Грозящий издали бедою полуночной,Здесь – пристань мирная, здесь – счастье и покой,Хоть краток тот покой и счастье то непрочно.

О, что до этого! Пускай мой путь далек,Пусть завтра вновь меня настигнет буря злая,Теперь мне хорошо… Свети, мой огонек,Свети и грей меня, на подвиг ободряя!

1871

Недостроенный памятник

Однажды снилось мне, что площадь русской сценыБыла полна людей; гудели голоса;Огнями пышными горели окна, стены,И с треском падали ненужные леса.И из-за тех лесов, в сиянии великом,Явилась женщина. С высокого челаУлыбка светлая на зрителей сошла –И площадь дрогнула одним могучим криком.Волненье усмирив движением руки,Промолвила она, склонив к театру взоры:«Учитесь у меня, российские актеры,  Я роль свою сыграла мастерски.  Принцессою кочующей и бедной,  Как многие, явилася я к вам –И так же жизнь моя могла пройти бесследно,Но было иначе угодно небесам!  На шаткие тогда ступени трона  Ступила я бестрепетной ногой –  И заблистала старая корона  Над новою, вам чуждой головой.Зато как высоко взлетел орел двуглавый!Как низко перед ним склонились племена!    Какой немеркнущею славой    Покрылись ваши знамена!С дворянства моего оковы были сняты;Без пыток загремел святой глагол суда,В столицу Грозного сзывались депутаты,  Из недр степей вставали города…Я женщина была – и много я любила…Но совесть шепчет мне, что для любви своей  Ни разу я отчизны не забылаИ счастьем подданных не жертвовала ей.Когда Тавриды князь, наскучив пылом страсти,Надменно отошел от сердца моего,Не пошатнула я его могучей власти,    Гигантских замыслов его.Мой пышный двор блистал на удивленье свету    В стране безлюдья и снегов,Но не был он похож на стертую монету,На скопище бесцветное льстецов.От смелых чудаков не отвращая взоров,Умела я ценить, что мудро иль остро,–Зато в дворец мой шли скитальцы, как Дидро,  И чудаки, такие как Суворов.Зато и я мосла свободно говоритьВ эпоху диких войн и казней хладнокровных,  Что лучше десять оправдать виновных,  Чем одного невинного казнить.И не было то слово буквой праздной!Однажды пасквиль мне решилися подать:  В нем я была – как женщина, как мать –  Поругана со злобой безобразной.Заныла грудь моя от гнева и тоски;Уж мне мерещились допросы, приговоры…Учитесь у меня, российские актеры!  Я роль свою сыграла мастерски,–Я пасквиль тот взяла – и написала с краю:„Оставить автора, стыдом его казня.Что здесь – как женщины – касается меня,    Я – как царица – презираю!“Да, управлять подчас бывало нелегко!Но всюду – дома ли, в Варшаве, в Византии –  Я помнила лишь выгоды России –  И знамя то держала высоко.Хоть не у вас я свет увидела впервые,Вам громко за меня твердят мои дела:    Я больше русская была,Чем многие цари, по крови вам родные!  Но время шло, печальные следы  Вокруг себя невольно оставляя…Качалася на мне корона золотая,И ржавели в руках державные бразды…Когда случится вам, питомцы Мельпомены,Творенье гения со славой разыграть,    И вами созданные сценыЗаставят зрителя смеяться иль рыдать,    Тогда – скажите ради Бога –Ужель вам не простят правдивые сердцаНеловкость выхода, неровности конца    И даже скуку эпилога?»

Тут гул по площади пошел со всех сторон,Гремели небеса, людскому хору вторя,–И был сначала я, как будто ревом моря,    Народным воплем оглушен.Потом все голоса слилися воедино,И ясно слышал я из говора того:    «Живи, живи, Екатерина,В бессмертной памяти народа твоего!»

1871

«В убогом рубище, недвижна и мертва…»

Честь имею донести Вашему Высокоблагородию, что в огородах мещанки Ефимовой найдено мертвое тело.

В убогом рубище, недвижна и мертва,Она покоилась среди пустого поля.К бревну прислонена, лежала голова.Какая выпала вчера ей злая доля?Зашиб ли хмель ее среди вечерней тьмы,Испуганный ли вор хватил ее в смятенье,Недуг ли поразил, – еще не знали мыИ уловить в лице старались выраженье.Но веяло оно покоем неземным;Народ стоял кругом, как бы дивяся чуду,И каждый клал свой грош в одну большую груду,И деньги сыпались к устам ее немым.Вчера их вымолить она бы не сумела…Да, эти щедрые и поздние гроши,Что, может быть, спасли б нуждавшееся тело,Народ охотнее бросает для души.Был чудный вешний день. По кочкам зеленелиПобеги свежие рождавшейся травы,И дети бегали, и жаворонки пели…Прохладный ветерок, вкруг мертвой головыКосмами жидкими волос ее играя,Казалось, лепетал о счастье и весне,И небо синее в прозрачной вышинеСмеялось над землей, как эпиграмма злая!

1871?

Киев

«Истомил меня жизни безрадостный сон…»

Истомил меня жизни безрадостный сон,  Ненавистна мне память былого,Я в прошедшем моем как в тюрьме заключен  Под надзором тюремщика злого.

Захочу ли уйти, захочу ли шагнуть –  Роковая стена не пускает,Лишь оковы звучат, да сжимается грудь,  Да бессонная совесть терзает.

Но под взглядом твоим распадается цепь,  И я весь освещаюсь тобою,Как цветами нежданно одетая степь,  Как туман, серебримый луною…

(1872)

А. Н. Островскому

Лет двадцать пять назад спала родная сцена,  И сон ее был тяжек и глубок…Но вы сказали ей: что ж, «Бедность не порок»,И с ней произошла благая перемена.Бесценных перлов ряд театру подаря,За ним «Доходное» вы утвердили «место»,  И наша сцена, вам благодаря,    Уже не «Бедная невеста».  Заслуги ваши гордо вознеслись,А кто не видит их иль понимает ложно,    Тому сказать с успехом можно:    «Не в свои сани не садись!»

18 февраля 1872