Генезис (СИ) - Смолин Павел

От таких предложений не отказываются, поэтому дальше отправился в клуб легкой музыки — сначала на него не было времени, потом я две недели усердно отдыхал, а теперь мне скучно, вот и подкинем песенок ребятам и проведем какой-нибудь школьный концерт. Пока топал, позвонил Гоки-сану и попросил купить на пять миллионов акций Glico — они палочки Pocky производят, и несколько лет назад тригернувшийся на меня «Монстр с 21 лицом» эту корпорацию неплохо кошмарил. Максимум моих ожиданий — после его поимки акции Глико немножко вырастут. Минимум — схожу поговорю с их рекламным отделом, и, к нашей обоюдной радости, подконтрольные мне анимеперсонажи и сериальные актеры будут иногда в кадре эти самые Pocky есть. Короче как ни крути, а дивиденд отсюда капать будет!

— Приветствую клуб легкой музыки! — радостно возвестил я, входя в просторное, частично захламленное инструментами и оборудованием, помещение.

Девочки-«старожилки» обрадовались и побежали меня немножко обнимать и чмокать в щечку. Приятно, блин! Когда ликование стихло, а меня усадили поближе к чаю с печеньками, поведал о цели визита:

— Помните я обещал прийти, когда будет время? Вот, пришел!

Народ обрадовался еще сильнее и тут же решил продемонстрировать плоды своих многомесячных трудов. А ведь молодцы, все три состава почти не лажают. Лучше всего дела, конечно, у нынешних третьегодок — они тупо раньше начали.

— Прогресс — на лицо! — похлопал я ребятам по окончании девятипесенной (восемь — «мои») программы. — Как насчет большого школьного концерта? Такеши-сенсей эту идею поддерживает.

Ребята, разумеется, были за — быть Иоши легко и приятно, тупо человек-авторитет.

— Тогда вот, десяток новинок, — вынув из сумки кассету, положил на стол. — Компьютером настучал, поэтому не пугайтесь — мы это все как следует аранжируем. Стоп! Кое-кого не хватает, я сейчас!

Покинув клуб легкой музыки, дошел до литературного и выдернул оттуда Мурату Киоко.

— Надо тексты, — пояснил я ей.

­— Сделаем! — не дрогнула она перед новым вызовом.

Такие вот у меня маленькие творческие единицы — могут всё, и даже больше!

Подготовка к концерту была прервана самым неожиданным образом — я как раз стоял у сцены и отдавал ценные указания, когда у Нанако зазвонил телефон.

— Иоши-сама! — почти сразу протянула она трубку мне со сложной мордашкой.

— Иоши! — представился я.

Сначала трубка немножко повсхлипывала, а потом заговорила «заплаканным» голосом Ханако:

— Иоши! — шмыг. — Этот урод… — шмыг. — Я так испугалась!

— Адрес! — скомандовал я.

Получив желаемое, схватил Нанако за руку и потащил к выходу:

— Извините, у нас жутко важное и срочное дело, продолжайте без нас, увидимся завтра! — это музыкантам.

Под несущееся в спину нескладное «удачи!» и «постарайся!», спросил секретаря:

— Что там у нее сегодня по адресу..?

Нанако растерянно посмотрела на захваченную мной руку. Поняв сигнал, отпустил, и девушка полезла в сумку. Вынув блокнотик, пролистала и ответила:

— Слёт девушек-айдолов и их продюсеров. В программе — лекции наиболее успешных продюсеров, вокальный конкурс для айдолов, конкурс красоты для них же и различные мастер-классы.

— А я почему не там? — удивился я.

— Я вам говорила, но… — она перевернула страничку, откашлялась и процитировала. — «Звучит как бесполезная трата времени. Отправь с Ханако «затычку», мне лень».

— Похоже на меня, — вздохнув, признал я.

Затычка — это продюсер, указанный в документах — я же несовершеннолетний, мне нельзя! — он по большей части юридическими и представительскими функциями и занимается. Инициативности — ноль, но в его трудовом договоре она и не прописана. Натурально дрон, но очень прилежный и исполнительный.

— Едва ли Ханако так расстроилась из-за него, — прикинул я. — Он с нами давно, и мы все им очень довольны.

— Третья сила! — глубокомысленно кивнула Нанако.

— Третья сила — это я! — фыркнул я. — Сила непреодолимая и всесокрушающая.

— Круче Иоши-самы — только Годзилла! — согласилась девушка.

Погрузились в припаркованный у школы лимузин, и Бунта-сан повез нас к вертолету. В Токио же, ну какие «слёты айдолов» в нашем городке?

Совершив перелет, пересели в другой лимузин и поехали дальше.

— В принципе, если летать на вертолете раз в две недели, не так уж и плохо, — поделился я чувствами с Нанако.

— Нам еще лететь обратно! — смачно плюнула она мне в душу.

— Нафиг, до выходных два дня, останусь тут, кино помонтирую, — решил я.

Фильмы сами себя не соберут, а у меня готов только «Чамскраббер», сейчас в Японии и США ограниченно прокатывается, уже «отбился». Прокат расширять не будем — типа артхаус же, «СНИМАЛ ДЛЯ СЕБЯ, КАК ВЫСКАЗЫВАНИЕ». Критики ожидаемо пищат от радости — нифига себе Одзава многогранный. Полин Кейл, в частности, приняла решение игнорировать мои комедии и смотреть только «нормальное, взрослое кино». Выдала, так сказать, индульгенцию.

Почему я такой спокойный, когда Ханако рыдает? Потому что уверен, что наша умненькая послушная домашняя нецелованная (буквально, и это в 18-то лет!) девушка впервые столкнулась с темной стороной отечественного шоу-бизнеса. Да, ей всякого нарассказывали, но чужой опыт — это одно, а собственный ушибленный граблями лоб — совсем другое. Ну не изнасиловали же ее там? Место-то людное. Нет, в способности ох*евших от безнаказанности продюсеров устраивать массовые оргии я не сомневаюсь, но там ведь журналюги с камерами, а они у нас, как ни странно, на таких мероприятиях работают, а не поедают ништяки со шведского стола, и уж тем более не участвуют в оргиях. Жизнь она все-таки от хентая сильно отличается.

Выбравшись у офисной высотки, по указателям нашли нужный этаж — восьмой. Из коридора попали в огромный светлый зал, украшенный шариками и моэшными транспарантами. Столы заставлены выпивкой и закуской, журналисты сконцентрировали свое внимание на сцене — судя по дефилирующей, одетой в школьный купальник (гребаные фетишисты!) симпатичной девушке с прикрученным на руку «номерком» с цифрой восемь, чье лицо я видел в телеке, конкурс красоты в самом разгаре. Как много неприятно-похотливых рож! Сюда мы еще вернемся, а пока пошли дальше — к выделенной Ханако гримерке, где она сидит и плачет, закрывшись изнутри.

У гримерки встретили нашего дрона — бледный и растерянный, он слепо смотрел в стену, опершись на другую.

— Все нормально, Гото-сан, вы внештатные ситуации разруливать не обязаны, а со своей работой справляетесь отлично, — сразу же успокоил я его. — Идите домой, мы со всем разберемся.

— Вы слишком добры ко мне, Одзава-сенсей! — поклонился дрон и послушно свалил.

Тук-тук:

— Это Иоши, открывай!

Одетая в такой же школьный купальник, как и девушка со сцены, но без номерка на руке, заплаканная Ханако с жалобным «Вааа!» кинулась мне на шею.

— Кто тебя обидел? — ласково спросил я, поглаживая девушку по спине. — Кому мы будем руки ломать?

— Джонни Китагава! — наябедничала айдол. — Он в жюри конкурса красоты, и, когда я переодевалась, он вломился ко мне в гримерку и достал свой вонючий х*й, предложив ему отсосать за победу в конкурсе, а я его выгнала, испугалась и сразу позвонила вам!

— А он разве не п*дор? — посмотрел я на Нанако.

Джонни Китагава у нас большой величины деятель, специализируется на бойз-бендах и не стесняется пользоваться артистами на свое усмотрение. Суды по "харасменту" пока умудряется выигрывать, но я же не могу спасти каждую задницу в этой стране?

— Я не знаю, Иоши-сама! — с виноватым видом развела ручками секретарь.

— А и фиг с ним, я тебе верю! — улыбнулся я Ханако и попросил Нанако. — Посидите здесь до моего возвращения, ладно?

Они кивнули и сели на диванчик, а я пошел в большой зал, вполне анимешно побулькивая всепоглощающим внутренним ГНЕВОМ. Я — не ханжа, и прекрасно понимаю, что таковы негласные правила. Но если правила мне не нравятся — тем хуже для правил. Вот он сидит, гнида, со скучающей рожей ковыряется во рту зубочисткой.