Генезис (СИ) - Смолин Павел

— У них одним из требований было возвращение Крыма в состав УССР.

— А значит Одзава Иоши, ангел-хранитель русского народа, озаботился их разгоном, — кивнул я, признавая наличие логики. — Но нет, тупо совпало. Вам бы порядок навести — следующий Майдан неминуем, ведь причины недовольства никуда не делись.

Николай Степанович грустно вздохнул.

— Понимаю — нет у тебя таких возможностей, — не стал я его осуждать. — Но это я так, вслух думаю. У вас же там как — хитрый Горбачев решил СССР тотально «перезагрузить» и пересобрать на новой основе, по пути интегрировавшись в мировую рыночную систему, а лично Михаила Сергеевича примут, так сказать, в дружную семью больших западных правителей. Но это он так думает, а в это время, на местах, выстраивается то, без чего настоящая революция обойтись не может — параллельная управленческая структура, основанная на местных властях. Феодальная раздробленность, Коля, и каждый местный князек прямо в эту самую минуту готовится при первой удобной возможности кинуть Михаила Сергеевича, при всех его несомненно прекрасных личностных качествах. Ну не мрачней, Коля, могло бы быть и хуже!

— Куда хуже? — почти плача спросил он.

— Многолетняя гражданская война и распад ядерной державы на десятка три банановых республик без бананов! — пояснил я.

Посольский побледнел.

— Но до этого не дойдет — самоубийц в мире не так много, и, как минимум РСФСР почти в своих границах и останется, благополучно убрав ядерное оружие с территорий отвалившихся сателлитов. ЦРУ поможет — им же совсем не хочется, чтобы условный Таджикистан, где талибы прямо под боком, этим самым талибам парочку-другую изделий по сходной цене отгрузил. Коля, ну не рви ты волосы, и так вон лысеешь потихоньку!

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — простонал он.

— А чтобы не мне одному грустно было, — честно признался я. — Сделать мы все равно ничего не можем. Пока!

— Пока?

— Скажи, а ты с генералом Елисеевым контакты поддерживаешь? — спросил я.

Николай Степанович вспотел и ответил:

— Нет.

— Это плохо. Очень плохо! — укоризненно покачал я головой. — Ты бы позвонил, узнал как он там, как дети, внуки. Ему будет приятно.

— Я в этом участвовать не собираюсь! — подумал про меня плохое посольский.

— Да ты не переживай, мне личное войско все равно никто завести не даст, — улыбнулся ему я. — Просто «парад суверенитетов» этот ваш штука такая — однажды уйти захотят те, кому уходить никак нельзя. Кто-нибудь очень проблемный и географически неудобный. Придется приводить к покорности, а если все пройдет в соответствии с моими домыслами — армия у вас к тому моменту придет в полную негодность, а мистеру Ельцину хватит подлости кинуть на отлично экипированных и завербованных вашими западными партерами сепаратистов восемнадцатилетних пацанов-срочников. Какая у них выживаемость в условиях превращенного в одну большую огневую точку современного города?

— Фантазии, — устало отмахнулся он.

— А ты с товарищем генералом все-таки поговори. Пусть вот он с внуками к нам на Окинаву отдохнуть приедет, когда станет можно. Тогда и я с ним поговорю, на рыбалке, например. Пойми, Коля, мне все равно, кто там у вас наверху будет — от японских заводов и трубы отказываться не станет вообще никто. Будем работать с теми, кто есть. Но долгие и кровопролитные гражданские войны — это плохо для наших, сугубо мирных, дел, — поднявшись на ноги, хлопнул мужика по плечу. — Если вашу молодежь будут убивать, я буду терять деньги — это ж моя целевая аудитория! Не унывай — видишь как у нас с тобой пока все бескровно и эффективно получается?

Оставив Николая Степановича рефлексировать, вышел в коридор, подал руку делающей в ожидании меня пометки в блокнотике Нанако, и мы пошли на выход.

— Что там у нас завтра? — спросил я.

И вправду не знаю — три дня тусовался с Айс Кубом и Сейджем.

— Школьная поездка!

— Школьная поездка?!

— Школьная поездка!

— В Киото?

— В Киото!

— Ты составила группу?

— Конечно, Иоши-сама. Вот! — протянула мне листочек со все теми же именами, минус Кеиджи, который вместе с матерью переехал в Токио, демонстративно порвав со мной остатки связей.

Пофиг.

— Самое время купить банальный сувенир в виде деревянного меча! — решил я. — А дальше?

— А дальше… — Нанако распахнула перед моими глазами блокнот, где был нарисован анимешный зайчик, который с радостной мордахой при помощи диалогового облачка возвещал «эпоху безделья!».

— Я что, все сделал? — ахнул я.

— Все конвейеры настроены, и ваше личное участие больше нигде не требуется, — кивнула Нанако. — Вы можете делать что хотите!

— Набери тогда Мицухико, спроси, не занят ли он.

— Хорошо!

Мицухико Цубурая у нас хочет строить политическую карьеру с нестандартной стороны — через организацию профсоюза художников и мангак. Оплачивается профессия объективно так себе, и недовольного народу хватает. А сейчас удобно, потому что «Одзава Анимейшон» от остальных выгодно отличается, что приводит к обострению классовой борьбы. Мне от профсоюза ни холодно, не жарко, так что будет потешно в него вложиться! Молодому человеку доверять можно — «Хонда» в курсе схемы, поэтому кинуть нас не даст.

— Долбаная работа убила все ощущение путешествия! — пожаловался я сидящим справа и слева от меня Хэруки и Нанако и сидящим напротив Кейташи, Кохэку и Хаттори-куну, когда автобус почти довез нас до Киото.

— Согласна! — подтвердила секретарь. — Хоть мы и не посещали достопримечательности, но из-за вертолета кажется, будто вся Япония — один большой город.

— Который мы выучили наизусть! — поддакнул я.

— Мне после Африки тоже как-то не очень, — поддержала нас лучшая девочка.

— Хватит хвастаться! — буркнул полностью восстановивший прическу Кейташи.

— А еще у нас тут дом есть, но остановиться в нем нам не разрешают! — продолжил я жаловаться.

— Ватанабе-сенсей несет за нас ответственность, поэтому и собирает всех вместе, — без нужды пояснила Кохэку.

— Я бы собрался с тобой вместе! — не удержался давно постящийся блондин.

— Иди с рукой соберись! — махнула девушка на имеющийся в автобусе туалет.

Мы поржали и попили «Одзава-колы».

Покинув автобус у исторической деревянной гостиницы-рёкана, подхватили багаж и пошли коллективно раскланиваться с персоналом, состоящим из пожилых дам в кимоно. Здесь имеется онсэн, в том числе — приватный, за отдельные деньги.

— Ночью идем туда! — шепнул я Хэруки, нас расселили по номерам, и я тут же договорился с хозяюшкой на бронь — в чего ей, дело-то молодое!

Глава 15

Осеннее, но все еще теплое солнышко весело играло бликами на крыше нашей «попсовейшей» достопримечательности — Золотом храме Кинкаку-дзи. Натурально золотой, и упаси боже кого-то отпилить хоть кусочек. Японцы, впрочем, и в мыслях такого святотатства не допустят. По случаю относительного тепла, мы не отказали себе в удовольствии нарядиться в утепленные традиционные кимоно.

— Рика-тян, осторожно, олени умеют кусаться! — раздался голос девочки с параллели.

Олени в парке гуляют — совсем ручные, можно кормить специальными печеньками, чем большая часть наших девочек сейчас и занята.

— А? Что?! — раздался из-за спины растерянный писк старосты Кейко.

Обернувшись, увидел как олень уткнулся ей мордой прямо туда, куда не следовало.

— Извращенец! — закричала на него девушка и изо всех сил ударила веером.

С жутким мычанием олень отлетел, по пути сшиб потешно крякнувшую Ватанабе-сенсей и смачно впечатался в крышу Золотого храма.

— Вставай! — разбудил меня голос Кейташи.

— Не хочу, — натянул я одеяло на голову.

Очень долго мы с Хэруки в онсэне вчера просидели, нифига не выспался.

— Одзава и не хочет? — удивленно протянул Белая Молния.

Обидно! Стянув одеяло, сел на футоне, краем глаза отметив, что все кроме Кейташи уже проснулись и свалили, видимо, умываться.