Следы на песке - Джанин Мейнард

— Не вздумай оставить меня одну наедине со всем этим, Антуан Делорм. Я желаю, чтобы ты разделил со мной все: от начала и до конца.

После таких слов взгляд Антуана, устремленный на нее, сделался откровенно несчастным, но идти против ее решения мужчина не решился. Он безропотно позволил санитарам облачить себя в медицинский халат и последовал за женой…

Роды продолжались без малого два часа. Младенец был крупный, поэтому Донне пришлось приложить массу усилий, чтобы выпустить его в большой мир.

Антуан стоически переносил все ее проклятия, адресованные мужскому полу, в перерывах между потугами. Он позволял Донне терзать свою руку, дышал вместе с ней по системе: три коротких, один длинный, и беспрестанно нашептывал слова любви, от волнения переходя с английского на французский.

Именно под такое сопровождение родился Дерек Сэмюэль Антуан Делорм, громким криком заявляя о своем появлении на свет.

Приняв новорожденного из рук врача, Антуан нежно поцеловал его в сморщенное личико и передал Донне со словами:

— Смотри, любимая, это наш сын. Он хочет познакомиться с тобой.

— Мой малыш, — восторженно прошептала Донна, прикладывая его к груди. Больше она не смогла вымолвить ни слова. Ее глаза наполнили слезы безграничного счастья и радости…

Позже, когда ее с сыном оставили в палате одних, она сделала над собой усилие, встала с кровати и подошла к колыбельке, в которой спал новорожденный.

Убрав мешающие пряди волос с лица, Донна склонилась над ребенком и занялась тем, на что не решилась в присутствии Антуана. Ей хотелось отыскать в крохотном личике сына знакомые черты его отца.

Результаты пристального изучения ее несколько разочаровали. Несмотря на то что младенец был несомненно красив, ничто в его внешности не напоминало Сэма.

Немного раздосадованная Донна собиралась уже вернуться в постель, когда Дерек, сладко зевнув, заворочался… и открыл глаза.

Одного взгляда в эти окутанные серой дымкой горные озера хватило, чтобы она застыла на месте, затаив дыхание от внезапно охватившего ее счастья. У малыша были глаза Сэма!

— Я перехитрила судьбу, — прошептала Донна. — Теперь, где бы ты ни был, Сэм Джонс, у меня всегда будет живое напоминание о тебе: твой сын.

За дверью послышались осторожные шаги, и она поспешно улеглась в постель, притворившись спящей.

Сквозь полуопущенные ресницы Донна видела, как в палату вошел Антуан. Он бросил на нее внимательный взгляд, словно желая убедиться в том, что она действительно крепко спит.

Донна ловко изобразила ровное дыхание человека, погруженного в глубокий сон, между тем продолжая наблюдать за ним.

Антуан медленно приблизился к младенцу и, подобно тому, как она сама некоторое время назад, склонился над ним, пристально вглядываясь в его лицо.

Так длилось несколько минут. Затем он вынул малыша из колыбельки и, прижав к груди, тихо произнес:

— Отныне вся моя любовь будет лишь для тебя, Дерек. Ты никогда не узнаешь правды о своем отце, но я обещаю, что тебе не придется жалеть об этом. Я стану самым заботливым родителем и сделаю все от меня зависящее для твоего счастья.

Слова Антуана, сказанные ребенку, были так трогательно прекрасны, что Донна невольно улыбнулась. Ей захотелось подойти к мужу, обнять и выразить благодарность за любовь к ее сыну, но она сдержалась, не желая смутить его.

Еще немного подержав Дерека на руках, Антуан осторожно вернул его в кроватку и вышел так же тихо, как и вошел.

Донна расслабленно вздохнула, сбрасывая маску притворства, и задумалась. Дав мужу слово, что никогда не раскроет сыну, кто является его настоящим отцом, она навсегда отрезала себе все пути возвращения к Сэму… Впрочем, теперь, когда у нее есть ребенок, Сэм, даже испытывая к ней великую любовь, станет обходить ее стороной, уверенный, что она счастлива в браке. А между тем все обстояло совсем не так…

Конечно, более заботливого и нежного мужа, чем Антуан, трудно было себе представить, однако чувства, которые Донна питала к нему, росли скорее из благодарности, чем из страсти. А Сэм?.. Он навсегда останется ее самой горячей привязанностью.

Согласившись на замужество с Антуаном, Донна не сомневалась, что поступает правильно. Бренда была еще жива, и Сэм принадлежал лишь ей одной.

Но вот ситуация изменилась с точностью до наоборот. Сэм оказался свободен, а она, Донна, связана узами брака с другим.

Конечно, у нее возникала мысль оставить мужа ради старой любви к Сэму, но она знала: такой поступок разобьет Антуану сердце. Донна не могла отплатить черной неблагодарностью мужчине, который подарил ей столько любви…

Значит, надо забыть о Сэме, изгнать из своей жизни навсегда даже самое крошечное воспоминание о нем. Пусть он остается в прошлом, где ему и место, отныне ее настоящее, равно как и будущее, принадлежит сыну и мужу.

Успокоенная принятым решением, Донна закрыла глаза, собираясь хорошенько выспаться перед началом новой жизни. Но прежде чем сон принял ее в свои объятия, перед мысленным взором промелькнуло опечаленное лицо Сэма…

Наутро следующего дня, после тщательного осмотра, проведенного врачом, Донна с ребенком были отпущены домой.

Антуан прибыл за ними на огромном черном лимузине с тонированными стеклами, предназначенными скрыть жену и ребенка от вездесущих журналистов.

Видимо, информация о ее родах еще не успела стать достоянием гласности, потому что дорога домой, к радости Донны, была относительно спокойной. Не было преследующих машину папарацци и назойливых телерепортеров со своими камерами, никто не выскакивал из кустов с фотоаппаратом наизготовку…

Однако Донна ошибалась, считая, что такое спокойствие — результат хорошей конспирации, которую она соблюдала последние месяцы, практически не покидая дом. Звонок Руди, спешившего поздравить молодую мать с новорожденным, все объяснил. Оказывается, он, заранее согласовав свой план с Антуаном, договорился с представителями пишущей, рассказывающей и снимающей братии о том, что устроит для них пресс-конференцию.

В то время как Донна преспокойно ехала из больницы домой, он сдерживал натиск самых пронырливых журналистов побережья, которых весьма удачно собрал под одной крышей.

Стоит ли говорить, какую ярость они обрушили на его голову, когда по вине одной из служащих клиники правда всплыла на поверхность. Спасая свою жизнь, Руди был вынужден пообещать, что в течение ближайших дней все они получат великолепные снимки молодой мамаши и ее чада.

В данный момент Руди умолял Донну встретиться с фотографом, который в скором времени должен прибыть к ней домой.