Московит-2 - Борис Давыдов

Я вздохнул с облегчением. Одной заботой меньше… Теперь нужно было лишь рассчитать, какое количество проволоки и к какому сроку нам понадобится, выбрать пару поставщиков надежнее, заключить с ними договор, попутно оговорив всякие форс-мажоры и штрафные санкции… Господи, да что же меня все на современный язык тянет!

Генеральный писарь с понимающим и участливым видом развел руками:

– Не так давно милостивый пан гетман говорил мне: «Многие казаки до сих пор на тебя косо смотрят, но ты прости им, придет время – все наладится». А сейчас я осмелюсь сказать: не гневайся на своих полковников, ясновельможный пане! Прости, что не сразу постигают они всю глубину замыслов твоих, не всегда могут вникнуть в твои мудрые мысли. Уж так заведено, что во всяком народе умных людей меньше, чем глупцов, а гении, подобные пану гетману, и вовсе наперечет! Настанет время, когда сами все поймут, и тогда устыдятся, что не верили своему вождю…

– Довольно, довольно, Иване! – поморщился Хмельницкий, как от зубной боли. – Уж наговорил! В гениусы произвел… Лесть тебе не к лицу.

– Лесть?! – горькая обида так и зазвучала в голосе Выговского. – Господь свидетель, и в мыслях не имел! Да чтобы земля подо мной разверзлась! Я от чистого сердца пекусь о ясновельможном пане гетмане. Больно мне видеть, как страдает он из-за непонимания ближайших сподвижников своих, как мучается! Ведь человек не из железа сотворен, а от благополучия пана гетмана зависит все дело наше. Если он тяжко захворает или вовсе случится непоправимое, – Выговский поспешно перекрестился, воскликнув: «Сохрани, Господи, и помилуй от такого несчастья!» – кто сможет повести войско и народ к победе?

«А ведь вправду, кто?» – мысленно задал себе тот же вопрос Хмельницкий. И ответ был неутешительным. Тимош еще слишком юн, а выделить кого-то из полковников – неминуемо начнутся обиды, свары…

– За понимание да сочувствие спасибо, Иване, – сказал гетман, тщетно пытаясь прогнать сомнения, порожденные словами святого отца. Кто же, в самом деле, этот человек – хитрый лис или честный помощник, изменник, выжидающий удобного момента, или верный друг? – Не бойся, я еще достаточно крепок, хоть и немолод. А споры – обычное дело, даже меж самыми близкими людьми случаются. Было бы куда хуже, если бы полковники мои во всем соглашались, поддакивали, а втайне за моей спиной вели темные дела. Не так ли? – И Хмельницкий испытующе посмотрел прямо в глаза генеральному писарю.

Ни один мускул не дрогнул на лице Выговского.

– Истинно так, ясновельможный!

«Нет, не может быть… Панотец ошибся! Не железные же у него нервы!»

Глава 31

Четвертой и весьма важной проблемой было массовое производство рессор. Как для моих будущих артиллерийских повозок (я голову сломал, пытаясь подобрать для них подходящее определение, но кроме слова «тачанка», почему-то ничего не приходило на ум), так и для княжеских карет и возков. Должен я заботиться о своем повелителе и благодетеле, черт побери, или не должен? Тем более что он все нетерпеливее намекает при каждой встрече, что очень хочется взглянуть на «чудесные новинки»! Вот пусть получит и оценит.

Представьте себе, вплоть до XVIII века даже самые знатные и богатые люди немилосердно тряслись при поездках, отбивая себе те места, которые, по меткому выражению Дюма-отца, можно было показывать только аптекарям. Конечно, сиденья в каретах были достаточно мягкими, но от толчков это спасало лишь в малой степени. Тем более что до внедрения эластичных покрышек еще оставалось несколько столетий, и вся тряска передавалась кузову, подвешенному к корпусу на прочных ремнях или цепях. А никаких промежуточных элементов, способных поглотить хотя бы часть вибрации, тогда не существовало!

Как это раздражало и выматывало, можно только догадываться. Особенно если учесть, что ни автобанов с зеркально гладкой поверхностью, ни даже простых бетонок тогда тоже не наблюдалось. А вот проселочных дорог, засыпанных камнями всех форм и размеров, было сколько угодно… Что же, настала пора исправлять ситуацию.

Неизвестно, что подумал князь, услышав просьбу временно предоставить в мое распоряжение одну из его карет. Может, окончательно утвердился в мысли, что все жители XXI века были со странностями. Но лишь уточнил: «Это необходимо?» И, получив утвердительный ответ, тотчас вызвал одного из своих приближенных и отдал приказ. Я так и не понял, какое звание носил тот человек – дворецкий, эконом, подскарбий?[28] Да и не особенно это интересовало, если честно. Главное, что карета в скором времени прибыла на «базу».

Об устройстве рессор я имел лишь весьма приблизительные, поверхностные знания. Но сразу решил действовать по принципу «Что просто, то надежно», не возясь с изготовлением пружин. Черт его знает, удастся ли сделать по-настоящему качественные пружины, не будем рисковать.

Кузнец, получив чертеж с указанием приблизительных размеров, а также одну из изготовленных мерных реек, выслушал строгое напутствие: «Чтобы получились упругими!», поклонился и заверил, что все исполнит в точности. Он отковал несколько пар изогнутых стальных полос, пробил в них отверстия для крепежа. И я начал экспериментировать… Попутно озадачивая кузнеца новыми заданиями. В конце концов кузов кареты был укреплен на верхних «пакетах» полос, скрепленных с нижними «пакетами» при помощи примитивных, но очень крепких хомутов. К нижним же «пакетам» заодно прикрепили толстые стальные скобы с круглыми отверстиями, через которые проходили колесные оси.

«Подшипники! Нужны подшипники!!!» – отчаянно вопил внутренний голос. Я был полностью с ним согласен, но все-таки велел заткнуться. Располагая производственной базой XVII века, о подшипниках можно лишь мечтать. Ладно, пока обойдемся обычной смазкой, чтобы ось не перегревалась…

– Ясновельможный князь хотел собственными глазами увидеть новшества? – почтительно молвил я, объявившись с этой самой каретой у главного входа в поместье Иеремии. – Его желание – закон! Прошу княжескую мосць не только осмотреть сие интересное приспособление, но и испытать в действии.

Иеремия не заставил себя упрашивать дважды. Его глаза буквально загорелись, каждый жест выдавал нетерпение. Оказавшись возле кареты, он тотчас распахнул дверцу, заглянул внутрь, ощупал обивку. Потом обошел карету со всех сторон, не отрывая глаз от кузова, видимо, пытаясь рассмотреть какое-то чудесное оружие, тщательно спрятанное от чужих глаз…

– Проше пана! – голос будущего короля Речи Посполитой зазвучал с недоумением и обидой, словно у ребенка, которому обещали хороший подарок, а подсунули пустышку. – Но… где же?!

– Пусть ясновельможный князь сядет в карету и велит кучеру объехать вокруг дома, да не степенным шагом, а побыстрее! – улыбнулся я.

– Кх-м!!! – недовольно закашлялся Иеремия. Судя по его лицу, он вначале раздумывал, уж не насмехается ли над ним первый советник. Но потом все-таки сделал, как ему говорили. Хлопнула дверца кареты, кучер прикрикнул и взмахнул хлыстом, лошади, тронувшись, быстро перешли на крупную рысь.

Я буквально впился взглядом в кузов. Конечно, перед тем, как представлять работу на суд князя, сначала провел испытания, а потом приказал сделать то же самое Тадеушу и расспросил о впечатлениях. (Мой помощник попробовал было заартачиться: негоже, дескать, простому полковнику в княжеской карете разъезжать, но я указал, что это в интересах общего дела, да и он вовсе не простой полковник, а особенный.) Результаты оказались более чем удовлетворительными, особенно с учетом нашего, весьма примитивного технического оснащения… Но законов подлости-то никто не отменял! Возьмет и лопнет проклятая рессора, наградив сиятельное седалище увесистым толчком. Или колесо вдруг слетит с оси… Поэтому я неподдельно волновался, особенно когда карета скрылась из виду, завернув за угол княжеского особняка.

Но удача была в тот день на моей стороне. Вскоре послышался топот и стук колес, показались кони, мгновением позже – кучер на облучке кареты (слава богу, невредимой), в окошке которой виднелась сияющая княжеская физиономия. Даже с большого расстояния было видно, что Иеремия просто в восторге.

«На роже блины можно жарить без смальца! – прокомментировал неугомонный внутренний голос. – Начальство довольно, проси чего хочешь, не откажет. Хоть орден, хоть поместье с парой сотен душ…»

Я опять приказал ему заткнуться и не отвлекать от дела.

– Потрясающе! Езус-Мария, это просто чудо какое-то! – возбужденно воскликнул Вишневецкий, спрыгнув со ступеньки-подставки на землю. – Ни малейшей тряски! Если бы мне кто-то сказал, что подобное возможно, я просто рассмеялся бы выдумщику в лицо. На Бога, как пану это удалось?

Я, почтительно склонив голову, заверил, что мне очень приятна его похвала. После чего попросил нагнуться и осмотреть «новшество», объяснив его суть. Иеремия с горящими глазами осматривал рессоры, время от времени одобрительно комментируя мой доклад. Судя по виду князя, он готов был даже встать на четвереньки, чтобы улучшить обзор, но не позволила шляхетская гордость.