Аутсайдер - Евгений И. Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я всегда… — хрипит она, и кровь пузырится на губах. — Всегда хотела, чтобы ты стала сильной… Чтобы могла выдержать любой… удар. И посмотри, какой… ты стала… благодаря мне.
— Ты ошибаешься, — голос Драганы тих, но твёрд. — Ты лишь била по мне, снова и снова, думая, что куёшь клинок. Но всё, что ты делала, — это проверяла меня на прочность. Каждый раз, когда ты запирала меня в подвале, морила голодом, унижала, отвергала — я могла сдаться. Хотела сдаться. Но я решила бороться, — по щекам девушки бегут ручейки слёз, но она не моргает. — Не ты выковала меня. Ты лишь показала, что я не сломаюсь. Выжить — это мой выбор. Стоять здесь — это мой выбор. Я стала сильной не благодаря тебе, а вопреки.
Матриарх слушает слова дочери, и на её лице отражается целая гамма эмоций. Боль и гнев постепенно сменяются ошеломлением, потом пониманием. Её кожа сереет, а кровь продолжает толчками вытекать из раны в груди.
— Может… может ты и права, — её голос звучит неожиданно тихо, почти шёпотом. — Я вижу тебя.
«Теперь я вижу тебя настоящую», — вот, что хочет, и не может выразить Галадра. Её эмоции — это кипящая чёрная смола горечи, прозрения и опустошения.
Она поднимает дрожащую руку и касается щеки дочери в удивительно нежном жесте.
— Нам обоим… пришлось убить своих… матерей. Эта цепь ненависти… въелась в кровь… нашего рода. Пора её разорвать!
— За всё, что ты отняла у меня, — шепчет девушка, глядя на мать расширившимися глазами. — За Вальтору. За наше детство. За Восходящих Пульсаров. За Аяра. И за меня!
Клинок проворачивается в груди Галадры, рассекая уязвимую плоть, и с хлюпаньем выходит из подмышки. Из раны хлещут алые потоки вперемешку с невидимой арканой.
— Прощай, мама…
Драгана замирает, глядя на ту, кого столь долго ненавидела. По её щекам текут слёзы боли и облегчения. Дрожащие окровавленные ладони стискивают рукоять меча.
— Сломай эту цепь… дитя моё, — из последних сил шепчет Галадра. — Отныне ты — Матриарх Дома Архарц.
С этими словами она издаёт последний вздох, и её рука безвольно опадает, прочертив алую полосу на щеке дочери. Обмякнув, тело бывшего Матриарха рушится на пол.
А её дочь всё стоит, не в силах отвести взгляд от умиротворённого лица своей матери. Плечи её мелко дрожат от беззвучных рыданий.
Я подхожу к своей невесте и осторожно обнимаю, прижимая к себе. И в тот же миг Драгана разворачивается, утыкаясь мне в грудь. Её бьёт крупная предательская дрожь.
— В момент активации браслета, когда Сопряжение предложило выбрать класс, я молилась… — сдавленно шепчет она, стремясь заполнить тишину. — Молилась, чтобы мне была дарована сила. Возможность одолеть её. Сразить её раз и навсегда.
Я глажу девушку по волосам, шепча какие-то бессвязные утешения. Боль и облегчение Драганы почти осязаемы. Я не могу представить, каково ей сейчас. Потерять мать, обрести свободу, исполнить мечту — и всё это в один миг. Слишком много для одного измученного сердца.
Что бы испытал я, доведись мне так же откровенно поговорить с отцом?..
— Она прислала мне приглашение вступить в клан. Назначила меня его главой, — продолжает дроккальфар.
— А ты?
— Приняла его… Надеюсь, Ваалис поймёт…
Киваю, принимая сказанное. Лучше так, чем если во главе клана встанет новый враг. Похоже, сегодня случилось слишком много судьбоносных событий.
На этом сюрпризы не заканчиваются.
Драгана вдруг вскидывает на меня полные смятения глаза. Прижав губы вплотную к моему уху, почти беззвучно шепчет:
— Егерь… Браслет. Когда мой класс изменился, он заговорил со мной.
Я напрягаюсь и спрашиваю настороженно:
— И что он произнёс?
— Назвал координаты на Нексусе, — сглатывает девушка. — Сказал, чтобы я прибыла туда.
Недоумённо моргаю и хмурюсь.
— Чей это был голос? Ты его узнала?
Драгана качает головой.
— Нет, но он назвал себя… Эриндором.
[1] Художница — Livius Rejman.
Глава 18
В смысле? Он же погиб.
Ничего не понимаю.
Какое-то записанное заранее сообщение? Заготовка Эриндора Мечтателя на случай собственной смерти? Но почему именно в этом браслете?.. И почему сработала именно сейчас?
Ладно, чего гадать. Придётся отправиться по названным координатам и взглянуть на месте.
Следом мои мысли прыгают к иной теме.
Даже хорошо, что Драгана исчерпала потенциал браслета на улучшение класса прямо здесь. Пускай зрители вместе с другими Новами знают, что древняя реликвия потеряла единственный заряд, превратившись в красивое, но бесполезное пресс-папье[1]. Было бы гораздо хуже, если бы желающие урвать трофей, начали охотиться за нами. Теперь в этом нет смысла.
Всё это проносится в моей голове, пока мы, обнявшись, стоим в тишине. Сердца бьются в унисон, а дыхание постепенно успокаивается.
— Поверить не могу, что всё закончилось, — тихо выдыхает Драгана, утыкаясь лбом мне в плечо.
В её голосе слышится смесь облегчения и горечи. Я могу только догадываться, что сейчас творится в её душе. Что чувствуешь, когда человек, который был для тебя всем — и мучителем, и матерью одновременно — уходит навсегда? Как примириться с тем, что теперь нужно жить дальше, неся на плечах этот груз? Наверное, это одно из тех испытаний, которые нельзя пройти в одиночку.
— Ты сделала то, что должна была. Не вини себя. Она сама выбрала этот путь, — произношу я, понимая, как неуклюже и банально звучат мои слова утешения.
Дрокк тихо вздыхает, а затем, словно стряхнув с себя пелену скорби, слегка отстраняется и смотрит мне прямо в глаза. Смахивает последние слезинки с ресниц и выдавливает бледную улыбку.
— Мне всё ещё сложно в это поверить, но ты прав. Она сделала свой выбор много лет назад. А я… я сделала свой сегодня.
В её взгляде я вижу решимость пополам с болью. Блики от парящих в воздухе частиц арканы играют на точёных скулах, словно рисуя на них карту созвездий.
— Ты изменилась, — говорю вдруг, осторожно касаясь кончиками пальцев торчащего за её спиной энергетического крыла. — И дело не только в классе.
Драгана задумчиво проводит ладонью по конструкту, будто пытаясь на ощупь понять его структуру. Мимолётное усилие, и крылья тают.
— Это… это странно, — медленно произносит она. — Когда это произошло, я