Великосветская дама - Стефани Лоуренс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джорджиана, к собственному ужасу, осознала, что поездка в закрытом экипаже с братом Беллы представляет собой испытание не меньшее, чем нахождение наедине с Чарльзом. Но если в присутствии кузена ей приходилось подавлять отвращение, то теперь ее грозили затопить совсем иные эмоции. Ее обоняние дразнили запах обивочной кожи и аромат сандалового дерева. Время от времени содрогаясь всем телом, она наслаждалась близостью лорда Элтона. Но чувства, проснувшиеся в ее душе, были слишком опасными, поэтому Джорджиана безжалостно пыталась избавиться от них, одновременно заставляя себя дышать ровно и спокойно обдумывать ситуацию.
– Вас прислала Белла?
Так терпеливо, как только мог, Доминик ждал, когда Джорджиана оправится от пережитого. Нахмурившись в сгущающейся темноте, он повернулся к ней:
– И Белла, и Джулиан Эллсмер.
– Лорд Эллсмер?
– Именно. Он стал свидетелем вашего отъезда из Лондона с Чарльзом – «светловолосым типом», как он его описал.
Отрывистый тон Доминка мгновенно отбил у Джорджианы желание рассмеяться.
– Потом Белла прислала мне записку, в которой сообщила, где вас искать. – Доминик посмотрел в ее милое лицо в тусклом свете каретных фонарей и убедился, что девушка и не подозревает о том, какой страшной опасности подвергалась со стороны кузена. Не догадывалась она и о том, как испугался и переполошился он сам, узнав о ее импульсивном поступке. Когда Доминик продолжил, тон его голоса сделался заметно суше: – Чего я никак не могу понять, так это того, как вы, хорошо зная, что за человек Чарльз, все же согласились на эту весьма сомнительную поездку?
Джорджиана напряглась, услышав из его уст порицание. Сглотнув образовавшийся в горле комок, она ответила тихо и сдавленно:
– Я очень сожалею, что доставила вам столько хлопот.
Про себя Доминик выругался. Разговор развивался совсем не так, как он рассчитывал. Доминик с трудом сдерживал рвущееся наружу раздражение, и ему отчаянно хотелось как следует встряхнуть Джорджиану, но он понимал, что в нынешнем состоянии касаться ее будет делом совершенно неразумным. Более того, имея большой опыт общения с молодыми леди, Доминик сознавал, что его ангел ничуть не раскаивается в содеянном и вообще находится в предобморочном состоянии. Если он, поддавшись соблазну, все же начнет читать Джорджиане лекцию, она, весьма вероятно, в самом деле уступит женской слабости и лишится чувств. Первый раз в жизни Доминик не был уверен в своей способности вынести подобное зрелище. Раздраженно фыркнув, он скрестил руки на груди и стал смотреть в окно.
Сама Джорджиана не сводила глаз с проплывающих мимо теней, плотно сжимая подрагивающие губы и с трудом сдерживая наворачивающиеся на глаза непрошеные слезы. Это уж слишком! Когда она впервые обратилась к лорду Элтону за помощью, он оказал ей всяческую поддержку, точно в самом деле являлся ее опекуном. Потом не узнал ее на бале-маскараде и вскружил голову своими занимательными речами. А теперь снова обращается с ней как с ребенком, браня и ругая ее, а не Чарльза!
Стараясь не шмыгать носом, Джорджиана заставляла себя думать о чем-то другом – о чем угодно, – только не о сидящем рядом с ней джентльмене.
О действиях лорда Эллсмера, например. Почему он не отправился прямо к Белле, а прежде пошел к ее брату? Неудивительно, что Белла обратилась к своему брату, но почему же и лорд Эллсмер поступил схожим образом? Никакого вразумительного ответа Джорджиане в голову не приходило. Решив не думать пока на эту тему, она стала подбирать подходящие слова, намереваясь спросить лорда Элтона о том, что он сделал, когда вернулся на постоялый двор. Узнать это было очень важно, потому что могло помочь ей в дальнейшем общении с Чарльзом. Она искоса посмотрела на лорда Элтона.
В свете проехавшего навстречу экипажа она заметила кровавый след на костяшках пальцев его правой руки.
– Боже мой, вы поранились! – Не задумываясь ни о приличиях, ни о последствиях, Джорджиана схватила руку Доминика и поднесла ближе к глазам, чтобы получше рассмотреть в тусклом свете. – Вы… вы подрались с Чарльзом! – Положив его крупную ладонь себе на колени, она обмотала ее своим маленьким носовым платочком и завязала концы узлом, чтобы держался на месте. – В этом не было нужды, уверяю вас.
Его светлость глубоко вздохнул:
– Это было совершенно необходимо, поверьте. Чарльзу давно пора было преподать хороший урок. Попытка погубить репутацию леди ни одному мужчине не должна сойти с рук.
– Что вы ему сделали?
Положив голову на подголовник, Доминик пытался прочесть выражение ее лица.
– Не волнуйтесь, жить будет.
Джорджиана продолжала терпеливо смотреть на него, и он, поморщившись, добавил:
– Чарльз поступил весьма опрометчиво, сделав ряд предложений, которые я нахожу недостойными джентльмена. Я с радостью заставил его взять свои слова обратно.
– Ведь вы и сами могли пострадать! И пострадали.
Джорджиана снова посмотрела на его руку, которую все еще держала у себя на коленях и сжимала обеими ладонями. Доминик неохотно высвободился, изо всех сил подавляя желание схватить ее за руку. Ее порывистые действия поразили его так, что он не мог пошевелиться. Когда к нему вернулась способность соображать, он решил, что не стоит прерывать момент, затронувший его до глубины души. Теперь, чувствуя смущение девушки, он пытался подобрать слова, чтобы отвлечь ее:
– В любом случае сильно сомневаюсь, чтобы Чарльз отважился когда-либо снова побеспокоить вас.
Джорджиана кивнула в ответ на его слова. Ощутив вдруг страшную усталость, она сочла за лучшее помолчать. Грудь ей теснили эмоции, идущие вразрез с общепринятыми нормами поведения, а близость его светлости смущала еще больше. Поэтому она стала смотреть в окно, за которым мелькали растворяющиеся во мраке силуэты деревьев, но разум упорно отказывался отвлекаться от сидящего подле нее мужчины.
Чувствуя смятение Джорджианы, Доминик улыбнулся в темноте и, досадливо вздохнув, решил пока отложить попытки добиться взаимности. Она и без того нервничает и пребывает на грани срыва, подумал он. Несомненно, в ее нынешнем состоянии виновата стычка с грубияном Чарльзом. Тут мысли Доминика приняли иной оборот. Он удивился, отчего это Джорджиана не устроила истерику. Большинство молодых леди на ее месте заливались бы перед ним слезами, а не тревожились бы о его пустячной царапине на руке. В темноте он пальцем нащупал кружевную оторочку обмотанного вокруг ладони платочка.
И для разговора о минувшем бале-маскараде момент также совершенно неподходящий, продолжал размышлять Доминик. Будучи человеком очень опытным, он понимал, что его ухаживания придутся сейчас совсем не к месту. Для этого в его распоряжении будет завтрашний день. И послезавтрашний. И еще много-много дней впереди. За сегодняшний вечер лорд Элтон пришел к выводу, что не позволит Джорджиане Хартли ускользнуть из его жизни.
Отвлекшись от размышлений, Доминик бросил взгляд на сидящую рядом с ним хрупкую фигурку. Джорджиана также была поглощена своими мыслями, сцепив руки на коленях. Через полчаса они прибудут на Грин-стрит. Улыбнувшись про себя, Доминик откинул голову на мягкий подголовник и закрыл глаза, погрузившись в свои фантазии.
Джорджиана молчала, ругая себя за слишком вольное поведение. В каждом жесте лорда Элтона, как бы он ни старался это скрыть, явно читалось порицание ее опрометчивости, позволившей фантазиям руководить ее поступками. Лорд Элтон очень любит свою сестру. Не следует забывать, что именно по ее просьбе он бросился ей на выручку – братская привязанность руководила его стремлением защитить ее, и ничто иное. Джорджиана поморщилась, порицая саму себя, но это не помогло ей сбросить тяжкий груз с сердца.
Постепенно и без всяких усилий с ее стороны усталый разум перешел к обдумыванию главной проблемы. Разумеется, лорд Элтон не испытывает к ней никакого интереса. Если бы он узнал ее на бале-маскараде, то давно бы упомянул об этом. Джорджиане было мало что известно о великосветских распутниках, но она подозревала, что ни один из них не упустил бы такую прекрасную возможность, как поездка в экипаже наедине с объектом его мечтаний. А сидящий рядом с ней мужчина не произносил ни слова. Джорджиана бросила на него взгляд украдкой из-под полуопущенных ресниц. Его глаза были закрыты. Осмелев, она стала, не таясь, рассматривать контуры его лица, широкий лоб и квадратную челюсть, крепкие, четко очерченные губы… Ее сознание тут же услужливо нарисовало картину того, как эти губы целуют ее, и Джорджиана заставила себя отвернуться, чтобы снова сосредоточиться на проплывающем мимо пейзаже.
Равелло. Перед ее мысленным взором появилась находящаяся там вилла, теперь перешедшая в ее собственность. Она ухватилась за этот образ. Пришедшее ей в голову логичное решение проблемы поразило ее. Чарльз – беспринципный обидчик, который не оставит своих попыток досадить ей, до тех пор пока она будет жить в Англии. И брат Беллы также волнует ее и отвлекает от привычной светской рутины. Будучи не слишком очарованной высшим обществом, которое представлялось для нее всего лишь приятным развлечением, Джорджиане не стоило бы больших усилий совсем от него отказаться и круто изменить свою жизнь.