Однажды в Марчелике 3 (СИ) - Сухов Лео

План работал ровно до того момента, пока не дошло до практики. Колонна манипулы, втянувшаяся в ущелье, была остановлена своим командиром, восседавшим на волле. Он внимательно смотрел вперёд… И всё никак не решался отдать приказ двигаться дальше. Время шло, а солдаты СоЗаМаО не спешили наступать в расставленную ловушку…

Ни Дан, ни его касадоры, ни их союзники не знали, что Герхард просто ждёт возвращения тех, кого отправил вперёд – чтобы обследовать путь. Он надеялся, что дозорные-неумёхи не забудут вернуться назад, дабы доложить ему о результатах.

Простояв почти час, Герхард понял, что ждать дозорных бесполезно. Но бросаться в омут с головой всё-таки не спешил. Герхард считал, что потерять сто двадцать глупых лбов он всегда успеет. И всё же лучше их сохранить: тогда не придётся тренировать новых. Поэтому он призвал из хвоста отряда всех шестерых бойцов, провинившихся за последнюю неделю, и отправил вперёд их. Этих хотя бы не так жалко будет…

Пришлось стражникам срочно откатывать телеги с дороги, а самим прятаться в зарослях. Вероятность обнаружения засады становилась слишком высокой… Однако на руку Кастиелло де Романо снова сыграл низкий уровень выучки солдат СоЗаМаО. Новые дозорные беспечно прошествовали по дороге, даже не обратив внимания на следы колёс поперёк неё.

Они прошли до конца теснины, развернулись – и тем же путём, не заглядывая в кусты, вернулись к своему отряду. Как только горе-дозорные скрылись за поворотом, стражники из Кастиелло де Романо вернули телеги из зарослей и снова заняли позиции.

Выслушав доклад дозорных, Герхард решил, что дальше ждать не имеет смысла. Он, конечно, не поверил в его достоверность, потому что уже видел, как действуют его солдаты. Перед тем как пройти теснину, командир сосредоточил на флангах самых опытных и дисциплинированных солдат. И приказал артиллеристам на всякий случай готовиться к стрельбе.

К сожалению, именно рядом с пушками в хвосте строя он и находился, когда первые ряды его манипулы гордо прошли поворот дороги… И начали останавливаться, наткнувшись на взявшиеся ниоткуда телеги, перегородившие путь. Однако начать останавливаться – это ещё не значит остановиться. По инерции, поддаваясь давлению задних рядов, манипула ещё больше продвинулась к засаде…

Пока Герхард, погоняя волла, скакал в начало строя, чтобы узнать причину остановки, касадоры Дана уже наводили винтовки на свои цели. Сигнал к началу атаки должен был отдать Ламмерт, чьим подчинённым предстояло устранить командира. И они справились со своей задачей…

Стоило только Герхарду вылететь из-за поворота дороги и увидеть повозки, как из засады раздались первые выстрелы. И первые же пули попали в командира. Цвайфелхавт почувствовал несколько сильных толчков в области груди. И почему-то стал медленно заваливаться на спину. Его очень расстроили эти толчки в груди: они помешали ему посмотреть, кто это перегородил путь телегами…

«Что это я, с седла сползаю? – подумал он с лёгким смущением. – Ведь никогда же не было такого!».

Он хотел вновь посмотреть на телеги, но ничего не увидел. Над ним ничего не было уже, кроме неба, – высокого неба, не ясного, но всё-таки несоизмеримо высокого, заполненного барашками облаков, которые всегда нагоняет Клипа перед Ноябрьским потопом…

«Как тихо, спокойно и торжественно!» – подумал он. И, наверно, ещё много всяких глупостей успел бы надумать, но тут в поле зрения мелькнула задница волла, а потом его затылок встретился с неприветливой марчельской землей, напрочь вышибая из головы остатки мыслей. А заодно и сознание.

А вокруг уже творился форменный бардак… Бардак, который он должен был предотвратить, но как раз пребывал в счастливом беспамятстве. Стоило ему начать соскальзывать из седла на землю, как стрельбу открыли все, кто прятался вдоль дороги.

Герхард ещё летел на землю, а под аккомпанемент сухого треска винтовочной пальбы уже спотыкались и падали на землю солдаты-артиллеристы. Как будто громом окатили врагов орудия Кастиелло де Романо, выплёвывая по строю солдат заряды шрапнели. И в тот момент, когда голова Герхарда наконец-то встретилась с землёй, они взорвались над войском СоЗаМаО, обрушивая смертоносный ливень на нестройные ряды.

Над местом боя зазвучал обречённый, заунывный вой кого-то из солдат. Несчастный выл, перекрывая даже щелчки винтовочных выстрелов и стоны раненых. Он выл не от боли, не от злости – а от страха. Разум и самообладание покинули беднягу, когда рядом начали замертво падать люди. И его страшный истеричный вой наводил панику в рядах неприятеля.

Даже Дан отвлёкся от стрельбы и мизинцем поковырялся в ухе – настолько ему этот вой не нравился. Противный он был, раздражающий… Этот вой напоминал о том, что все мы люди, все мы боимся – и никто не может знать наверняка, когда с перепугу непроизвольно намочит штаны. А Дан не любил вспоминать о презренных слабостях человеческой натуры.

Первыми не выдержали напора армейские обозники. Они принялись спешно разворачивать телеги, чем переключили на себя внимание засады. Когда и на них обрушился огонь врага, они бросились бежать, побросав боеприпасы и провиант. Следом за ними устремились наименее пострадавшие ряды солдат, которые были в хвосте колонны. Увидев их бегство, Дан и те, кто вместе с ним засел на холме, резко повскакивали и кинулись к воллам.

В идеале место засады покинуть не должен был никто. Поэтому касадорам ещё предстояла долгая погоня за удирающими. Чем дольше командование на западе не получит вестей от манипулы, тем дольше они не будут знать, что произошло. И тем позже направят новые отряды для покорения Кастиелло де Романо. А это и было целью всего побоища…

И пусть всё делалось наспех, неаккуратно!.. Но раз уж план выгорел, стоило бы развить успех и добиться его максимальной эффективности.

В то же время основные силы продолжали методично, как в тире, расстреливать деморализованную манипулу… А солдаты в панике искали укрытия даже за трупами товарищей – лишь бы не поймать пулю.

Когда солнце коснулось горизонта, всё было кончено. Злополучный поворот дороги был завален трупами, а земля – глубоко пропитана кровью. Стражники из Кастиелло де Романо принялись вспарывать мешки с песком и высыпать содержимое, тщательно пряча следы боя.

Отряд Дана прекратил преследование убегающих по вполне понятным причинам. Просто убегающих больше не осталось. Последний солдат из обоза, с поразительной хитростью прятавшийся от касадоров, был найден и застрелен. Его труп зацепили верёвкой и привезли к месту засады.

В ночной тиши, при свете факелов, все тела были обысканы и избавлены от ценностей, оружия и непострадавших элементов формы. Погибших солдат скинули в одну большую яму в стороне от дороги и закопали.

А когда утром первые торговые подводы добрались до злополучного поворота, их возницы даже не заметили следов кровавой расправы. Вскоре дорогу и свеженасыпанный песок укатали колёсами, утоптали копытами, и никто уже с уверенностью не смог бы сказать, что здесь случилась очередная трагедия очередной человеческой войны…

Могилы проигравших так и остались безымянным холмом на центральных равнинах Марчелики. А победители, не потерявшие ни одного бойца, погрузили раненых на захваченные телеги с армейскими припасами и вернулись в Кастиелло де Романо.

Командование СоЗаМаО ещё долго гадало, куда подевалась целая манипула во главе с опытным Герхардом Цвайфелхавтом. Однако так и не смогло докопаться до правды. Конечно, до них доходили слухи о том, что всех их перестреляли, но слухами, как известно, Эрфа полнится…

Конечно, следы жестокого побоища всё равно всплыли в мутном русле истории. Спустя многие годы один из стражников упомянул о произошедшем в своих мемуарах. А пытливый историк раскопал короткий отчёт среди вороха документов в архиве. Ну а энтузиасты-поисковики облазили все окрестности Кастиелло де Романо в поисках подходящего места…

Но вот беда!.. К тому времени дорога сместилась, и найти место засады оказалось проблематично. И только спустя пару столетий слишком любопытный пёс, выкопавший из-под земли кость одного из солдат СоЗаМаО, позволил людям найти безымянную могилу. И всё-таки отдать дань памяти павшим.