Магиум советикум. Магия социализма (сборник) - Валерия Калужская

– Или систематическое враждебное воздействие! Разве ты не чувствуешь здесь инородной, темной магии?

– Ты еще скажи, здесь домовые водятся, лешие, ведьмы!

– Почему нет?

– На шестьдесят первом году советской власти? Не смеши мои тапочки! Райком партии давно бы заметил, заведись здесь что-то подобное.

– Значит, враг хорошо маскируется. Колхозный эгрегор подменен другим, внешне похожим. Ты к председателю здешнему принюхивалась?

– Чего это я его нюхать должна?!

– А того, что от него самогоном постоянно разит. И от Митяя, и от всех остальных. Какое уж там революционное чутье!

– От тети Веры не разит.

– Ей другим голову задурили. Не важно! Ты заметила: едва мы появились со свежим взглядом, как нас отсюда выдавливать начали? Или ты считаешь нормальным, что за два дня из тринадцати человек пятеро выбыло?

Ксюша закусила губу, потупилась.

– Не нормально…

– Вот! Твои субботники не помогут. Мы должны ударить по враждебному эгрегору мощно и неожиданно. Я клуб осмотрел, я там рядом живу. Вроде построенный правильно, но заброшенный какой-то. Словно никогда не использовался по назначению. И на двери замок висит! Представляешь, очаг советской магии заперт на замок?

Ксюша внимательно посмотрела на него. И глаза у нее блеснули. Поняла!

– Точно! – Она кивнула так энергично, что русая челка упала на глаза. – Во враждебный эгрегор я не верю, но с клубом ты прав. Нужно провести общее собрание колхоза. С расширенной повесткой. Политинформация, доклад по материалам XXV съезда и июльского пленума, обсуждение. А под занавес – танцы красных коммунаров! Гоша, музыку сделаешь?

Гошка растерялся от такого поворота. Не любил он брать на себя лишние обязанности.

– Да я в ней не разбираюсь…

– Валера разбирается. Ты, главное, поруководи им, а то он такой рохля, будто и не комсомолец!

– Лучше механомагов привлеки, они в этом спецы.

– У них и так много работы – колхозную технику ремонтировать.

– Да ничего они не отремонтируют! С Зарубиным не справились, а без него и подавно.

Ксюша подумала, согласилась.

– Ладно, тогда вы клуб готовите. Пошли к председателю!

Семёна Кузьмича предложение комсомольцев застало врасплох.

– Дело хорошее, конечно… Подумать надо. В субботу можно и…

– Никаких суббот! – Если уж Ксюша закусывала удила, то неслась к цели неудержимо. – Собрание проведем сегодня же! Предлагаю назначить на 17.00, успеем. Вы нам только ключи от клуба дайте.

– Клуб? Зачем клуб? Там не топлено и вообще… В правлении людей соберем, в красном уголке, потеснимся. Да всё одно половина не придет…

Председатель мог отнекиваться еще долго. Но тут на помощь пришла тетка Вера, – как и услышала разговор из своего кабинетика? Вроде стены не картонные. Распахнула дверь, ворвалась.

– Семён Кузьмич, комсомольцы дело говорят, чего клубу простаивать? А что не топлено – протопим! И народ весь сгоним, пусть послушают молодежь. Хватит нашему колхозу задних пасти!

Лицо председателя стало белым как мел.

– Да я же думал… Нельзя же…

– Что значит – нельзя?! А ну хватит оппортунизм разводить! Ты коммунист или хвост бычий? Давай ключи, сами разберемся!

Председатель снова поменял цвет. Безропотно вытащил из кармана связку ключей, протянул тетке Вере. И та окончательно захватила власть.

– Хлопчик, вот тебе ключ от клуба. Сейчас я Митяя вам пришлю с машиной, дрова отвезете. А в клубе Егорыч покажет, что и как, печку растопит. Он за два дома от меня живет, найдете. Спит, поди, шельма. Будите, не стесняйтесь. Это сторож наш, он и ночью, и днем спать горазд.

Пока Ксюша с оставшимися девчонками готовили политическую часть мероприятия, а механомаги – культурную, Гошка занялся хозяйственно-бытовыми вопросами. Юрика и Валеру отправил с Митяем грузить дрова, а сам пошел на поиски Егорыча.

К счастью, тетка Вера ошиблась, будить сторожа не пришлось. Едва дворовая собачонка тявкнула – Гошка поежился невольно, узнав одну из тех мелких, что встретили его ночью на огородах, – как дверь избы приоткрылась.

– И чево надобно?

– В клубе собрание вечером будет. Мне посмотреть…

Дверь закрылась. Опять открылась. Бодренький старичок – ровесник Октября или чуть постарше – вышел на крыльцо, по-солдатски одернул ватник, шапку поправил. Припадая на левую ногу, направился к Гошке.

– Ну пошли, поглядим.

Шагал дед споро, несмотря на хромоту. И по ровному, и в горку, и по ступеням, поднимаясь на крыльцо клуба. Молчал, лишь поглядывал искоса на Гошку. В конце концов тот не выдержал, заговорил первым:

– А вас как полностью по имени-отчеству?

Дед хитро прищурился.

– Егор Иваныч я. Только не заслужил по отчеству зваться. Сперва Егорка был, потом Егор, теперь Егорыч. Да я привык, и ты так зови.

– Значит, мы с вами тезки почти? А почему ваш клуб заперт всё время? В других колхозах при клубах молодежь собирается, танцы каждую субботу, секции спортивные работают, кружки по интересам…

– Тезки – это хорошо, – Егорыч отобрал у Гошки ключ, сам отпер замок. – А вот клуб у нас неправильный. Место плохое выбрали.

Петли скрипнули, словно рашпилем по нервам провели, дверь открылась. И, подтверждая слова Егорыча, на Гошку дохнули такие холод и мрачная тоска, что волосы на затылке дыбом стали.

– П… почему плохое?

– Почему… Клуб десять лет назад построили. А прежде здесь церква была, старая. Когда пращуры наши при царице Катьке здешние места заселяли, она стояла уже, и кто построил ее, когда – неизвестно. В тридцатые годы мы, комсомолия, с мракобесием боролись, вот и решили из церквы клуб себе сделать. Аннушка, командирша наша, хлопцев образумить пыталась, – не займайте, мол, историческая ценность. Куда там! Мы ж молодые были, головы горячие. На колоколенку забрались, веревки порезали. Ох, как он трезвонил, когда с горки катился – колокол-то! Всю округу взбаламошил. В районе слышно было!

Сторож пошкандыбал внутрь здания, и Гошке не оставалось ничего другого, как следовать за ним. Красная ковровая дорожка на полу, приоткрытые двери комнат. В конце коридора – актовый зал. Просторный, светлый, с большими окнами, рядами мягких стульев и портретами членов Политбюро на стенах. Широкая сцена, дубовый стол для президиума, трибуна с гербом, тяжелый бархатный занавес позади стола. Клуб как клуб, – постарался успокоить себя Гошка. А что зябко до дрожи – так это поправимо. Печку растопим, горячая вода по батареям парового отопления побежит, воздух и прогреется.

Егорыч поднялся на сцену, провел рукой по столешнице. Неодобрительно покачал головой:

– Давно не прибирали, итить его за ногу… И зачем строить было таку громаду?