Магиум советикум. Магия социализма (сборник) - Валерия Калужская

То ли в некипяченом молоке причина крылась, то ли не приспособлены городские желудки оказались к деревенской пище, но скрутило всех. Вроде мелочь, ничего страшного, посмеялись над собой и забыли. Да только посреди поля, когда до ближайших кустиков два километра, это оказалось совсем не смешно. В деревню пришлось возвращаться задолго до перерыва.

С обедом председатель не обманул. Конечно, готовить на домашних голландках это не то, что в колхозном пищеблоке, но поварихи старались. Борщ, котлеты и – наконец-то! – компот из шиповника. К сожалению, оценить старания по достоинству студенты не смогли, борщ остался почти нетронутым, котлет съели едва половину, налегали в основном на компот. Разве что Гошка оценил. И Алёна – умяла две тарелки первого, три порции второго. Отяжелевшая, вышла из столовой, направилась к лавочке, примостившейся в закутке у забора. Лучшего случая поговорить не придумаешь.

– Алёна, постой!

Девушка остановилась, посмотрела вопросительно. Гошка быстро догнал ее, спросил, понизив голос:

– Ты в самом деле колокол слышала сегодня ночью?

Воскобойникова снисходительно хмыкнула.

– А ты подумал, тебя выгораживаю? Не знаю, почему председатель не признается, но я звон не во сне слышала. Я…

– Ааа!!! Вай-вай-вай… Мамочка, больно как!

Лавка, на которую хотела сесть Воскобойникова, – Женька добралась до нее первой, плюхнулась. И доска хрустнула. Проломилась под маленькой, тщедушной Вергунчик, словно держалась на одном честном слове, словно прогнила насквозь. Женька грохнулась спиной оземь и теперь извивалась ужом, орала благим матом.

На миг все остолбенели. А затем бросились на подмогу.

– Что? Где болит? – Ксюша присела рядом с пострадавшей.

– Спина… сильно… Не трогай!

– Так. Это ты копчик ушибла, ничего страшного. Встать сама сможешь, нет? Ребята, помогите!

Два механомага подхватили Вергунчик на руки, понесли к гостевому дому. Половина отряда поспешила следом. Алёна, ясное дело, тоже побежала утешать подругу. А Гошке неожиданно пришло в голову: окажись на месте Вергунчик большая, тучная Воскобойникова, обошлось бы дело ушибленным копчиком? И случайно ли подвернулась эта трухлявая лавка?

От такой мысли стало не по себе. Но Гошка еще не знал, что неприятности только начинаются.

Шиповниковый компот помог студентам перебороть «медвежью болезнь», да и комбайн заработал. Так что после обеда Ксюша вновь повела свое воинство в битву за урожай.

В этот раз на пути к победе стал дождь. Мелкий, назойливый и холодный. Ксюша старалась не замечать его. И то сказать – если зарядит такой на сутки, считай, амба. Поле раскиснет так, что и комбайн завязнет, и Митяев «газончик». Значит, нужно спешить.

Дождь позволял не замечать себя около часа. А потом налипшая на корнеплодах грязь забила валки. Разгоряченный битвой Зарубин полез в нутро агрегата, и…

Нет, он не орал и не катался по земле, как Вергунчик. Лишь попятился, зашипел, затряс рукой. И Гошка не сразу понял, что темные комочки, разлетающиеся от него, это не грязь, а кровь. Пальцы механомага уцелели, выдернул вовремя. Но ноготь на большом сорвало с мясом.

– Машина где?! – засуетилась Ксюша. – В медпункт везите, быстрее!

– Да я дойти могу…

– Я тебе дам, «дойти»! И грязными пальцами не трогай, заражение будет!

– Прямо-таки заражение…

«Газон» потарахтел в деревню, увозя раненого Зарубина. И вместе с ним – надежду на скорую победу. Заглохший комбайн стоял, раззявив «пасть», будто приглашал сунуться туда следующую жертву. Желающих не было. И Ксюша сдалась:

– Заканчиваем на сегодня.

До ужина ждать было долго, дождь прогулкам на свежем воздухе не способствовал. Девчонки сбежали к себе в «гостиницу», ребята, кого поселили неподалеку, тоже разбрелись. Гошке топать через всю деревню, зная, что ничего, кроме встречи с бабой Нюрой, тебя там не ждет, не хотелось. Оставалось сидеть под навесом у правления, слушать вполуха, как Валера с Юриком спорят о сигнатурах предикатной логики, ждать.

На стрекот мотоцикла он внимания не обратил, обернулся, когда их окликнули:

– Ребята, давайте до дому подвезу! – Тетка Вера сидела за рулем тяжелого «Урала», улыбалась. – Чего мерзнуть зря?

– Далеко обратно идти… – неуверенно возразил Юрик.

– Не надо обратно. У меня поужинаешь, какая разница?

Юрик встал, сделал пару шагов к мотоциклу. Покосился на товарищей.

– Ребята, поехали! Жареной картошки на всех хватит, – поняла его сомнения тетка Вера.

– Жареная картошка? Это хорошо, жареную картошку я люблю, – Валера тоже поднялся.

О Гошке друзья вспомнили, когда усаживались на мотоцикл. Он им махнул рукой, езжайте без меня, мол. Почему отказался от предложения, сам не понимал. Может, из-за того, что вспомнил внезапно – и «баба яга» предлагала «картошечки пожарить».

Валера умостился в коляску, Юрик сел в седло позади водителя, огляделся подозрительно, – не видит кто? – положил руки на бока тетки Веры. Мотоцикл плюнул сизым облачком и покатил вверх по деревенской улице, навстречу возвращающемуся со скудного осеннего пастбища коровьему стаду.

– Ты смотри, наш Додоля время не теряет, взрослую женщину тискает. Скажу девчонкам, обхохочутся.

Гошка обернулся. За спиной стояла Воскобойникова, улыбалась ехидно.

– Лучше расскажи, что там с колоколом было? – попросил.

– Я же говорила, чем слушал? Встала я ночью в… Нужно было! Вдруг слышу – «Бом! Бом!» Думаю, чего это растрезвонились, пожар, что ли? Выглянула в окно – ни зги не видно. На улицу вышла, а она откуда ни возьмись: «Зря молоко пить не захотела!»

– Кто – Ксюша?

– При чем тут Ксюша?

– Стой, зараза!

– Му-у-у!

Гошка обернулся. И остолбенел.

Громадная черно-белая корова неслась наискосок через улицу, выставив рогатую, лобастую голову. Громадный, багроволицый председатель Семён Кузьмич несся от дверей правления. Точкой пересечения двух громадин были прятавшиеся под навесом Гошка и Алёна. И корова прибывала в эту точку первой.

– Бегите! Бегите оттудава! Манька, стой, кому говорю!

– Му-у-у-у!!!

Что надо давать стрекача, Гошка понял и сам. Вернее, ноги поняли. А голова сообразила – что грузная Воскобойникова от коровы не убежит. Поэтому не себя спасать следует, а девушку защищать.

Голова хотела одного, ноги – другого. Из-за несогласованности этой всё и случилось. Гошка едва успел выставить перед собой руки – бац! Земля была мягкой, потому ударился он не больно. Тут же развернулся… до коровы оставалось шагов десять, и отделяла ее от Гошки лишь Воскобойникова, похожая на большой красный шар в своей куртке-дутыше. Бац!

Красный шар взлетел в воздух, завизжал, описал дугу над головой Гошки, упал. Земля дрогнула от удара, визг оборвался.