Детектив и политика - Устинов Питер

Малько хотелось заткнуть себе уши. При каждом ударе слышался хруст костей и треск разрываемых тканей. Подскочив к одному из троих полицейских в униформе, Малько схватил его за плечо и крикнул:

— Остановите их — они же его убьют!

Полицейский повернулся и ткнул ему в живот ствол автомата.

— Они его просто немного поколотят, — сказал он на довольно хорошем французском языке.

В надежде найти поддержку Малько огляделся.

Но никто не желал вмешиваться: все невольные свидетели происходящего были парализованы страхом. Стоящий на углу полицейский жестами приказал выехавшему с улицы Дю Ке водителю такси, в котором сидели иностранные туристы, повернуть назад.

Тем временем, сделав нечеловеческое усилие, Кастелла перевернулся на живот и встал на четвереньки. Толстый макут в голубом свитере обошел его и, словно играя в гольф, нанес ему резкий удар в лицо, сломав нос. У Кастелла еще хватило сил завопить. Правая бедренная кость у него была сломана, кисти рук под ударами дубинок превратились в кровавое крошево. В последней отчаянной попытке спастись он заполз под джип. Макут с золотыми зубами расхохотался, бросил свою дубинку в джип и потянул доминиканца за ноги. Остальные стали колотить быстрее. Чувствовалось, что им хочется поскорее закончить. Когда из-под машины показалась голова Чезаре Кастелла, один из макутов нанес ему удар сбоку. Малько увидел, как глаз доминиканца выскочил из орбиты и повис на щеке. Это было невыносимое зрелище. А Кастелла все еще был жив и пытался цепляться за джип. Раздраженный такой живучестью, толстый макут размахнулся и изо всех сил ударил его сзади, размозжив шейные позвонки. По телу Чезаре Кастелла пробежала дрожь, и он упал лицом вниз. На всякий случай макуты нанесли ему еще несколько ударов.

В эту минуту на улице появилась Гуапа. С поразительной ловкостью толстый макут метнул свою дубинку, попав ей в ноги чуть выше колен. Гуапа рухнула на асфальт, и к ней устремился макут с золотыми зубами. Все, что только что произошло с Кастелла, повторилось в более быстром темпе: макуты уже достаточно позабавились и теперь торопились поскорее с этим покончить. В одно мгновение лицо Гуапы превратилось в кусок окровавленного мяса и хрящей. Она все-таки сумела подняться на ноги и бросилась бежать к аркадам. Невольные свидетели этой бойни подались назад. Два макута бросились за Гуапой. Малько не видел удара, который проломил затылок молодой женщины.

Он его услышал.

Ему показалось, что череп раскалывается у него. Это чудовищное, публичное убийство вызвало у него приступ дурноты.

Оба макута вышли из тени аркад, волоча за руки тело Гуапы лицом вниз. За ней тянулся кровавый след. Бросив ее рядом с трупом Чезаре Кастелла, макуты начали о чем-то совещаться. На улице по-прежнему не было никаких признаков жизни. Макуты не торопились и, стоя возле джипа, продолжали свой разговор. Трупы лежали на самом видном месте, как бы специально выставленные для всеобщего обозрения.

Наконец один макут жестом показал полицейскому, что можно снова пустить транспорт. С улицы Дю Ке повернуло такси. Толстый макут в голубом свитере небрежно поднял руку. Таксист затормозил так резко, что на асфальте остались следы покрышек.

Малько снова почувствовал тошноту, когда макуты открыли багажник такси — старой американской машины — и втроем бросили в него труп Чезаре Кастелла, а затем швырнули на заднее сиденье мертвую Гуапу. Толстый макут что-то сказал шоферу, и тот тронулся с места. Все четверо снова стали о чем-то совещаться. Сердце у Малько сжалось. Он не мог оторвать глаз от этих людей, зная, что, если они посмотрят в его сторону — он покойник. Он затаил дыхание, словно это делало его невидимым.

Прошло несколько мучительных, бесконечно длинных секунд.

Тонтон-макуты сели в свой джип. Полицейский, державший Малько на прицеле, опустил автомат и зашагал прочь. Лишь лужи крови на. асфальте напоминали о только что разыгравшейся трагедии. Выйдя из состояния оцепенения, прохожий-гаитянин как крыса побежал вдоль стены дома. Поравняшись с Малько, он опустил глаза.

Чувствуя слабость в коленях, Малько сел в свою машину. Он по-прежнему не мог понять, почему его оставили в живых: ведь Амур Мирбале наверняка считала его ответственным за действия Чезаре Кастелла. Впрочем, каковы бы ни были ее расчеты, ему теперь оставалось только искать убежища в посольстве. После смерти Жюльена Лало и убийства Чезаре Кастелла операция "Вон-Вон" была практически сорвана.

Малько повернул направо, на авеню Мари-Жанн, поминутно ожидая увидеть перед собой заграждение и готовясь, несмотря на отвращение к насилию, дорого продать свою жизнь. Перед зданием представительства ООН, не снижая скорости, он свернул на авеню Гарри Трумэна. Впереди показалось посольство США. Малько затормозил, только въехав на его территорию.

Здесь он был недосягаем для тонтон-макутов.

Шофер реквизированного тонтон-макутами такси что-то объяснял несущим охрану посольства морским пехотинцам. Сквозь заднее стекло его машины виднелись рыжие волосы Гуапы.

Мертвенно-бледный Гилпатрик заставил себя посмотреть Малько в глаза. От волнения он даже не почувствовал, что огонек сигареты обжег ему пальцы.

— Я не в состоянии обеспечить вашу безопасность, — повторил он.

Малько не мог поверить своим ушам.

— Вы хотите сказать, что макуты явятся за мной сюда?

Смущение Гилпатрика сменилось раздражением. Он с силой раздавил сигарету в пепельнице.

— Я хочу сказать, что вам нельзя здесь больше оставаться, — сказал он. — Наш посол обещал гаитянскому министру иностранных дел не укрывать вас. Ясно? Я думаю, вас предупредили, что в случае осложнений мы тут ни при чем? Сегодня утром Амур Мирбале лично потребовала от нас не давать вам убежища. Мне очень жаль…

Малько с трудом держал себя в руках. Теперь он понял, почему люди Амур Мирбале позволили ему без помех добраться до посольства… Никогда еще ЦРУ не отрекалось от него так цинично. Выставленные снаружи трупы Чезаре Кастелла и его жены красноречиво говорили о том, что его ждет…

Он открыл было рот, чтобы дать волю накипевшему возмущению, но в последний момент сдержался. Хотя бы одно он мог и должен был сохранить: чувство собственного достоинства. Если уж ему суждено умереть, он умрет как дворянин, а не как Чезаре Кастелла. На худой конец, последний патрон можно оставить для себя.

Он пристально посмотрел на Гилпатрика своими золотистыми глазами и холодно сказал:

— Ну что ж, извинитесь за меня перед вашим послом. До свидания!

Малько уже взялся за ручку двери, когда Гилпатрик бросил ему вдогонку:

— Советую вам добраться до "Радио-Пакс". Может быть, Джон Райли сумеет вам помочь… Я… я…

Гилпатрик опустил голову и выругался сквозь зубы. Чувствовалось, что в эту минуту он был не очень горд собой.

— Спасибо, — сказал Малько.

Выйдя в холл, он остановился в нерешительности. Оба морских пехотинца в шоке стояли возле такси с его зловещим грузом. Перед Малько находилась ведущая на второй этаж лестница. Если забежать в кабинет посла, может быть, удастся выиграть время, даже переубедить его… Но тут Малько вспомнилось холодное лицо Рекса Стоуна. И его условие: пятьсот тысяч долларов за проведение смертельно опасной операции на свой страх и риск. Его сиятельству, кавалеру ордена Черного Орла, даже работающему внештатным агентом, не пристало нарушать свое слово. Малько сковал ледяной фатализм. Из-за двери одного из кабинетов доносились приглушенные голоса и стук пишущей машинки. Малько почувствовал себя ужасно одиноким и опустошенным. Но выбор свой он уже сделал. Решительно открыв застеклённую дверь, он покинул это безопасное, оборудованное кондиционерами помещение, и пошел к своей машине. Садясь за руль, он увидел выступающий в проеме ворот посольства длинный желтый капот "ламборгини", решетка радиатора которого напоминала морду изготовившегося к прыжку хищника.

Малько понадобилось все его самообладание, чтобы тронуть машину в сторону ворот. Он подумал, что ему, возможно, осталось жить всего несколько минут.