Испанские каникулы - Маделин Уикхем

— Можем.

Хью наклонился, чтобы поцеловать Хлою в шею, и на несколько секунд она прикрыла глаза, не в силах сопротивляться пробудившимся ощущениям, что затопили ее тело. Потом она резко отстранилась.

— Хлоя! — позвал Хью, когда она двинулась прочь. — Куда ты?

Хлоя развернулась и посмотрела на него; лицо ее пылало. Затем она пошла к вилле, так ничего и не ответив.

Кабинет был пуст. Хлоя прошла прямиком туда, закрыла за собою дверь и уселась за стол. Отовсюду, куда ни взгляни, на нее смотрело лицо Джерарда, гладкое, лоснящееся и самодовольное. Замкнутое в его безопасном мирке, где хорошее вино значит куда больше, чем человек, где взаимоотношения — лишь пища для сплетен, и только. Она думала, что Джерард хорошо к ней относится. Она думала, что их дружба не сводится к званым вечерам. Как она могла так ошибиться в нем?

— Как ты мог? — произнесла она вслух. — Как ты мог так поступить со мной? Ведь мы же вроде были друзьями!

Хлоя почувствовала, как в ней поднимается буря эмоций, а к глазам подступают слезы.

— Как ты мог взять и вот так привести его обратно в мою жизнь?

Она посмотрела на фотографию, на которой Джерард восседал на огромном черном коне.

— Это нечестно, Джерард. Я сделала все, что могла. Я чего-то добилась в жизни, я была счастлива, я заставила все это работать. Но это… — Хлоя громко сглотнула. — Это чересчур. Это нечестно. Я не настолько сильная.

Она оперлась лбом на сжатый кулак и уставилась на рисунок на поверхности стола.

— Я не настолько сильная, — повторила она шепотом.

Хлоя закрыла глаза и принялась массировать виски, пытаясь восстановить внутреннюю силу и уверенность, на которые она всегда полагалась. Но и воля, и энергия ушли. Хлоя чувствовала себя мягкой и податливой, словно пластилин.

Тут зазвонил телефон, и Хлоя подскочила. Сняв трубку, она осторожно поднесла ее к уху.

— Э-э… Hola? — произнесла она в трубку. — Алло?

— Алло! — раздался бодрый женский голос. — Могу я оставить сообщение для Аманды Стрэттон?

— Э… Да, — сказала Хлоя. — Либо я могу сходить за ней.

— Нет, — поспешно произнесла женщина. — Не надо. Просто скажите ей, что звонила Пенни. Гранит закреплен на «Эм-четыре». Не хочет ли она, чтобы мы перешли к зимнему саду?

— Хорошо, — отозвалась Хлоя, глядя на сделанную ею запись. Для нее эти слова не имели ни малейшего смысла. — Гранит, зимний сад.

— Она поймет, о чем я. Спасибо большое.

Голос смолк, и Хлоя вновь осталась одна. Она уставилась на телефон, темно-зеленый, элегантный. А потом, повинуясь внезапному импульсу, набрала номер Джерарда.

— Алло! К сожалению, Джерард слишком занят и не может сейчас подойти к телефону…

Когда Хлоя услышала его самодовольный, вкрадчивый голос, доносящийся через сотни миль, из Лондона, ее замутило. Конечно же, Джерард подстроил это все — с ней и с ними со всеми. Им следовало бы догадаться: что-то тут неладно. С чего бы вдруг он, столько лет владея этой виллой и даже не упоминая про нее, вдруг предложил им здесь отдохнуть? С чего бы вдруг это внезапное приглашение? Хлоя положила трубку, не дожидаясь, пока Джерард договорит. Рука у нее слегка дрожала.

— Филипп был совершенно прав, — сказала она, глядя на лоснящееся лицо Джерарда в рамочке. — Ты — тщеславное, эгоистичное… дерьмецо! А я… — Она сглотнула. — Я не знаю, что мне делать.

Эта фраза так отчетливо прозвучала в ее сознании, что Хлоя даже не поняла, повторила ли она ее вслух. «Я не знаю, что мне делать».

Несколько мгновений она сидела неподвижно; потом слова развеялись, и лихорадочно мечущиеся мысли постепенно успокоились. А затем откуда-то издалека донесся звук шагов. И, как запоздало поняла Хлоя, идущий направлялся к кабинету. Она запаниковала и принялась лихорадочно озираться, ища, куда бы спрятаться. Но было поздно. Кто бы это ни был, он обнаружит ее здесь, словно мягкую улитку в ракушке. Хлоя сидела, скованная страхом; сердце ее колотилось, лежащие на коленях руки вспотели.

Когда дверь отворилась и на порог шагнул Филипп, Хлоя воззрилась на него в безмолвном ужасе. Что он знает? О чем догадывается? Она чувствовала себя беззащитной и была совершенно не в силах притворяться. Если бы Филипп спросил ее напрямик, влюблена ли она в Хью, солгать бы не вышло.

— А я удивлялся — куда ты делась? — непринужденно произнес Филипп. Он прошел к окну и уселся на подоконник. — Я думал, ты до сих пор потягиваешь вино!

— Я… у меня что-то голова заболела, — помедлив, отозвалась Хлоя. — Мне захотелось уйти в дом и посидеть немного в тишине.

— Мне и подумалось, что ты какая-то сама не своя, — обеспокоенно произнес Филипп. — Тебе что-нибудь принести?

— Нет, — сказала Хлоя. — Спасибо, не надо. Само пройдет.

Они помолчали. Хлоя взглянула на пол и увидела маленького красного жучка, осторожно пробирающегося по плиткам. «Интересно, представляет ли он, где сейчас ползет?» — подумалось Хлое. Ей одновременно захотелось и смеяться, и плакать. Есть ли у этого жучка какой-нибудь план? Понимает ли он, насколько далеко очутился от собственного маленького мирка?

— Я хотел отдать тебе кое-что, — сказал Филипп. Он вытащил из кармана бумажный пакетик. — Небольшой сувенир.

Он вручил ей пакетик, и Хлоя открыла его дрожащими пальцами. И достала оттуда тоненькую золотую цепочку. На глаза ей самым нелепым образом навернулись слезы. Хлоя принялась медленно наматывать цепочку на пальцы. Она не могла ни надеть ее, ни поднять голову и взглянуть в глаза Филиппу.

— Я купил ее сегодня днем, — объяснил Филипп. — Я просто хотел… даже не знаю. Помириться с тобой. Я знаю, что вел себя последние недели как форменный ублюдок Да и этот отпуск идет не совсем так, как задумывалось. Я знаю, ты хотела, чтобы мы могли побыть наедине.

— Да, — подтвердила Хлоя. — Я хотела, чтобы мы вдвоем…

Она умолкла, не в силах продолжать.

— Хлоя… — Филипп нахмурился. — Ты переживаешь из-за того, что сказал Сэм? Ты вправду думаешь, что Джерард это подстроил?

— Не знаю, — ответила Хлоя, чувствуя растущее напряжение. — А ты так не думаешь? Мне казалось, что ты терпеть не можешь Джерарда.

Филипп несколько мгновений смотрел на нее, словно пытался разобраться в собственных мыслях.

— Я не в восторге от Джерарда, — сказал он наконец. — Но сама идея, будто он нарочно подстроил нечто подобное… Хлоя, ну пойми же, это нелепо! Сэм просто дал волю воображению.

Хлоя медленно повернула голову.

— Ты вправду так думаешь?

— Конечно! Джерард — твой друг. Разве ты ему не доверяешь?

— Не знаю, — отозвалась Хлоя, еще туже наматывая золотую цепочку на пальцы. — Я не знаю, доверяю ли я ему. Я больше ничего не знаю.

Филипп посмотрел на нее, встревоженно нахмурившись.

— Милая, может, ты пойдешь приляжешь? — спросил он. — У тебя такой вид, будто тебе не помешало бы полежать. Может, ты сегодня перегрелась на солнце?

— Да, — согласилась Хлоя и на миг прикрыла глаза. — Наверное, дело в этом. Перегрелась на солнце.

Она встала и двинулась к двери, потом обернулась.

— Спасибо за подарок.

Она взглянула на цепочку, обвитую вокруг пальцев.

— Надеюсь, тебе понравилось, — сказал Филипп, пожав плечами. — Меня просто осенило.

Хлоя молча кивнула. Она чувствовала устремленный на нее взгляд Филиппа, ощущала его неловкую заботу. Неужели он не догадывается, что с ней не все в порядке? Неужели не видит?

— Это новое платье? — спросил вдруг Филипп. — Хорошее. Другое.

— Да, — прошептала Хлоя. — Это… это новое платье.

Она резко развернулась и пошла к лестнице.

Филипп несколько секунд смотрел Хлое вслед, размышляя, идти ли за ней или не стоит. Но что-то в ее ссутуленных плечах подсказало ему, что Хлою сейчас лучше оставить в покое. «Она полежит в ванной, немного почитает и заснет, — подумал Филипп. — Возможно, ей нужно отдохнуть».

Когда Хлоя дошла до лестницы, Филипп повернулся и вышел через главную дверь. Когда он ступил наружу, воздух был теплым, а небо потемнело и сделалось сине-фиолетовым. В воздухе кружили ласточки; их силуэты вырисовывались то на фоне неба, то на фоне белизны дома. Откуда-то донеслось кошачье мяуканье.

Филипп направился к бассейну, дыша теплым ароматным воздухом. Когда он подошел к бортику, ему сперва показалось, что там никого нет и что все следы дегустации вин исчезли. Но затем вдруг заметил Хью, сидящего в сумерках у кованого столика с бокалом в руке.

Хью поднял взгляд и увидел Филиппа — и, кажется, напрягся. Вид у него сделался настороженный. Филипп ответил озадаченным взглядом. Затем, словно поняв что-то, Хью расслабился.

— Выпейте, — предложил он и похлопал по стулу рядом с собой. Язык у Хью слегка заплетался. — Давайте, выпейте. Все свалили, а пять бутылок этого дьявольского зелья ждут, кто их прикончит.