Комбат - Александр Тамоников

В расположении роты Стрельцова и Раневича встретил капитан Макарьев:

– Ну, где вы запропастились?

– Как дневальный сообщил, что вызываешь, мы с Юрой тут же рванули в часть, – ответил Раневич.

– Видел, как рванули. С баулом-то! Но, ладно, бросай, Стрельцов, сумку и вперед в штаб батальона. Комбат объявил срочное совещание.

Поставив сумку в канцелярию, Стрельцов вышел в коридор. Спустя три минуты офицеры уже находились в комнате совещаний. Голубятникова не было. Начальник штаба проверил наличие офицеров и прапорщиков. Прибыли все. Он взглянул на часы. И тут в 22.20 в комнату вошел командир батальона с ежедневником в руке.

Зал затих, приготовившись внимательно слушать своего командира. Голубятников довел до подчиненных порядок действий завтра, 1 декабря. Хоть и ожидали офицеры скорого убытия в командировку, но, как всегда, приказ на вылет прозвучал неожиданно. Комбат поставил задачу ротным. Казалось, больше говорить не о чем, но Голубятников продолжил:

– И, как всегда, поступила вводная. У авиации проблемы с самолетами. В результате чего мы должны оставить в полку двенадцать единиц техники. Но оставить только технику, груз забрать с собой. А значит, отдых бойцов придется прервать, дабы провести перегрузку машин. Автомобили у нас загружены под завязку, поэтому будем груз с оставляемых шести грузовиков вешать на боевую технику. И закреплять ее где только возможно. По прилете в Моздок в районе временной дислокации разберемся с грузом. Полковник Семенов решит эту проблему. Но это в Осетии; здесь же, как уже сказал, вешаем груз на боевые машины. К этим работам мной решено привлечь роту капитана Кошерева под руководством заместителя по вооружению майора Корсарова. Если работы затянутся, то 7-ю роту в 2.00 сменит 8-я, а Корсарова – майор Правтюк. И уже в самом крайнем случае привлечем 9-ю роту и майора Холодова. Но, думаю, с поставленной задачей справится уже 7-я рота. Вопросы ко мне?

Поднялся капитан Кошерев:

– Значит, сегодня никого из офицеров домой не отпускаем?

– Отпускаем. Как всегда, до 5.00, и тех, кто за время повышенной боевой готовности увольнением не воспользовался. Командирам рот решить этот вопрос самостоятельно. Еще вопросы?

Больше вопросов не было.

Голубятников объявил совещание закрытым и отпустил офицеров рот, оставив в зале совещаний заместителей.

Поставленную задачу личный состав 7-й парашютно-десантной роты выполнил в 1.00 четверга, 1 декабря. О чем Кошерев доложил Голубятникову, а комбат – командиру полка. В 5.00 вернулись в часть офицеры и прапорщики, отпущенные к семьям. А в 6.00 строго по распорядку в полку был объявлен подъем. В этот день ни зарядки, ни утреннего осмотра не проводилось. После раннего завтрака началась подготовка к построению колонны. В 10.20 техника усиленного батальона вытянулась от КПП до парка боевых машин. Начальник штаба полка отправил по маршруту следования колонны на аэродром Дягилево машину с регулировщиками. Для прохода колонны в 60 единиц боевой техники требовалось полное перекрытие дорог, по которым пролегал маршрут. На помощь регулировщикам были выделены мобильные наряды госавтоинспекции, а также наряд стационарных постов ГАИ. Как только стрелки часов показали 11.00, Голубятников отдал команду:

– Внимание, колонна! Вперед!

Техника начала движение, соблюдая режим, установленный на инструктаже, – скорость до сорока километров в час, дистанция между машинами тридцать-сорок метров. Через железнодорожный переезд, мимо военного училища, по объездной дороге на шоссе. В военный городок Дягилево колонна вошла через центральный КПП и ушла влево к аэродрому. Такое скопление боевой техники и личного состава вызвало повышенный интерес у обитателей городка. На улицу высыпали женщины, дети. Солдат спрашивали:

– В Чечню?

И получали ответ:

– Да! В Чечню!

Это создавало гнетущую атмосферу. Женщины провожали молодых парней, как своих родственников. Многие не скрывали слез. Не на парад отправляются ребята, на войну.

А на аэродроме колонну ждали 25 транспортных самолетов «Ил-76», выстроенных косым строем для облегчения загрузки бортов. Усиленный батальон под командованием подполковника Голубятникова действовал слаженно, организованно. Офицеры выполняли поставленную задачу строго по графику. Погрузка в самолеты началась около 13.00 и к 15.00 была закончена. Самолеты, взревев двигателями, выруливали на взлетно-посадочную полосу и по одному, соблюдая определенный временной интервал, уходили в небо. 25 самолетов. Головной «Ил-76» совершил посадку в Моздоке в 17.30. Остальные борта приземлились в течение часа. Разгрузка происходила сразу же после посадки каждого самолета. И здесь она была организована на высшем уровне. Несмотря на ненастную погоду – температура в Моздоке была 0—+2°, на земле рыхлый мокрый снег, – ничего не могло помешать десантникам выполнять боевой приказ. В 18.30 выгруженная из самолетов колонна начала марш к району временной дислокации, который располагался метрах в пятистах от границы аэродрома, в чистом поле. Прибыв в район дислокации, батальон тут же приступил к установке палаток. Работы продолжались до 1.00 2 декабря. От каждой роты было выставлено охранение в два солдата, которые должны были нести службу методом патрулирования территории размещения подразделения. Ужинали сухим пайком. Боеприпасы по-прежнему не выдавались, что означало: в ближайшие сутки батальон района временной дислокации не покинет.

2 декабря подъем личного состава провели позже обычного, в 8.00. За ночь развернули ПХД – пункт хозяйственного довольствия, поэтому уже был роздан горячий завтрак. В пятницу занимались обустройством территории. Штаб батальона разработал план занятий применительно к местности. И из того, как были организованы занятия, ни у кого, даже у самых оптимистически настроенных бойцов, не осталось сомнений: впереди батальон ждет не прогулка по Чечне, а самая настоящая, тяжелая война. Это подтвердили и разведывательные данные, передаваемые из мятежной республики. Чеченцы готовы были дать отпор российским войскам. Особенно сильно укреплен Грозный, в котором практически каждый дом превращен в крепость.

2 декабря, 20.30.

Офицеры 8-й роты вернулись с ужина. Командир и заместители сразу же упали на кровати, старшина присел у печки читать книгу. Прапорщик Митрин был заядлым читателем и постоянным клиентом полковой библиотеки. И на войну он взял с собой с десяток книг в мягкой обложке. Абрамов, переодевшись – его взвод днем занимался инженерной подготовкой, – отправился к личному составу, назначенный ротным ответственным по подразделению. Стрельцов с Раневичем на кровати последнего разложили нарды. Играли на деньги, но чисто символически: партия – 10 рублей, с отдачей долга по возвращении в полк. Сыграв партию, Стрельцов взглянул на командира роты, настраивавшего переносной радиоприемник. Тот трещал, выдавал пламенные речи на непонятном языке, но капитан не сдавался, пытаясь поймать Москву, хоть какую-нибудь, только не местную, музыку.

– Командир! Брось ты это дело! Вруби магнитофон.

– Да врубил бы, и кассеты прикупил новые перед отправкой, но в последний момент забыл положить их в рюкзак, – ответил Макарьев. – А та, что в деке осталась, надоела до чертиков.

– Надо исправить положение!

– Каким образом? У соседей попросить? Бесполезно! Уже спрашивал. У кого если и есть что-то, то старье.

– Зачем у соседей? В Моздок мотнуться!

– Чего? В Моздок?

– А что? Тут до окраины города не больше километра. И сам он небольшой, за полчаса весь объедешь.

– Объехать-то объедешь, да кто тебя в Моздок отпустит? Или предлагаешь, чтобы я пошел к Голубятникову и спросил: разрешите, мол, товарищ подполковник, выезд моим офицерам в Моздок, а то я кассеты магнитофонные в Рязани забыл, купить бы надо. Вечерами скучно! Представляешь, куда меня пошлет Голубятников за кассетами?

Раневич улыбнулся:

– Представить нетрудно. Гораздо дальше Грозного и всей Чечни!

– Вот именно, чего тогда хрень несете?

Стрельцов пересел на край кровати Макарьева:

– А ты к нему обратись по другому вопросу.

– Какому другому?

– Скажи, офицеры Стрельцов и Раневич очень просят отпустить в город, позвонить своим дамам. Обещали, мол. А с командного пункта с Рязанью не свяжешься. Так и скажи, очень просят. Батя мужик с понятием. Глядишь, и отпустит. А мы из Моздока водочки привезем, закуски приличной, кассет тебе новых. Может, шмотки какие на рынке подберем. И вообще, проведем рекогносцировку города. Сколько нам здесь стоять, неизвестно, а так хоть разнообразим жизнь. Узнаем, что и где можно купить, по какой цене, откуда дозвониться до дома; ведь ты наверняка тоже не против пообщаться с супругой?

– Я не против, но идите-ка вы к комбату сами. Разрешаю вам обратиться лично к вышестоящему командованию. И когда будете излагать просьбу, не забудьте упомянуть о водке. Это весьма весомый аргумент, чтобы послать вас не только в Моздок… И не мешайте.