Поэзия Африки - Антология

КЛЕМЕНТИНА НЗУЖИ[105]

Движения

Перевод А. Якобсона

Возникло деревоиз влагиглаз твоих.Над деревомсклонившись,опускаюсьв твои глаза.

Навстречуветвипальцев.Ломаю деревои погружаюсьв прохладурук.

Зеркало

Перевод А. Якобсона

Я причесываюсь и гляжусьВ зеркало твоих глаз.

Не страшись…Если голос мой задрожит,Если будет невнятна речь,Если загадочна будет строка,Если зубами вопьюсь в камыш,Не страшись.

Слышишь, льется кровь бедняков,Не оттого ли и у меняСердце в крови?

Возьми меня за руку,Не страшись,Будем вместе,Будем вдвоем,Буду причесываться и глядетьВ зеркало твоих глаз.

Нет, не моя вина

Перевод А. Якобсона

Нет, не моя вина,Что я не понятна вам.МнеПриродой самойДан заумный язык.

Речь древесной листвыветра,цветови вод —Это тоже язык,Невнятный уху людей.

Считайте, что я деревцо,ветер,цветок,вода,И вслушивайтесь в меня.

Занесенный ко мне

Перевод А. Якобсона

Занесенный ко мнеВетром нежданных встреч,Вновь поселился онВ хрупком сердце моем.

Он улыбку сберегВ горьком изгибе губИ сохранил в глазахНежность былых времен.

Снова взглянули мыДруг на друга, как встарь,И, как в прежние дни,Застучали сердца.

Раненную, в шипах,Руку нашла рука;Превозмогая боль,Встрепенулись тела.

Так за гранью потерь,За пределом утратМы рванулись к любвиНаперекор судьбе.

Вечер

Перевод А. Якобсона

В пору, когда сирены ревутИ солнце медленно падает вниз,Уживаются странный покойИ беспокойный гул.

Сумерки наступают не вдруг,По газонам бродят лучи,Будто пришельцы дальних миров;Золотом облит горизонт.

Изукрасили небосводВеликолепные города,Праздничные дворцыИ тамтамы огня.

Замигала звездаИ другая в ответ,И вот уже тысячи огоньков потрескивают в темноте.ЭтоНочь!

ОСТРОВА ЗЕЛЕНОГО МЫСА

ОСВАЛДО АЛКАНТАРА[106]

Прибой

Перевод В. Марковой

Жду. Пусть придут все шумы, грохоты, выкрики, вопли;пусть придут состраданье молчания, сытость молчания;пусть придут все скрытые накипью жизни события: различить их еще я не в силах;пусть придут все пески, обломки всех скал, вся тина, весь ил,что поднимается зондом со дна судоходных морей;пусть придут слова проповедников, не страшащихся рокового смысла их слов;пусть придут возражения тех, кто снабжен резонатором самым надежным,и пусть все вернутся к началу, к исходному пункту;пусть обручится поэт с вдохновеньем миров;пусть поэты придут и оды поэтов;пусть все войдут, за руки взявшись, в большой хоровод рыбаков;пусть все сотворенные станут творцами;пусть придет все другое, что кажется мне справедливым за круглым моим тусклым стеклом…Я наготове. Я жду сокровищ, что вышвырнет мне океан…Главное: прочно стоять на земле, о которую я расшибаю колени.Пусть все придет. Все придут и увидят меня,как я размахиваю радужным фонаремна передней линии фронта всех сшибок, всех бешеных битв.

Странный человек в толпе

Перевод В. Марковой

Чудится, будто он с чуждой явился планеты.Двери настежь. На каждом пороге торчит любопытный.Вот он идет. Он не здешний.В городе улицы нет, где бы знали его.Кто он?Дети смеются, когда он мимо проходит.А почему? Он разве горбун? Калека? Урод?

Взрослые скрытой насмешкой перекрывают тревогу,смотрят с опаской на сыновей, чья судьбасмутно вдруг волновать начинает их души.О, посмотрите на брюки! На космы волос!Слышите, он на ходу бормочет под нос себе…

Может быть, он одержимый, опасный безумец?Или, быть может, тот самый, вечный бродяга,кто под грохот грозы, под шум проливного дождяклавиши петь принуждал в королевском дворце,в Вене, всех герцогинь убеждая и принцевжизнь свою переиначитьи пойти вслед за ним в Пазáргаду[107], в недостижимый город?Да, недостатка не будет в безумцах, которым мерещится отблескпламени взгляда Христав темных глазах его…

Это — дон Себастьян[108],Это — дон Себастьян,он вернулся!В волнах Атлантики высится остров, где, пронзенный стрелами, он возрождается снова и с обнаженной шпагой в руке!Жив святой Себастьян.Все глядят на своих сыновей, ужасаясь: вдруг и они одержимыми станут?Шпага обнажена. Эту шпагу вручил ему, погибая, друг и товарищ его Дон-Кихот и взял обещанье, что он никогда, никогда не вернется…Да. Поэзия — тайна его, недостойная слабость.Правда, есть же Страна,есть же такая Страна,где он проходит вдоль улиц с высоко поднятой головою,и никто не заметит, что он старомодно одет,что растрепаны волосы,что нет в нем ни капли ловкости, цепкости…

Мать

Перевод В. Марковой

О мать-Земля!Вот я пришел — и у ног твоих мольбу мою положил.Сын твой слагает моленья к вседержителю мира…Молится он за тебя,за себя,за всех твоих сыновей, разметанныхвдоль пепельно-серой, истерзанной плоти твоей,мать-Земля.

Родная!Спи… спи…Но когда ты очнешься,не гневайся, ради девы Марии,ни на меня,ни на других сыновей,которых ты кормишь нежностью твоей плоти.

Милая мать,как я хочу прочесть молитву моюи не могу;моя мольба задремала в глубине твоих плачущих глаз:всех сыновей жаждешь ты накормить —и не в силах…

Мать-Земля,мне сказали, что ты умерла,что тебя погребли, завернув в плащаницу дождей.Как я плакал!В сердце моем отражен каждый твой жест.Вижу движенья твои,когда ты встаешь в поисках хлеба, чтоб детские чрева насытитьи прошептать каждому слова утешенья.

Я всюду искал могилу твоюи не нашел,и потом,охваченный горем, с сердцем полным тревогиузнал, что тебя погреблина крошечном островепосреди океана.Я в море ушел на однокрылом челнеи плыл… все дальше… дальше…

О, я не верю, что ты могла умереть:ты уснула, ты только уснула,чтоб утром проснуться.И когда ты очнешься и встанешь,я возьму корзину, сплетенную из тростника,и пойду вслед за тобою,и увижу, что каждому ты улыбнешься,каждому, кто у тебя благословения просит.И насыщусь необъятной нежностью, материнскою лаской твоей…

Милая мать-Земля, подвинься немножко,дай любимому сыну у ног твоих задремать…

Ты всегда со мной

Перевод В. Марковой

Мне непонятно:в твоих глазах —тревога, вопрос. Отчего?..О, я понял тебя. Это тытень мою оберегалане помню сколько столетий!Милая мать,ты дремлешь в качалке,и, конечно, не так ты стара,как твоя молодая улыбка,расцветающая на смуглом лице,как цветок кардеаларасцветает навстречу солнцу…

Золото кожи твоейсловно плод с ветки жамбейро.Гляжу на тебя — и вижустаринную нежную скорбь,древний лиризм нашей расы,распятойна скрещениидвух путей восприятия мира…

О, секреты и тайны,их несет, как на блюде,твоя улыбка креолки,рассыпающая поцелуи.Кто поймет…как прост и сложен твой поцелуй,он соткан из таких разнородных стремлении!Кто же ты для меня?Возлюбленная?Или мать, убаюкивающаявсе тревоги сына-скитальца?

Быть может,ты пришла из дикой древности,из коридоров бесчисленных поколенийна эту землю истерзанных пыткой надежд,каждый день умирающих,но вечно живыхи всегда воскресающихв славословии твоих губ?..О, если б я мог возродитьсяв поцелуе уст твоих смуглых.

Вот сейчас чувствую: я — мореход,хозяин всех расстояний,отброшенных дальше,чем мои простертые руки.

О! Мы плывем…И заходящее солнце над всем окоемомрасплескало контейнер с фиолетовой краской.

Обещаю тебе вереницы чудес:я владею страной, где золотистый туманскрывает несовершенство вещей и явлений;я владею морями,где стройные кораблипризывают к поискам вечно юных судеб и событий;я владею дворцами,погруженными в царственное молчанье.

Юный рыцарь,я каждый день отплываю в крестовый походвслед за миражемуходящего за море солнца,и мой конь — из пены вздыбленных волн,он грызет удила и жаждет скакать, пожирая пространство…

За мною, за мною!О, продолжи со мной извечный твой путь;взявшись за руки, мы пойдемнавстречу судьбам твоим,навстречу судьбам моим…

О древний мой друг, ты так молода…

Чистое стремление к поэзии