Только играй - Елена Филон

Упс.

– …та, что приезжала вместе с твоим братом на второй тур. Я видел вместе с ним девушку на стоянке. В… в пижамных штанах.

– А ты внимательный, – отозвалась я.

Калеб горько усмехнулся:

– Да уж. В пижамных штанах точно разбираюсь. Так что скажешь? Это ведь была она? Лекса?

Дважды упс.

Мысленно попросила у Эстер прощения и кивнула.

Думала, Калеб от радости разоблачения сейчас по лбу себя шлёпнет, но тот просто застыл с хмурым выражением на лице и глубокой задумчивостью в глазах.

– Что не так? – поинтересовалась осторожно.

Калеб отрицательно качнул головой:

– Ничего.

И вновь наступила тишина. Даже не помню, когда в последний раз ощущала себя ещё более неловко, чем сейчас. Этот парень определённо пагубно на меня влияет.

– Ты приходила слушать, как я играю? – вдруг сменил он тему.

Я даже растерялась как-то:

– Да, а что?

– У вас с братом ещё и музыкальные вкусы одинаковые?

– Я же сказала: мы очень близки, – я состроила каменную мину.

– А ещё ты фанатка Тейт Миллер. Угадал?

– Может, хватит уже в угадайку играть?

– Прости. – Калеб опустил голову вниз, и я не могла не заметить, как напряглись его челюсти.

– Мне нравится Тейт, – просто произнесла я, и его челюсти сжались ещё сильнее. Он посмотрел мне в глаза, вновь выглядя холодно и отстранённо.

Боже… Аж мороз по коже. Значит, причина всё-таки в ней? В Тейт? И татуировка с её именем – не моя утренняя галлюцинация?

– Что?

– Ничего, – отвела я растерянный взгляд в сторону.

Тот момент, когда хочется провалиться сквозь землю.

– Мне пора, – технично поднялась на ноги.

Неужели та история из жёлтой прессы, про роман Калеба и Тейт, правда? И неужели этот парень так её любил, что даже имя её на себе увековечил?

Да нет же. Всё моя глупая фантазия. Быть такого не может. Парни не в состоянии столько лет страдать из-за какой-то там неразделённой любви – это во-первых. А во-вторых, какое мне до этого дело?

– Ты ведь спешишь. Я на машине. Могу подвезти. – Калеб поднялся следом.

– Нет, спасибо, – отозвалась я и на секунду заглянула в потускневшие серые глаза. – Сама доберусь.

Калеб следил за мной, пока я неуклюже перелезала через окно. Он перебрался следом и выслушал, как быстрее всего вернуться к месту, где припарковано его авто. Ещё раз попрощалась, сама не понимая, что за бес неловкости в меня вселился, и зашагала в противоположную сторону.

– Эстер…

Круто развернулась:

– Что?

Калеб ехидно улыбнулся и кивнул:

– Симпсоны? Серьёзно?

– Это самый легендарный мультсериал из всех! Что-то имеешь против? – Вот чёрт! – Тебя мама не учила, что под платья девочкам смотреть неприлично?!

Калеб громко рассмеялся и зашагал прочь.

А я со всех ног бросилась ловить такси, потому что времени на то, чтобы переодеться, ещё раз заскочить в аптеку за бинтами и антисептиком и вернуться обратно в коттедж, практически не осталось.

И, как следовало ожидать, я опоздала на полчаса.

Глава 16

Я закрыл за собой дверь машины, одолженной у Анемоны, завёл двигатель и уже практически сорвался с места, когда мобильный вновь зазвонил, на экране высветилось – «Жизель».

Одних эсэмэс было мало? Теперь звонками решила доконать?

Шумно вздохнул и с силой сжал руль руками.

Надо было порвать с ней ещё в Сеуле, до отъезда в Лос-Анджелес. Эта девушка не имеет никакого понятия о личном пространстве. Жизель готова ко мне приклеиться, дай ей такую возможность. Мы встречаемся около двух месяцев… Или около трёх. Чёрт. Я не помню. И за этот небольшой срок девушка, которая изначально показалась очень даже милой, взорвала мне весь мозг. А эти её ненормальные требования об объявлении нас парой… Ей что, заняться больше нечем в этой своей поп-группе?

Надавил на педаль, и синяя «Камри» Анемоны с визгом сорвалась с места.

Что со мной происходит? Чувство, будто череп трещит по швам. Знал, что не стоило ехать в Лос-Анджелес. Интуиция не подводила, когда всеми возможными способами я настаивал на проведении шоу в Сеуле. Но директор Сок был уверен в том, что в первую очередь FB нужно реабилитироваться перед американской аудиторией. И вот я здесь – варюсь во всём этом дерьме.

Слышал, Тейт и Шейн на днях возвращаются из Германии. Об этом многие говорят, так что игнорировать просто нет возможности. Теперь ещё сильнее хочется собрать вещи и первым же рейсом улететь в Корею.

И дело не в каких-то чувствах? Моё сердце до сих пор разрывается от боли при одном упоминании её имени, просто потому что я до сих пор безнадёжно люблю эту девушку? Нет. Всё не совсем так.

Прошло четыре года с момента, когда мы с Тейт расстались. Нет – с момента, когда я уступил её Шейну. И вот уже четыре года я живу как в тумане. Каждый день окутан беспросветной дымкой, плотной и зыбучей, как болото, которое всё больше и больше тянет меня ко дну.

Тейт Миллер сделала меня жалким и слабым. Обозлённым и равнодушным. Таким, каким я никогда не был. Таким, что сам себе противен.

Тейт что-то разрушила во мне и построила на этом месте высокую нерушимую стену, которая лишила меня человечности и искренности по отношению к другим девушкам. Я не виню Тейт. Я рад тому, что она счастлива и у неё всё хорошо. Но я буду законченным лжецом, если скажу, что не злюсь на неё. И это очевидные признаки эгоизма.

Так в чём же дело?

После Тейт ещё никто не возрождал во мне хотя бы некое подобие искренней симпатии. Я словно разучился чувствовать – вот что я имею в виду под непробиваемой стеной внутри меня. Потому что как бы сильно ни отрицал это, как бы сильно ни был уверен в том, что Тейт Миллер в прошлом, её образ настолько прочно засел в моей голове, что это лишает всяких шансов на нормальные отношения с другими девушками. Потому что ни одна из них оказывается не способной разрушить эту стену во мне. Они просто не дотягивают. И это бесит!

Я позволил себе стать законченным уродом – это стало моим прикрытием. Позволил себе стать тем, кто использует девушек и бросает их, как только они начинают докучать. Я перестал верить в нечто большее, чем сексуальное влечение. А каждая, кто вроде бы начинает вызывать во мне интерес, в итоге разочаровывает. И я всегда готов к этому заранее. Знаю, что так будет.

Вот что со мной сделала Тейт.

Вот что я сделал с собой сам.

Хотел бы я повернуть время вспять и попытаться удержать её рядом? Хотел бы попробовать всеми способами заслужить её любовь?.. Нет. Я хотел бы повернуть время вспять и никогда не подавать ей руки, чтобы помочь подняться с пола аэропорта. Я бы хотел повернуть время вспять и никогда не заговаривать с ней в этом злосчастном музыкальном магазине. Вот чего бы я хотел.

Потому что Тейт не для меня. И я давно это понял. Эта девушка стала не только первой любовью в моей жизни. Но и главным её кошмаром.

Так я жил последние четыре года. Так существовал. Пока однажды, буквально несколько дней назад, впервые не вспомнил, что значит чувствовать себя свободным.

В ту ночь, когда та девушка – Лекса, попала под колёса нашей машины…

В ту ночь, когда заговорила со мной и даже заставила улыбнуться, я впервые задумался над тем, что обратил внимание на девушку не за её внешность, а за то, как чувствую себя в её присутствии. И Лекса стала первой, с кем я ни разу не вспомнил о Тейт.

И это странно. Это озадачило меня в попытках понять, что же произошло! Мне не могла понравиться первая встречная, лица которой я даже не видел. Но я точно понял одно – мне хочется встретиться с ней снова и понять, что же в ней такого особенного. Впервые за четыре года я почувствовал, словно во мне что-то сдвинулось с места, но я действительно это почувствовал за какие-то пару минут общения с незнакомкой.

И мне не важно, что у них с Харпером. Мне не важно, что нужно будет сделать, чтобы увидеть её вновь. Даю слово, я не собираюсь разрушать ничьи отношения, всё, чего хочу – убедиться, понять, что стена во мне всё же может быть разрушена. Понять – была ли эта встреча судьбой или же просто совпадением.

А ещё эта Эстер… Точно на голову свалилась!

Что не так с этой девушкой? Смотрел на неё, и было такое чувство, что уже видел где-то раньше. И дело не в её брате. Её брат – это вообще отдельная тема для разговора. Сегодня, когда наткнулся на него в душевой, лишний раз убедился в его женоподобии. Он весь такой хрупкий, что даже жалко стало паренька. А возникшее желание увидеть девушку, которая была с ним в серьёзных отношениях, стало просто непреодолимым. Как он это делает? Ведь неспроста все девушки-модели на втором туре выбрали именно его своим фаворитом. Чем-то он их цепляет. Всегда говорит, что думает, талантливый и уверенный в себе. Может, этим?

Его сестра кажется такой же. Смелая и открытая. Взрывная и упрямая, как я уже успел убедиться. Но что-то с ней всё равно не так. И дело не в сходстве с Харпером, дело в том, как я ощущаю себя в её присутствии. Нечто подобное я почувствовал, когда в первый и единственный раз говорил с Лексой.