Только играй - Елена Филон

– Не знаю. Надо подумать.

– Ладно. А сейчас лучше подумай над тем, что завтра в семь утра я жду тебя в театре. И лошадь ждёт. Другой возможности не будет, Лекса, я в двенадцать уезжаю.

После ужина, где я наконец наелась до отвала, потому что никто не мешал мне этого делать, поблагодарила повара и отправилась искать Вонга. Того на месте не оказалось, так что пришлось поплакаться в жилетку его помощнице с душещипательным рассказом о том, что моя младшая сестрёнка сильно заболела, а родители в командировке, и никто не может привезти бедняжке лекарства. Мне всего-то часика полтора необходимо, чтобы сбегать туда-обратно, зато совесть останется чиста: как и у меня, так и у помощницы Вонга. Ведь мало ли что может случиться с моей сестрёнкой без лекарств.

Разрешение на выход с территории коттеджа мне выдали. Ровно с половины седьмого до девяти утра. И если опоздаю хоть на минуту, участников станет на одного меньше.

Вернулась в комнату как раз вовремя – так как Гарри теперь уже доставал Винса:

– Ну а я ей такой говорю: эй, детка, у тебя такой аппетитный зад, что так и хочется шлёпнуть. А она мне: а не боишься, что тебя мой парень шлёпнет? В общем… пришлось отметелить этого её козла, сам понимаешь… А он потом две недели с синяками под глазами ходил, пока я и его девчонка развлекались в отеле. Сечёшь?

Боже…

– Ты всем эту историю рассказываешь?

– Ну… я…

– Не отвечай. Это был риторический вопрос. – Прошествовала мимо и упала на свою кровать, лицом в подушку.

Как же хочется спать… Но, к сожалению, пока не могу себе этого позволить, ведь мой новый план заключается в том, чтобы дождаться, пока все в коттедже уснут, и отправиться в душ.

Уснула. Душ отменяется.

Проснулась, когда на часах было без четверти пять утра. Храп стоял – что стены дрожали. Ну хотя бы здесь Дрейк и Гарри работают сообща.

Уснуть снова не получилось, как ни пыталась, так что, стараясь на зло им шуметь погромче, взяла всё необходимое и отправилась в душ.

Холл первого этажа уже утопал в свете восходящего солнца. В лёгкой синеве рассветного неба, ещё не потеплевшем после ночи, розовело несколько тонких размытых облаков, словно дымкой проплывающих над горизонтом.

Сколько таких рассветов мы встретили с Мики на пляже, или на крыше его дома, или где-нибудь неподалёку от холмов… Тогда я ещё не была под таким строгим контролем у родителей. Тогда мне ещё хоть немного доверяли. А сейчас… даже не помню, когда мы в последний раз с Мики проводили вместе целый день. Многое изменилось с тех пор. И наши отношения – не исключение. Я знаю, что он ждёт моего совершеннолетия, чтобы наконец предстать перед моими родителями с заявлением о том, что я его девушка и он планирует на мне жениться. Даже страшно представить, как поведет себя отец. Мама так точно в обморок упадёт. А я… Мысли о нашей свадьбе уже стали для меня как нечто само собой разумеющееся, и если раньше я испытывала восторг, только подумав об этом, теперь даже не знаю, что испытываю. Такое чувство, что я уже давно замужем за Мики и кольцо на пальце ничего нового с собой не принесёт.

А о белом платье с фатой даже страшно подумать. Толпа гостей, фуршет, дорогие машины… так нашу свадьбу видит Мики. Я же всё вижу с точностью до наоборот. И Мики это знает, только, как обычно, настаивает на своём. Ведь из нас двоих – он всегда прав. И мои мечты о свадьбе где-нибудь в маленькой деревенской церквушке, где есть только я, Мики и священник, а на дороге ждёт что-то вроде пикапа Эстер, готового тут же увести нас в свадебное путешествие от всех подальше, для Мики – обычная глупость.

В ванной комнате на втором этаже, как и ожидалось, было пусто. Быстренько сбросила с себя вещи и ступила под душ. Времени на то, чтобы наслаждаться водой и запахом мужского геля для душа, не было. То и дело поглядывала на дверь и молилась, чтобы никто из жителей коттеджа не оказался такой же ранней пташкой, как я.

Снимать парик и прочие атрибуты не стала – это уже верх безрассудства. Выключила воду, замоталась полотенцем и вернулась в раздевалку, готовая переодеться в чистый спортивный костюм. И вот когда уже практически сорвала с себя полотенце, входная дверь и открылась, а на её пороге показалась взлохмаченная голова мистера Ледышки.

– Чёрт! – выругалась, подпрыгнув на месте, и покрепче обхватила себя руками поверх полотенца. – Стучать не учили?!

Бровь Калеба озадаченно изогнулась. Он посмотрел на меня, на дверь и снова на меня. Развёл руки в стороны и как ни в чём не бывало произнёс:

– Вообще-то, это общая душевая.

– Вот именно. Что ТЫ здесь делаешь? Разве звезде не предоставили собственной ванной комнаты? – Я наспех натягивала спортивный костюм прямо поверх полотенца и лихорадочно соображала, почему судьба постоянно сталкивает нас лбами в самые неудачные моменты?

– Проблемы с водоподачей на всём третьем этаже. А ты не слышал? – Калеб перебросил полотенце с одного обнажённого плеча на другое и оглядел меня с головы до ног. – Спешишь куда-то?

– Нет! То есть да! Тебе-то что? – И вот только сейчас заметила, как низко свисают спортивные штаны на его бёдрах, а голый торс блестит от капелек влаги.

Недоумевающе поглядела ему в лицо:

– Ты что, вообще не спишь?

– Сплю. А ты?

– Я уже проснулся.

– А я уже в спортзал успел сходить, – ухмыльнулся Калеб и прошествовал мимо меня.

О, боги Египта! Он же сейчас раздеваться начнёт!

Схватила все свои вещи в охапку и рванула к двери. И, честное слово, понятия не имею, что заставило меня помедлить и обернуться. Возможно, его упругая попа в светлых боксерах как-то энергетически на меня подействовала… Но первым делом взгляд упал не на неё, а на его спину, сплошь покрытую угольно-чёрным тату. Большое разлапистое дерево пускало оголённые корни вдоль всей поясницы, а грубые ветки тянулись вверх и превращались в языки пламени, ласкающие плечи и шею. Сама не заметила, как подошла ближе и застыла, как заворожённая, слушая собственное сердцебиение и ощущая непреодолимое желание прикоснуться к этому произведению искусства.

То, что я видела – великолепно.

Мрачно и печально, но настолько завораживающе и маняще, что невозможно глаз отвести.

Как и его музыка. Его настоящая музыка. Та, что я слышала. Она такая же, как его тату…

Один крохотный листочек был нарисован в области талии, он падал вниз, и часть его сгорала в огне. Четыре буквы были выведены в этом лишённом прав на существование умирающем листке. Четыре буквы – составляющие имя человека. «Тейт» – вот что там было написано.

Глава 15

– Ты что, на лошади усидеть не в состоянии?! – возмущалась Эстер, щёлкая фотоаппаратом.

– Да я впервые в седле! – позировала я, натянуто улыбаясь и держась руками за поводья. На мне была конная экипировка, а общим фоном служил зелёный занавес, который позже, благодаря «магии» Дылды, по идее превратится в ипподром.

– Это бутафорская лошадь.

– Да, Эстер, ты раз сто уже об этом сказала. Спасибо.

– Тогда сядь ровнее!

– Да куда уж ровнее?

Наконец подходящее фото было сделано, и Эс предложила пойти перекусить.

– У меня нет на это времени, прости, – с виноватым видом я пожала плечами и принялась запихивать свою мужскую одежду в рюкзак.

Переоделась в лёгкий летний сарафан цвета спелой вишни, распустила волосы и прикрыла голову кепкой, на ноги кеды, и вуаля – я самая настоящая девушка!

Эстер следила за мной скептическим взглядом:

– Не поняла. Разве тебе не надо вернуться обратно?

– Переоденусь в туалете «Макдоналдса». Сперва надо кое-куда заскочить.

Выражение лица Эстер сменилось на крайне озадаченное:

– Мне стоит волноваться? За брата, например?

Я весело фыркнула, забрасывая на плечи пухлый рюкзак:

– За Мики? За того самого парня, которого я вроде как люблю и планирую обзавестись от него потомством в ближайшие эдак лет десять? Нет, думаю, тебе не стоит волноваться, Эс. Всего-то хочу кое-кому на нервах поиграть.

– И кому же? – Эстер выглядела недоверчиво.

Я шумно вздохнула и положила ладони подруге на плечи:

– Да есть тут один. Ничего интересного. Но сперва заскочу в аптеку. – Заглянула Эстер в глаза и задумчиво поинтересовалась: – Кстати, мы ведь в театре. У вас тут поп-корн продаётся?

Заскочила в аптеку, потратив ещё несколько одолженных у Эстер баксов, и в пять минут девятого появилась на пороге «Ноты, струны, два колка» с большой коробкой поп-корна в руках. Не спрашивайте. Сама не знаю, какие процессы головного мозга меня к этому подтолкнули. Всегда считала, что излишне самоуверенных и злых людей иногда стоит опускать с небес на землю. К тому же я ведь не Мики сейчас – всего-то его сестра. И мне абсолютно не важно, какие у Калеба были причины на то, чтобы становиться обозлённым на весь мир чудовищем. Знаю одно – мы живём в свободной стране, так что пусть раздаёт команды тем, кто готов им подчиняться.